Ленинград сражающийся, 1943–1944 - Борис Петрович Белозеров

страницу в истории мировой войны…»[671] 31 января 1944 г. газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Вряд ли в истории можно найти пример такой выдержки, которую проявили в течение столь длительного времени ленинградцы. Их подвиг будет зачислен в анналы истории, как своего рода героический миф. Ленинград воплощает непобедимый дух народа России»[672].

Патриотизм защитников Ленинграда был высоко оценен Родиной. 15 дважды Героев Советского Союза, 647 Героев Советского Союза, более миллиона человек были награждены орденами и медалями. 29 декабря 1942 г. указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За оборону Ленинграда», которой награждено около 1,5 млн человек. При этом по состоянию на 1945 г. уже было награждено 600 тыс. человек[673]. Среди награжденных были и те специалисты, которые являлись историками, взявшими винтовки в руки и творившими историю, историю битвы за Ленинград…

В январе 1943 г. оперативные отделы штабов армий и оперативных групп обязали командование соединений представить «сведения на всех лиц, как рядового, так и начальствующего состава частей и соединений, имевших высшее историческое образование».

Учету подлежали лица, окончившие исторические факультеты университетов и педагогических вузов, а также те, кто проходил аспирантуру по историческим дисциплинам. Сведения представлялись по форме: 1) наименование воинской части; 2) должность и воинское звание; 3) фамилия, имя, отчество; 4) год рождения; 5) партийность; 6) образование (какое учебное заведение и по какой специальности где и когда окончил); 7) тема защищенной диссертации, наличие опубликованных работ по данной специальности; 8) место работы до мобилизации, должность и специальность. Уже этот перечень вопросов ориентировал военно-политическое руководство фронтом и армией на изучение и обобщение боевых операций и предоставление их будущим военачальникам для опыта и примера. Выявленные 96 человек, имевшие историческое образование в войсках фронта, занимали должности: 67 – командиры батальонов и дивизионов, политруки и пропагандисты, командиры рот и взводов. Остальные находились на должностях делопроизводителей, писарей и др.[674]

По аналогии были проведены и другие выявления ученых и специалистов в сфере экономики, филологии и других важных и нужных научных специальностей, которые могли быть полно использованы в военно-политической сфере.

Послевоенный исследователь Т. А. Денисова представила работу «Ученые-патриоты: ленинградские филологи в годы Великой Отечественной войны»[675]. Автор указывает, что в суровые дни войны на фронт ушли сотрудники Института литературы В. М. Абрамкин, Б. И. Буров, К. Н. Григорьев, В. Г. Гулеев, А. Д. Дышай, В. М. Малышев и др. Сотрудник университета, историк и филолог, М. М. Дьяконов, получил назначение на должность переводчика и, находясь в штабе полка, проявил себя как опытный командир. В первые дни войны моряком Балтийского флота стал литературовед О. В. Цехловищев. Ему было присвоено звание полкового комиссара. Он проводил политическую работу среди моряков, писал статьи в газеты, выпускал листовки, выполнял задания политотдела флота, участвовал в боях, которые вела морская пехота. В августе 1941 г. он погиб. В боях за Родину погибли литературоведы В. З. Голубов, Ф. Ф. Канеев, М. А. Панченко, А. А. Проскуров.

О стремлении деятелей науки Ленинграда отстоять свой родной город от фашистского порабощения, быстрее разгромить агрессора свидетельствовало их письмо, переданное по радио 7 октября 1941 г. Среди авторов письма были филологи И. И. Мещанинов, С. Г. Бархудов и др. В передаче говорилось: «Мы живем в городе, над которым нависла опасность вторжения врага. Фашистские варвары обстреливают Ленинград из дальнобойных артиллерийских орудий, бомбят мирные жилища, больницы, общественные учреждения крупнейшего научного центра. Но ни бомбы, ни снаряды врага не остановят, не сломят нашу волю к победе и борьбе»[676].

Осенью 1944 г. возобновилась планомерная деятельность Института литературы. В 1944 г. в Пушкинский Дом из Новосибирска были возвращены собрания рукописного отдела. Всего к ноябрю 1944 г. в ленинградских академических учреждениях работали 915 сотрудников, в том числе 106 докторов наук.

Следует особо высказать общее мнение детей войны и прежде всего детей фронтовиков, именно тех, кто защищал Родину. Имея среднее образование и богатейший боевой и военно-педагогический опыт, они решили продолжить свое образование. Это было не случайно, даже и после разгрома фашистских войск опасность новой войны была очевидной. Уже тогда война шла во Вьетнаме, Северной Корее и многих других местах мира, что заставляло серьезно беспокоиться бывших фронтовиков о судьбе своей страны.

Нельзя не отметить, что многие фронтовики, окончив высшие учебные заведения, продолжали повышать свое образование через аспирантуру и докторантуру. Уволенные в запас офицеры понимали всю опасность данной обстановки в мире и необходимость своей профессиональной подготовки. Нам, детям войны, наглядно представлялась необходимость повышения своих знаний и тем более военных. Многие из нас, завершив школьную подготовку, поступали в военные училища по ряду наиболее важных направлений. Одновременно мы видели, с какой настойчивостью офицеры-фронтовики повышали свои знания по специальным направлениям и стали выдающимися педагогами в высших учебных заведениях. Мы с большим уважением относились к таким фронтовикам – докторам и кандидатам наук, профессорам и доцентам: Ф. Б. Комал, М. И. Фролов, В. А. Смышляев, П. Р. Шевердалкин, В. А. Ежов, А. А. Томашевский, Н. И. Барышников, В. Д. Мелентьев, В. М. Ковальчук, Г. А. Олейников, И. З. Захаров, Н. Н. Шушкин, В. Г. Федотов, В. В. Привалов, П. В. Яландаев, А. А. Мяги, Н. Ф. Курицын, И. И. Виноградов, Х. Х. Камалов, Г. А. Чучелин, Н. П. Шуранов, С. Д. Улитин и многие другие.

Среди них были и дети войны, познавшие все трудности вражеской блокады и военного лихолетья: Г. Л. Соболев, Б. П. Белозеров, А. Е. Алексеенков, Е. П. Алексеев, В. А. Кутузов, А. Р. Дзенискевич, П. Н. Типун, В. Н. Майн, А. В. Лосик, А. В. Похилюк, В. Ф. Цымлов, А. И. Бурлаков, С. Н. Полторак, И. М. Кузинец, Г. Г. Самсоненко, Е. А. Бочков, Е. П. Абрамов, И. П. Горелов, Э. М. Филиппов, М. Я. Тарасов, С. А. Педан, В. Ю. Ганкевич, B. C. Волков и многие другие.

Все они внесли немало своих знаний и опыта в организацию и применение их на практике боевой и воспитательной деятельности.

§ 3. Германские штрафные батальоны и их использование в создании оборонительных рубежей 18-й армии на Ленинградском (Северном) фронте

Зарождение штрафных батальонов в германской армии проходило свой особый путь. Он начинался с определения тех лиц, которые предназначались для военной службы, но по своим физическим, умственным, психологическим, моральным и иным данным явно не были способны к выполнению установленных требований, предназначенных для службы солдатам вермахта. Первые призывные сборы выявили значительное число призывников, не отвечающих военной службе по состоянию их физического и умственного здоровья. Это касалось тех призывающихся на военную службу, которые страдали умственными и психическими расстройствами. В их число входили следующие группы: 1) действительно трудновоспитуемые, с глубоко вжившимися ошибочными жизненными установками, которые мешали нормальной деятельности подразделения; 2) нравственно неполноценные, не способные к своему совершенствованию, люди с проявлениями психических дефектов, морально нездоровые, люди необузданных аппетитов, сексуальные извращенцы; 3) нравственно безупречные, благоправые, но на