Демонические игры - Данияр Сугралинов

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В форме духа можно провести две минуты, потом воскресят принудительно. Сколько времени наши продержатся? Мишель словно прочла мои мысли:

– У нас уровни выше 80-го, – принялась рассуждать вслух дриада. – Восемьдесят раз подряд умереть – это ж с ума можно сойти от боли! Нужно что-то делать! Скиф? Надо идти помогать!

– И обнулиться самим? – фыркнул Мейстер.

– Часов пять-шесть у них уйдет, чтобы выбить наших, – проговорил Цветик, потирая подбородок. – С учетом времени на киллы.

Я сунул руки в волосы, убрал их и увидел блеснувший на пальце перстень. Кольцо, выпавшее с Попутчиков! Бесполезное ранее, сейчас оно спасет! Трехсекундная прибавка к Ясности как нельзя кстати! Всего, значит, будет четыре секунды, но в реальном времени пройдет куда больше. Успею перетаскать наших! Хоть кого-то!

Коротко рассказав выжившим о своей задумке, я собрался лететь, но меня остановил Мейстер.

– Позвольте пожать вашу руку, молодой человек, – сказал он, протянув ладонь.

Ана, не сдержавшись, обняла меня:

– Это поступок настоящего мужчины, Алекс, – прошептала она и чмокнула меня в щеку. – Будь осторожен!

Мишель вообще рвалась со мной, игнорируя здравый смысл, и пришлось прикрикнуть:

– Не хватало еще и тебя спасать, так что сиди тут и не высовывай носа! А вы трое, следите за ней! – велел я.

Из тени высунулся притаившийся Деспот. Демон тоже был ослаблен, но, кажется, совсем не переживал по этому поводу. Что ж, понятно, ведь пока его сердце бьется в моем инвентаре, босса не убить.

– Дурак ты, соратник, – пророкотал он. – Демоническое ослабление – страшная вещь. В Преисподней тот неудачник, что попал под него, сразу сдавался. А тебе зачем? Я здесь, врагов не пропущу, защищу и тебя, и этих четверых счастливчиков. Оставайся! А те тебя не стоят. Ни один из них.

– Это не тебе решать, рогатый. И если выйдет так, что я не вернусь, не трогай моих союзников, хорошо?

Демон прищурился, дохнул огнем, замолчал на пару секунд и махнул рукой-алебардой.

– Ладно. Не трону. Будем считать, это плата за то, что я увидел небо. И все-таки попробуй начертать Пентаграмму призыва наверху. Научу быстро, в ней ничего сложного, это простейшее заклинание чернокнижия. Вдруг получится преодолеть запрет, тогда я покину Провал и помогу тебе.

А ведь хорошую идею подал рогатый!

– За мной! – воскликнул я, рванув вверх, и демон по отвесной скале побежал следом.

По пути Деспот научил, что делать и какие слова произносить. Остановившись у незримой преграды, он рыкнул:

– А теперь отлети подальше, чтобы не видеть меня. Нельзя призвать того, кого видишь, так это работает. Удачи, соратник!

Повторяя про себя слова заклинания, я долетел до деревни. Она опустела, только трупы неписей валялись на улице.

Приземлился сразу за воротами и нарисовал на земле пентаграмму. Слава Спящим, не пришлось выверять идеальные линии и углы, сработала игровая механика. Я полоснул кинжалом по ладони, капнул своей крови и произнес заклинание. Пентаграмма вспыхнула… и тут же погасла. Деспот не появился. Я выругался, попробовал еще, а потом и еще раз – тщетно.

Ожидаемо, но неприятно. Рассчитывать придется только на себя!

Потерпев неудачу, я сразу же рванул на погост, вокруг которого наблюдалось оживление. «Гейзеры» взяли кладбище в кольцо.

Световой столб озарил место, где воскрес гном Джокер. Он сразу же зайцем рванул прочь, но далеко не убежал – его застанили, и минотавр снес ему голову одним ударом секиры. Черепушка откатилась к Гейзериху. Варвар ее пнул – и та ударилась о забор. За килл инженера минотавр, судя по всему, напившийся Демонического бренди, получил несколько уровней! Бездна, как я не учел того, что механика считает нас превосходящими по уровням противниками! Полный аллес!

Я облетел погост по широкому кругу, чтобы найти укромное место поближе к кладбищу. Подходящий уголок обнаружился возле обветшалых, заросших плющом арочных ворот. Для себя я решил сначала спасти самых важных для меня людей: Хеллфиша, Кетцаля и Дестини. Выбор делал скрепя сердце, ведь не так страшно убить кого-то, как решить, кому из твоих друзей жить, а кому умереть.

Враги не видели меня, притаившегося за аркой. Моя Скрытность потеряла больше сотни уровней и вернулась к нулевому рангу, но я все равно ее использовал, надеясь, что от нее есть польза.

Затаился, готовясь в любой момент войти в Ясность, и принялся ждать, когда воскреснут те, кого я выбрал для спасения.

Появился и был растерзан Коба. Другому нашему охотнику, Перанту, почти удалось добежать до забора, но на него бросили что-то замедляющее, и за работу взялись мечники. Мари отрубили руки и оставили истекать кровью, но она поднялась, сделала пару шагов, и голову ей размозжила пуля охотника.

Элисон, воскреснув, сразу же выхватила меч и рубанула подстерегающего гнолла, после чего сам Гейзерих подрезал ей связки на ногах, схватил за волосы и отсек голову. Вздернул над собой и заревел в экстазе:

– Я вам обещал, что мы победим! Я сдержал слово?

– Да! – откликнулось кладбище и заскандировало в исступлении: – Гейзерих! Гейзерих! Гейзерих!

Возродилась Ольга, сжалась калачиком вместо того, чтобы бежать, – к ней сразу же бросились враги… Мари воскресла, но не стала прятаться, сразу начав кастовать файрболы… Рухнул вдали от меня огр Добряк. С отчаянным ревом бросился на Гейзериха кузнец Артемиус…

И тут в разных местах погоста воскресли Дестини, Хеллфиш, Дион, Кетцаль и Ермак. Титан-разрушитель ударил рукой оземь – «гейзеры» пошатнулись, но не упали – и бросился в мою сторону. В его спину ударил электрический разряд, Кетцаль затрясся, упал… Пора! Я вошел в Ясность, сразу активировал перстень и рванул к титану. Подхватив его, поволок прочь, пролетел над нагромождением камней и только за этой преградой бросил тяжелую тушу и помчался обратно, считая каждое биение колотящегося сердца.

Хеллфиш, как назло, бежал в другую сторону, и я подхватил Дестини. Десять моих секунд спустя сбросил ее возле уже упавшего на землю Кетцаля, а сам полетел за Хеллфишем. Но видел, что не успеваю, его почти убили, и на нем висели доты. В Ясности его нового возрождения было не дождаться, поэтому я вернулся к спасенным.