Живой щит - Дмитрий Воронин

— И платят?

— Еще как! Право жить вот здесь, скажем, стоит три сотни марок в год.

Мне оставалось только присвистнуть… Да уж, помня объяснения Алии, можно было прикинуть, что на эти деньги лорд мог в течение того же года содержать… ну, с полсотни солдат как минимум. А мы же еще даже не видим дворца.

— Это еще считается в какой-то мере окраиной, — словно прочитав мои мысли, уточнила Алия. — Чем дальше, тем дороже. Однако это действительно большая честь. Среди купцов это не так явно выражено, а вот, скажем, для какого-нибудь мелкого барона заявить, что он-де живет в «алом кольце» — это куда весомее сундука с марками… к тому же сундук всякому не показывают, а гербы на дверях — пожалуйста, любуйся.

— Кстати о гербах — вам не кажется, миледи, что нам необходимо наведаться к оружейнику, прежде чем нам будет оказана аудиенция?

— Собственно, мы туда и едем.

— А что значит — «в алом кольце», маркиза?

— Город построил еще прадед нынешнего лорда. Думаю, при вашей кочевой жизни вам доводилось бывать в древних городах. Вы наверняка заметили, что построены они, как правило…

— Хаотично?

— Хаотично… это от слова хаос, да? Знаете, Стас, придется вам учить меня вашему языку. Он мне определенно нравится. Да, именно хаотично, то есть беспорядочно. Кривые узкие улочки… Этот город строился как город-крепость. В центре — дворец герцога, это настоящая цитадель, окруженная рвом с водой. Затем идет «золотое кольцо» — там живут наиболее близкие ко двору сановники и рыцари, а также самые богатые жители Дарланда. Потом снова крепостная стена и ров. Я видела карту у герцога — это действительно почти идеальное кольцо, а ров вокруг него копали четырнадцать лет. Затем идет «алое кольцо», сейчас мы как раз его проезжаем. Оно тоже окружено крепостной стеной. И за ним, по сути, это уже городские окраины, расположено «белое кольцо», где живут сервы, ремесленники, мелкие торговцы и наемники. А «алое кольцо» — это пристанище не очень богатых, но и отнюдь не бедных баронов, рыцарей, купцов и разных дел мастеров.

— Согласен, город просто создан для обороны.

— Предок нынешнего герцога был мудр…

Да уж, ничего не скажешь. Три ряда крепостной стены, если считать замковую. Улицы широкие, просто созданные для кинжального удара латной конницы, а дома вокруг каменные, высокие — расставить там лучников, и у атакующих сразу возникнут жуткие проблемы. А уж политическая сторона вопроса… Я примерно представлял себе сделанный герцогом расчет. Сервам-то терять нечего, все их имущество — то, что на них. А вот люди побогаче, да каждый со своими слугами, стражей и прочей челядью — они будут до последнего защищать свое добро. Живи я, скажем, в замке за тридевять земель отсюда, очень бы мне нужны были местные заварушки. Всегда можно пересидеть за своими персональными стенами. А тут стена одна — или она будет защищена, или нападающие прорвутся, а там уж не станут разбираться, кто хороший, а кто плохой. А искусственно созданный престиж проживания возле дворца способствует тому, что самые сильные вассалы будут в любой момент под рукой. Да и нынешний лорд отнюдь не дурак — мало того, что культивирует тягу своих сторонников быть, так сказать, под боком, так еще и деньги с них за это берет.

— У меня появляется одно нехорошее чувство, маркиза. Боюсь, что мастер, который может позволить себе жить в «алом кольце», запросто может оказаться мне не по карману.

— Он живет в «золотом кольце», милорд. Но вам не стоит об этом беспокоиться, ваш новый щит не будет нам стоить ни гроша.

— Заманчиво, но в высшей степени сомнительно. — Не волнуйтесь, этот человек — мой… друг.

А паузу я, между прочим, заметил. И, что интересно, почему это она мне так не понравилась? Что мешает леди из хорошей семьи иметь… друзей в разных слоях общества? И какое, собственно, мне, случайному попутчику, может быть до этих… друзей дело?

Нда-а-а… А может, ты ревнуешь, десантник? Вот так, банально, влюбился в первую встречную девчонку? Ну, допустим, влюбился. В конце концов, кому я собираюсь врать? Самому себе? Глупо, сам себя не обманешь, я влюбился самым натуральным образом и намерен делать все, чтобы двигать дальше в том же духе. Святое дело, жаль, Христос не дожил. Алия действительно прекрасная женщина, бесподобно умна и… для самоуспокоения добавим, что именно она может обеспечить мне путь вверх, туда, где я смогу найти способы исполнить свою миссию. А если честно, плевать я хотел и на миссию, и на Сергеева с его проектами — эта женщина, кажется, для меня куда важнее всего остального.

Мы подъехали ко рву… нет, я бы сказал, к каналу, поскольку для рва эта оборонительная линия была слишком уж широка. Даже мост производил впечатление — и эта конструкция явно была подъемной. Если уж местные инженеры и не додумались до пушек и двигателей мощностью выше одной лошадиной силы, то уж в вопросе возведения крепостей они достигли определенных успехов.

Сама крепость «золотого кольца» тоже производила впечатление. Особо бросился в глаза тот факт, что стена была двойной, и те несчастные, кто захватил бы ее первый рад, сразу оказались бы под огнем лучников на второй, более высокой, стене.

Да, я бы ее штурмовать не взялся. Конечно, у башен второго рада имеется ощутимое мертвое пространство, но, видимо, чем-то защитники это компенсируют.

Подковы застучали по бревнам моста, и Голиаф, повинуясь движениям поводьев, послушно остановился перед стражей — четыре солдата в кирасах и шлемах, на которых красовались значки герцога Дарландского. Солдаты явно не проявили особого интереса, однако у меня почему-то не создалось ощущения, что эти парни ловят ворон.

Взгляд одного из воинов, чьи доспехи были несколько богаче, плюмаж немного пышнее, а значок на шлеме — относительно больше, чем у других его товарищей, ощупал меня взглядом. Ощущение — как будто меня раздели, обыскали и быстро одели снова.

Солдат наклонил голову, то ли в поклоне, то ли в утвердительном жесте «да, мол, можете проезжать», и сделал шаг назад, освобождая дорогу. Голиаф двинулся вперед, Алия последовала за мной. Ни единого слова так и не было сказано.

— Не слишком они любезны с благородными путниками, — с легкой ноткой уязвленности заметил я, когда стража оказалась вне зоны слышимости.

— О, это личная гвардия герцога. Их статус при дворе довольно высок, к тому же среди них немало дворян, чей ранг, при всем моем уважении к вам, милорд, гораздо выше, чем у… бастарда, даже и носящего рыцарский пояс.

— Спасибо… мой ранг — ваших рук дело.

— Не обижайтесь, милорд. Герцог вполне обоснованно гордится своими гвардейцами — я бы сказала, это лучшие солдаты срединных уделов. К тому же служба здесь весьма почетна, хотя, конечно, в основном, это удел людей благородных, но не слишком обеспеченных. Между прочим, хочу вас предупредить, друг мой, если герцог проявит к вам благосклонность, он вполне может предложить вам место в их рядах.

— Это… не совсем то, что мне сейчас необходимо.