Фрейд - Петр Люкимсон

Летом, как обычно, семья Фрейд уехала на отдых в Альпы. Когда Фрейды были в гостинице «Дю Лак» в Лавароне, на самой границе между Австрией и Италией, в этот же горный район неожиданно приехали и все члены «комитета», внутри которого уже вовсю кипели конфликты. Не исключено, что они надеялись собрать в Лавароне совещание с участием Фрейда, но тот дал понять, что он, увы, не в том состоянии, когда проводят заседания.

Тем временем в отеле «Дю Лак» неожиданно появился и доктор Дейч. Он не сказал всей правды об обнаруженных метастазах, но и того, что он сказал, было достаточно: первая операция оказалась неудачной, следует срочно провести вторую.

На этот раз было решено доверить проведение операции профессору Гансу Пихлеру — одному из лучших на тот момент европейских хирургов, специализировавшихся на операциях челюстно-ротовой полости.

В тот же день Дейч рассказал правду о диагнозе Фрейда членам «комитета», и те пообещали хранить тайну. При этом Дейч выразил надежду, что если вторая операция пройдет удачно, то рак будет развиваться медленно и Фрейд проживет еще долго. Так в общем-то всё и получилось.

Но, к примеру, Макс Шур убежден, что Фрейд тогда решил, что жить ему остается всего несколько месяцев. Будучи втайне уверенным в мистике чисел, он вновь вспомнил, что в свое время в письме Флиссу заявил, что в книге «Толкование сновидений» имеется 2467 ошибок. Тогда, как помнит читатель, он объяснил с точки зрения психоанализа, что это вроде бы случайно названное им число было отнюдь не случайным, а отражало игру его бессознательного. Теперь же он решил, что с того момента, когда он назвал это число, прошло 24 года и оно означало, что спустя 24 года, когда ему исполнится 67 лет, ему суждено умереть.

Перед операцией, исход которой оставался неизвестен, он решил поехать с Анной в Рим — город, который так много для него значил и в котором Анна еще не была. Они провели в Риме несколько недель, в течение которых Фрейд старался продемонстрировать дочери, что он прекрасно себя чувствует и совершенно счастлив. Но еще до приезда в Рим, за завтраком в поезде, Фрейд надкусил горбушку хлеба и изо рта у него брызнула кровь.

Сразу по окончании отпуска Фрейда стали готовить к операции, и врачи, наконец, официально сказали ему ту правду, которую он и без того знал. Пихлер готовился к операции необычайно серьезно и незадолго до нее провел репетицию на трупе. При этом Фрейд потребовал, чтобы профессор Пихлер получил за операцию тот же гонорар, что и во всех прочих случаях, не делая Фрейду скидки как коллеге — он был убежден, что труд врача должен достойно оплачиваться.

Пихлер провел операцию Фрейду в два этапа, 4 и 12 октября 1923 года, удалив бо́льшую часть правой челюстной кости, значительную часть нижней челюстной кости, слизистой оболочки щеки и языка. После этого Пихлер пересадил часть кожи на челюсти и установил временный протез.

Даже сегодня эта операция выглядит чрезвычайно сложной, а для 1923 года она, вне сомнения, была верхом хирургического искусства. Однако спустя несколько недель исследование показало, что метастазы остались, и 12 ноября Фрейду была сделана новая операция, во время которой было проведено еще более широкое удаление нижней челюстной кости и мягкого нёба.

Так началась битва Фрейда со смертью, которая длилась без малого 16 лет. Чтобы не пересказывать вновь уже многократно пересказанные в различных изданиях подробности этой битвы, автор позволит себе пространную цитату из книги Роже Дадуна, который, в свою очередь, цитирует других авторов:

«Встала проблема изготовления протеза, который закрывал бы удаленные в результате операции участки, но в то же время не ранил ткани. Это стало для Фрейда бесконечной голгофой; дополнительные сложности возникали из-за появления и развития предраковых тканей, лейкоплакий, которые необходимо было лечить „путем хирургического вмешательства, одну за другой, либо путем вырезания, либо электрокоагуляцией, либо с применением обоих методов“. Фрейд перенес более тридцати (точнее, 33. — П. Л.) вмешательств такого рода.

Шур отмечает также, что Фрейд „перенес и операцию другого сорта“. Речь идет о так называемой „операции омоложения Стейнаха“. На основании работ эндокринолога Стейнаха полагали, что гипертрофия промежуточных клеток мужских яичек, вырабатывающих мужские гормоны, которая достигалась путем перевязки спермовыводящих каналов, может вызвать „омоложение“ субъекта и затормозить развитие рака, поскольку последний считали результатом процесса старения. По собственной инициативе, пишет Шур, Фрейд решил подвергнуться этой „незначительной операции“ 17 ноября 1923 года.

Приводимое Шуром количество перенесенных Фрейдом вмешательств разного рода — удаления предраковых или раковых тканей, электрокоагуляции, пересадки, подгонки протезов и т. п. — свидетельствует о железной воле больного в противостоянии болезни, в желании высоко держать голову, чего бы это ни стоило, перед лицом „агента смерти“, поселившегося в его плоти. Вот цифры, упоминаемые Шуром: 16 визитов к Пихлеру в 1923 году, 84 в 1924, 69 в 1925, 48 в 1926, 77 в 1927, а к 15 июня 1928 года Фрейд совершил уже 49 визитов и сменил пять протезов. Несколько месяцев спустя Шур был приглашен в качестве личного врача. В это время Фрейд отправляется в Берлин, чтобы попробовать новый протез, изготовленный Шредером, который, после различных улучшений, оказался наиболее удобен. Друг Шура дантист Йозеф Вейнманн лично занимался регулированием и содержанием протеза; он посоветовал для успокоения болей местное применение ортоформа, производного новокаина, — благодаря этому, как замечает Шур, Фрейд вновь встретился со своим старым „другом“ — кокаином! В ноябре 1929 года Шур обнаруживает подозрительную зону во рту, но Пихлеру удается установить, что это — разрастание слизистой оболочки носа, покрывающее иссеченную шрамами ткань. В октябре 1930 года быстро увеличивающаяся лейкоплакия вызвала необходимость операции; вновь Пихлер оперирует в апреле 1931 года, на этот раз удаление оказалось чрезвычайно болезненным. В 1932 году, как Шур устанавливает по записям Пихлера, было 92 консультации, из них 5 операций.

В 1933 году Фрейд страдает от жестоких головокружений; во время одного из осмотров Шур спешит к жене, ждущей ребенка, который должен был родиться уже несколько дней назад, и Фрейд замечает: „Вы оставляете человека, который пока что не хочет умирать, чтобы идти к ребенку, который никак не хочет родиться“. В течение лета развиваются симптомы ангины; рана во рту, покрытая корками, заставляет Фрейда сильно страдать; его лечат электрокоагуляциями и коротковолновым излучением.

В 1934 году приходится прибегнуть к лечению Х-лучами и радием, но год проходит без операций; Фрейду регулярно делают инъекции мужских гормонов.

В 1935 году состоялось несколько хирургических вмешательств; корки и кератостические образования до операции лечили прижиганиями трихлорацетатной кислотой.

В июле 1936 года, когда Фрейд только что отметил свой восьмидесятилетний юбилей, Шур замечает появление неприятного новообразования; Пихлер, вызванный для консультации, на месте проводит операцию, и анализ показывает, что это была новая раковая опухоль. Полагая, что резекция была недостаточной, Пихлер вновь осуществляет вмешательство четыре дня спустя под общим наркозом: „Необходимо было удалить другую часть расположенной ниже кости и полностью коагулировать окружающую ткань“. Новая операция проведена в декабре 1936 года, но анестезия оказалась слишком слабой. Фрейд в течение часа испытывал невыносимые страдания и лишь в конце этой пытки произнес единственную фразу: „Я больше не могу“.