Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию - Владимир Андреев

Рассматривая процессы внутри цикла подъем – спад деловой активности, человек обычно рассуждает об этом цикле с точки зрения ускорения. Но тенденция может также состоять в отрицательном ускорении или в отсутствии изменений. Как только мы начинаем осознавать эти возможности, мы можем найти реальный пример на фондовом рынке.

Наблюдение неравновесных условий полезно для установления структуры концепции и ее границ, которые позволяют разделить ситуации на три категории: статически неравновесные, состояния, близкие к равновесию, и динамически неравновесные состояния.

Рефлексивное взаимодействие между когнитивной функцией и функцией участника не дает нашим представлениям и реальности уйти друг от друга слишком далеко. Люди учатся на своем же опыте; они действуют на основании предвзятых представлений, но происходит и процесс критического осмысления, который стремится скорректировать это предвзятое мнение. Совершенное знание остается недоступным, но, по крайней мере, существует тенденция к равновесию. Функция участника означает, что реальный мир – как в этом убеждаются на своем опыте участники – постоянно меняется, но у людей все же есть достаточно оснований – в виде ряда фундаментальных ценностей, гарантирующих им, что предвзятое мнение участников не может слишком сильно расходиться с реальными событиями. Именно это я и называю состоянием, близким к равновесию. Статически неравновесный вариант состоит в том, что мы можем оказаться в ситуации, когда представления участников значительно удалены от реального положения вещей, и при этом тенденции к их сближению не наблюдается. В некоторых случаях они могут даже еще дальше уходить друг от друга. Они пытаются заставить реальность втиснуться в рамки их концепций, несмотря на то, что это недостижимо. В отсутствие корректирующего механизма реальность и официальная интерпретация могут разойтись еще дальше, поскольку никакое сдерживание или принуждение не может предотвратить изменений в реальном мире.

Внутри другой крайности события могут разворачиваться настолько стремительно, что понимание участников за ними не поспевает, и ситуация выходит из-под контроля. Расхождение между господствующими представлениями и реальными условиями может стать настолько большим, что ускорит наступление какой-либо формы распада. И опять возникает значительное расхождение между мышлением и реальностью, но оно является временным. Старый взгляд будет в конечном итоге заменен новым. Это можно описать как динамическое неравновесие.

Мировая система капитализма вошла сейчас в состояние динамического неравновесия. Рефлексивность может сделать события непредсказуемыми, но как только они происходят, они становятся однозначно детерминированными, поэтому они могут быть использованы для определения правильности наших предсказаний.

Рыночные ценности проникли в такие области общества, которые раньше руководствовались нерыночными соображениями. Я имею в виду личные отношения, политику и такие профессии, как право и медицина. Более того, произошло малозаметное и постепенное, но вместе с тем глубокое изменение механизма действия рынка. Во-первых, длительные отношения были заменены отдельными, частными операциями. Во-вторых, национальные экономики уступили место мировой экономике, но международное сообщество, насколько оно вообще существует, имеет очень мало общепризнанных общественных ценностей.

Замена отношений частными операциями – это продолжающийся исторический процесс, который никогда не будет доведен до своего логического завершения, но который достаточно хорошо развит. Каждая операция стала независимой, и инвестиционные банкиры соперничают за каждую конкретную возможность осуществления коммерческой деятельности.

Если и когда мировая экономика все же споткнется, то политическое давление разорвет ее на части.

Кризисы ликвидности неразрывно связаны со структурными дисбалансами; их невозможно предотвратить, просто ссужая стране больше денег. Когда и банки, и компании наделали слишком много долгов (т. е. соотношение задолженности к собственному капиталу оказалось слишком высоким), потребовалось вливание ликвидных средств. Но беда в том, что в кризисной ситуации трудно изыскать капитал или дополнительный кредит. Единственный выход – превратить долг в капитал. При каждом финансовом кризисе происходит переоценка ценностей.

Когда все стремятся иметь как можно больше денег, конкуренция обостряется настолько, что даже те, кто добился наибольших успехов, низводятся до положения, когда им приходится бороться за выживание. Однако выживание самых сильных превратилось в цель нашей организации. Лишь те, кто добился успеха в конкуренции, в состоянии внести изменения в условия конкуренции».

Конец цитаты. Это скомпилированные высказывания из трёх вышедших последовательно книг, по которым можно судить о том, что, несмотря на значительные изменения, происходившие в мировой экономике, цельность философии спекулянта Дж. Сороса не была нарушена. Вероятно, стоит взять её на вооружение.

Теперь попытаюсь коротко изложить основные постулаты самого успешного в наши дни долгосрочного инвестора. Итак, Уоррен Е. Баффетт утверждает:

«Бычьи рынки могут затенять математические законы, но ни в коем случае не отменять их. Вы платите высокую цену за входной билет, чтобы только переступить порог.

О выгоде для покупателя никто не думает. Новые выпуски акций оцениваются по максимуму, чтобы и компания эмитент получила за свои акции как можно больше денег, и инвестиционный банк получил за свои услуги как можно больше комиссионных, и брокер заинтересован в продаже самых дорогостоящих бумаг, какие есть в его распоряжении. Существуют мощные силы, занимающиеся покупкой и продажей огромного количества ценных бумаг. Их совершенно не заботит экономическое положение компаний, бумагами которых они торгуют.

Холдинговые компании растут не потому, что лучше других умеют работать, но потому, что умеют уговаривать инвесторов вкладывать в них все больше средств. Что особенно забавно в этих бухгалтерских книгах, так это точность, с которой прибыль планируется на много лет вперёд. Если вы спросите банкира о доходах, которые его фирма получит в следующем месяце, то он мгновенно примет защитную позу и начнёт говорить, что коммерческая деятельность и рынок – вещи весьма непредсказуемые, чтобы делать какие-то прогнозы.

Важно знать, что покупать, но не менее, если не более, важно знать, чего покупать не следует. В мире инвестиционного менеджмента несколько неудач могут означать конец вашей карьеры, поэтому сегодняшний день по важности значительно перевешивает день завтрашний. У нас есть несколько преимуществ, самое большое из которых состоит в том, что у нас нет стратегического плана. А значит, нам не нужно придерживаться какого-либо определённого курса (который почти всегда приводит к глупой цене покупки), но вместо этого мы можем просто решить, что действительно выгодно для собственников компании.

При принятии решения мы всегда в уме сравниваем любые планируемые шаги, учитывая десятки возможных вариантов, включая покупку на фондовом рынке небольших долей лучших в мире предприятий. Наша система сравнения (поглощение либо пассивные инвестиции) редко используется руководителями, которые зациклены только на расширении.