Странствие Кукши за тридевять морей - Юрий Вронский

Судя по всему, работа ее закончена. Некоторое время она стоит и смотрит на принесенную снедь, словно не в силах решить, все ли она принесла, все ли сделала, что требовалось… Видимо, уверившись наконец, что никаких упущений нет, она идет к выходу. Набравшись храбрости, Кукша останавливает ее.

– Сядь со мной, – просит он.

Кручина покорно садится.

Кукша испытывает неловкость, он долго молчит, не зная, с чего начать разговор. Молчит и Кручина. Надо бы о чем-то спросить, но о чем? У него нет привычки заводить разговор ради разговора. Наконец, рассудив, что Кручина вряд ли здешняя, он решается:

– Откуда ты родом?

Кручина отвечает ему на ломаном словеньском языке, что она из страны Виру, из племени эстов, словене зовут их племя чудью. Кукша смутно припоминает, что эсты живут по берегам Варяжского моря. Он спрашивает, верно ли это. Служанка подтверждает. Ее ответ слишком короток, ему уже надо придумывать новый вопрос.

– А как ты попала сюда? – спрашивает он.

На такой вопрос односложно не ответишь, и ей волей-неволей приходится рассказать о себе.

– Однажды с моря нагрянули разбойники, разорили нашу усадьбу, истребили на ней все живое, и людей и скотину, оставили в живых только нескольких девушек, в том числе меня и мою сестру, мы с ней близнецы. Всех нас привезли сюда, в Гнездово, и продали Гриму. Это было год тому назад. Сколько-то времени мы прожили здесь – Грим ждал, пока нас скопится побольше, чтобы всех вместе, разом, отправить на торг, в Булгар.

Мы с сестрой ему понравились, и он взял нас себе, но когда отправлял девушек в Булгар со своим торговым человеком, оставил здесь меня одну, а сестру отправил в Булгар, на торг. Наверно, рассудил, что накладно кормить обеих. И вот теперь я должна родить. Когда рожу, ребенка отнесут в лес, на растерзание зверям – так варяги убивают детей, которые им не нужны. А меня отправят в Булгар, на торг. Гриму я тоже больше уже не нужна.

– Почему же ребенка-то убьют? – с ужасом спрашивает Кукша.

– Потому что с ребенком хлопотно, с ребенком меня труднее будет продать… Зачем покупателю ребенок? Надо заботиться о нем… или убить его… Проще купить рабыню без ребенка. И покупатель-то скорее всего не в Булгаре живет, а в какой-нибудь другой стране, ему покупку туда еще везти надо… А если кому раб нужен, тому проще сразу отрока купить, чем ждать, пока младенец вырастет.

– Откуда ты все это знаешь?

– Мне служанки растолковали.

Помолчав, Кручина говорит:

– Но дело, думаю, не в этом…

– А в чем?

– Грим видел сон, и сон ему не понравился…

– Что же за сон такой?

– Гриму приснилось, что я родила сына и бабка повитуха ему сказала: сын твой – смерть твоя, и тебе следует от него избавиться. Если он вырастет, он отомстит тебе за свою мать.

Вихрем проносятся в Кукшиной голове воспоминания, как сам он мстил за свою мать, но не успел при этом спасти ребенка той несчастной женщины… А вот другое воспоминание: по улицам Царьграда бежит Андрей Блаженный и выпрашивает милостыню, собирая деньги на выкуп Кукши… Что было бы с ним, если бы не Андрей?

– Как тебя зовут? – спрашивает Кукша.

Кажется, за это утро он задал больше вопросов, чем за всю предыдущую жизнь!

– Отец и мать, – отвечает Кручина, – звали меня Миеликки, что значит дух леса, Грим зовет меня Сиф, это имя их варяжской богини, жены бога Тора. Грим так прозвал меня потому, что у той богини золотые волосы.

– Можно, я буду звать тебя Кручина? – робко спрашивает Кукша. – Потому что ты печальная. А твое настоящее имя… как это? Ми… ми… мне просто не выговорить…

– Да, – покорно отвечает Кручина. – Все равно новый господин даст мне новое имя.

– Тебе, я думаю, безразлично, – говорит Кукша чернобородому Гриму, – где продавать рабыню – здесь или в Булгаре, если цена будет та же…

– Нет, не безналично, – отвечает Грим, с легким недоумением скашивая глаза на Кукшу, – если за ту же цену, лучше продать дома.

– Сколько ты хочешь за Сиф? – в упор спрашивает Кукша.

– За Сиф? – Насупленные черные брови Грима ползут вверх. – Ты хочешь купить Сиф?

– Да! – твердо отвечает Кукша.

Грим долго молчит. Кукша перебивает молчание:

– Так сколько ты за нее хочешь?

– Сколько серебра я хочу за золото? – задумчиво переспрашивает Грим. – А зачем она тебе – для себя или для перепродажи?

– Для себя, – отвечает Кукша.

– Значит, ты увезешь ее с собой?

– Да, увезу.

– Далеко?

– Далеко: на север, на реку Тихвину.

– Где эта Тихвина?

– За двумя волоками, шестью исками и четырьмя озерами.

– И никогда сюда не вернешься?

– Никогда.

Грим долго сидит в задумчивости. Наконец он говорит:

– Ты славный муж, я наслышан о тебе с самой лучшей стороны. Да и мне ты сразу понравился, когда я увидел, как ты присматриваешься к хозяйству вместо того, чтобы валяться на соломе, как те сони… Я дарю тебе Сиф!

Кукша вспоминает Андрея Блаженного, который на свои деньги выкупил Кукшу, несмотря на то, что у него были состоятельные друзья, готовые помочь.

– Ты одарил меня гостеприимством, – отвечает Кукша, – и я всегда буду тебе благодарен. Отныне, где бы я ни был, всяк услышит от меня, что Грим – благородный и щедрый муж. Но Сиф я хотел бы купить, а не получить в дар. Не требуй от меня объяснений, знай только, что мне так лучше.

– Хорошо, – говорит Грим, – плати марку серебра, и Сиф твоя.

– Взвесь вот это, – говорит Кукша, снимает с шеи гривну и бросает ее на стол перед Гримом. Грим приносит весы и гирьки: одни покрупнее – круглые с плоским донцем, чтобы не катались, а другие поменьше – граненые. Взвесив гривну, он говорит:

– Гривна весит как раз марку, даже эйрир лишку. Сейчас я отрублю лишнее.

– Не надо рубить, – возражает Кукша, – пусть украшение останется целым!

– Ты прав, – соглашается Грим, – жаль портить такую прекрасную работу. Лучше я отрублю этот эйрир от дирхема, и мы в расчете.

– Не надо, – снова возражает Кукша, – считай, что мы квиты, ты сам только что сказал, что продаешь золото за серебро!

Грим кивает, велит принести меду, они обмывают сделку и пьют за мужскую дружбу. Слегка захмелевший Грим поет норвежские песни, Кукша подпевает ему. Как ни удивительно, его память еще кое-что хранит от времен той зимовки у Хальвдана Черного!

На другой день рано утром Кукша с друзьями и золотоволосой Кручиной отплывают, их провожают несколько варягов, Грим дарит Кукше в дорогу копченый свиной окорок и узкогорлую корсуньскую корчагу броженого меду.