📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураКоровы - Сергей Евгеньевич Акчурин

Коровы - Сергей Евгеньевич Акчурин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 116 117 118 119 120 121 122 123 124 ... 147
Перейти на страницу:
корова — белая с черными пятнами на боках и одним рыжим ухом? — спросила Антонина-гадалка.

— Эта корова пятого круга, по имени Любка, — ответил Пастух, — если чутье Пастуха меня не обманывает, следуя в карнавальной процессии, задумала сместить с положения самой красивой в стаде коровы быка Огонька, мотивируя это тем, что не бык, а корова должна быть самой красивой в стаде коровой… Но другая корова, узнав от нее об этом намерении, сказала ей так: «Ты, наверно, Любка, метишь на место быка Огонька?» — «Не без того, — ответила Любка, — я — хороша, у меня у одной во всем стаде при моей бело-черной раскраске рыжее ухо, и вполне могу поучаствовать в этом необъявленном конкурсе — буду своими копытами наступать на копыта быка Огонька…» — «Бык Огонек, — сказала эта другая корова, — для всех нас, Божественных особей — символ скотской свободы, он действительно Божественно, не по-скотски красив, наступание копытами на копыта быка Огонька тебе не простят Пастухи — отправят в отстойник или даже в Загон, а скотина, которая влюблена в Огонька, может тебя забодать, и вообще, Любка, скажи, как же ты, простая корова, бело-черной окраски — таких полно на поверхности, в мыслях своих претендуешь на это высокое место? Рыжее ухо — слабенький аргумент… Дам совет: направляйся на холм, пока никто не узнал твоих замыслов, и покайся в надменности, кичливости и надутости…» Вот корова и отправилась каяться в спеси…

— А красивый баран с дважды закрученными рогами, которого мы только что обогнали? — спросила Елена. — Что он замыслил?

— Этот баран по имени Кругозор, если чутье Пастуха меня не подводит, ничего не замыслил, но, пасясь вместе со стадом предгорьях, вдруг вскарабкался на вершину одной высокой горы, не уходящей, правда, за свод, к недосягаемым звездам, и воцарился, как памятник, над окружающей местностью, изображая из себя неизвестно кого: проблеял, что будет стоять и смотреть с вершины горы на дороги и тракты, на гурты и пасущиеся стада, наблюдая, все ли в порядке в Божественном стаде, и потребовал, чтобы ему на вершину доставляли траву, на худой случай свежее сено… Смысл стояния он объяснил вдруг проснувшимся в нем осознания величия своего бараньего взгляда на мир и добавил, что только сейчас, на своем пятом кругу, понял смысл имени, которым сам великий Хозяин наградил его при рождении. Пастух, опекающий стадо овец и баранов, объяснил Кругозору, что подобное не позволяют себе даже ослы, взгляд которых на всеобщий порядок вещей неоспоримо велик и которые в силу этого постоянно думают о великом — много больше, чем остальная скотина, но не ставят свои ощущения так высоко, выше других, не забираются на горы, чтобы возвеличить свой взгляд, и не требуют сена туда, куда доставлять его не то чтобы хлопотно, но почти невозможно. И поэтому пусть баран спустится с этой горы и отправится на поклонение святыням, прикосновение к которым пробуждают в скотине, помимо многого прочего, надлежащую скромность… Также Пастух предложил второй вариант: он стащит барана за задние ноги и отправит в Загон, и определением той высоты, с которой барану, не достигшему возраста в бесконечно много кругов, позволительно смотреть на окружающий мир, возьмут на себя Гуртоправы… Кругозор выбрал первое и отправился по этой дороге.

После очередного столба холм наконец появился в пределе коровьего видения — просто как некое возвышение, господствующее над частью поверхности и не представляющее собой ничего выдающегося по форме или размерам, и поэтому внимание телок, скорее, привлек наплыв зеленой травы, заинтересовавший их намного больше холма, поскольку теперь можно было хоть как-то набить свои животы, но, главное, там, на лужайке они увидели выразительный, толстый, запомнившийся им с первой же встречи зад Катерины, которая, стоя этим задом к дороге, поглощала траву. Телки дружно свернули на луг, обступили корову, по которой очень соскучились, облизали ее, как родную, до того растрогав одинокую Катерину, что глаза ее заблестели от слез и она промычала что-то особенное, незнакомое телкам, но, видимо, выражавшее ответные чувства, и к тому же пустила струю, одновременно еще и облагородив поверхность… Выщипав пол-лужайки травы, которая в этом месте не была нескончаемой, стадо, послушавшись Пастуха, который призвал телок «оставить хоть что-то другим, возможно, тоже голодным», вернулось к дороге и, возглавляемое теперь Катериной, стало приближаться к холму.

Скоро в основную дорогу слева и справа влились две небольшие, «узкоколейные», как выразился про них Пастух, «ветки», а затем и еще одна, и в результате дорога, по которой двигались телки, расширилась вдвое, после чего Пастух объявил стаду следующее:

— Теперь вы не только частично углубились в реальность, но и вступили на общий для всей скотины, но на этот раз совершенно обычный тракт, и после посещения холма, спустившись к равнине и пройдя с десяток столбов, очень важных для вас в отношении познания реальности, вы окажетесь на конечном отрезке пути, по которому вся Божественная скотина без остановок и в строгом порядке быстро движется к нулевому столбу — окончательной точке своего очередного великого круга по плоскости. Так что будьте внимательны, спрос на тракте и особенно на его последнем участке будет с вас как с настоящих коров.

По мере приближения к холму Божественных сущностей встречалось все больше и больше, постепенно тракт запрудился, движение замедлилось, и вскоре телки уперлись в настоящую очередь из желающих взойти на вершину, которые медленно продвигались вперед, вверх по склону холма, еле перебирая копытами.

Ширина тракта позволяла стоять в пять-шесть рядов, которые в основном занимали коровы, овцы и козы; были также бараны, козлы и несколько лошадей; бык в пределе коровьего видения был только один и осел тоже один; а в четвертом от телок ряду стояла даже двугорбая верблюдица. Большая часть этого многообразного, пестрого скопища вела себя скромно — молчала и не делала лишних движений, со всей серьезностью, видимо, приготовившись приложиться к святыням, но некоторые особи все же блеяли и мычали, а лошади фыркали и взбрыкивали, тяготясь сжатым пространством. Постепенно, с интересом разглядывая окружающую толпу, телки обнаружили в ней Божественных Пастухов, которые, как оказалось, стояли в рядах наравне с обыкновенной скотиной, не имея, очевидно, в данном случае никаких Пастушеских привилегий. Пастухи эти были одеты по-разному, и внешний их вид представлял собой целую галерею проекционной одежды, головных уборов и обуви, перемещенных из самых разных менталитетных скоплений проекционной иллюзии, но главным отличием одеяния каждого Пастуха был элемент обязательной вычурности: чего-то блестящего, яркого, редкого цвета или вообще не относящегося к одежде. Так, например, так называемое лицо одного Пастуха было

1 ... 116 117 118 119 120 121 122 123 124 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?