Танго для Кали - Олег Северный

Антон поднялся и решил, что ему пора выпить чаю — так далеко завели его рассуждения. Древние тайные знания совместились с передовыми исследованиями современности, и совмещение оказалось поразительно точным. Что ещё могли передавать в будущее каменщики бессчётных веков? С треугольниками он, кажется, разобрался. Следующий пункт — гексаграмма. Он закрывал за собой дверь библиотеки, когда услышал грохот со стороны кухни. Чёрный поспешил туда и застал небольшой погром — кто-то уронил с полочки у мойки полупустые баночки с жидким мылом и средствами для мытья посуды. Они раскатились по всему полу. Антон чувствовал присутствие чего-то живого, но никого не видел. Он поставил чайник, вернул баночки по местам, на всякий случай прикрыл двери в комнату и в коридор и прошёл в зал. Чайник ещё не вскипел, как из кухни донеслось непонятное шевеление. Мыши? Вряд ли, они все ушли, когда в доме заправлял мороз. Прозвучал свисток, он отправился за чайником и лоб в лоб столкнулся со здоровенной крысой. Пасюк сидел в центре кухни и нагло пялился прямо в глаза Антона. Чёрного передёрнуло от омерзения. Он топнул по полу, крыса метнулась под мойку и пропала. Вот дерьмо! Откуда она только взялась? Антон не поленился, заглянул в отделение для хранения всяких хозяйственных мелочей и увидел аккуратно прогрызенную возле самой стенки дыру. Он нашёл в кладовке кусок жести, заколотил отверстие и только тогда успокоился. Чай показался ему безвкусным. Мысли вертелись вокруг неприятной гостьи. Что, если она пришла не одна? Его худшим опасениям очень скоро пришлось подтвердиться.

Вечером в его спальню заглянула Матрёша:

— Антон, что это? Ты слышишь?

Только теперь он понял, что действительно слышит странный скрежещущий звук, идущий, казалось, со всех сторон сразу. Звук уже давно маячил на периферии его внимания, но он никак не мог соотнести его с известной ему реальностью.

— Не знаю. Как будто грызут что-то твёрдое.

— Кто грызёт?

— Может, крысы?

— Крысы? — Девушка в ужасе уставилась на Чёрного. — Крысы?! Я не пойду к себе, я боюсь!

— Они не нападают на людей, — не очень уверенно проговорил Чёрный. — Ладно, приходи ко мне, уместимся. Не дам тебя съесть врагу!

Антон шутил, но ему было совсем не смешно. Если это действительно были крысы, с ними нужно было что-то делать. Матрёша принесла своё одеяло, забилась под стенку и затихла, а Чёрный долго не мог уснуть, мерзкий скрежет, казалось, пилил по нервам.

Поутру он отправился обследовать дом. Результат выглядел удручающе — дыры в полу появились почти во всех комнатах, кроме библиотеки. Он обрадовался, когда сообразил, что это помещение попадает как раз на перекрестье фундамента, там нет промежутка между бетоном и полом, по которому могли бы перемещаться зверьки. Он основательно обыскал кладовку, потом сарай, нашёл полмешка цемента и потратил полдня на заливание обнаруженных дыр по всему дому. Он надеялся, что крысы тоже как-нибудь попадут в раствор.

На первый взгляд звери исчезли. В первую ночь что Чёрный, что Матрёна беспокойно прислушивались, ожидая уловить теперь знакомый скрежет крысиных зубов, но в доме было тихо. Днём тоже никто не попадался ни под ноги, ни на глаза, не заметно было разбросанных мелких предметов. Антон успокоился, что напасть сия миновала, и снова предался геометрии.

Гексаграмма, в более общем виде — шестиугольная структура, также известна с незапамятных времён. Она является центральным элементом Великого Пантакля Соломона. Того самого Соломона, который строил свой Великий Храм и у кого в архитекторах, по преданию, были Хирам — официальный столп масонства и один из потомков Каина — каменщик по рождению. Потому что именно Каин, если он вообще когда-либо существовал, и был первым вольным каменщиком. Он построил первый город, его потомки принесли в мир ремесло и искусство, научный прогресс, а также магию, эзотерику, волшебство. А сам Соломон, как сказал английский масон, — всего только сын Давида. Того самого, чьей Звездой названа гексаграмма. А в далёких северных землях шестилучевая свастика символизировала одного из верховных богов славян — Велеса. А на далёком Востоке шестилучевую звезду соотносили с Вишну. Воистину, хмыкнул Антон, обращаясь к неведомому собеседнику: «Суть всего мироздания — игра моего ума, а если вы со мной согласитесь, то и вашего тоже». Да ведь он уже говорил эти слова! Да, говорил, — мысль легко прокатилась по проложенной тропе, — не здесь, не сейчас, и тогда его называли Алессандро. Тут его ушей достиг истошный визг — орала Матрёна. Чёрный вскочил, как подброшенный пружиной, и бросился на звук.

Матрёша читала, устроившись на мягком диване в зале, там было уютно и светло от окна. Вдруг она заметила лёгкое движение на краю поля зрения. Она замерла, испуганно обводя взглядом просторный зал. Из угла возле камина вышла и медленно направилась прямо к ней здоровенная крыса. Девушка взлетела с ногами на диван. Крыса, нимало не испуганная движением человека, подошла к самому дивану и злобно посмотрела вверх. Матрёша, не в силах издать ни звука от ужаса, судорожно зашарила рукой по стене, схватила первую попавшуюся рапиру. Длинный клинок позволял, не сгибаясь, дотянуться до пола, она хлестнула, стараясь ударить животное, и, конечно же, промахнулась. Кончик рапиры упёрся в пол, застрял в ворсе ковра. Девушка потянула рукоять на себя, направила остриё на крысу, и тут лишилась не только голоса, но и способности к движению, потому что серый зверёк встал на задние лапы, а передними, как руками, обхватил клинок. Матрёша застыла, только её глаза всё больше вылезали из орбит, а рот открывался шире и шире. Крыса постояла и вдруг полезла вверх по клинку, цепляясь за него всеми четырьмя лапами и волоча свисающий до пола голый розовый хвост. Вот тут девушка, наконец, смогла заорать, и её горло исторгло совершенно невероятный вопль, который заставил Чёрного пулей полететь в зал. Он замер от неожиданности, застав сюрреалистическую картину: крупная серая крыса медленно идёт по узкому клинку, который держит в руках белая от ужаса девушка. Потом Антон схватил первое, что попалось под руку, — это оказался Матрёшин баллончик с газом, — и разрядил его прямо в морду крысы. Пасюк чихнул, свалился с рапиры и не спеша потрюхал к камину. Прежде чем исчезнуть в углу, крыс обернулся и, как показалось Антону, окинул его оценивающим и вызывающим взглядом. Впрочем, ему некогда было разбирать выражение крысиных глаз, они с Матрёной дружно зашлись кашлем и вместе выскочили за дверь. Они долго кашляли, вытирали слёзы и промывали глаза холодной водой. Потом Антон уселся на кухне и крепко задумался.

Матрёна сидела напротив него на столешнице и судорожно хватала ртом воздух. Она поклялась себе, что не ступит на пол, пока в доме остаётся хоть одна крыса. Про то, что эти звери очень хорошо умеют лазать и прыгать, она постаралась забыть. Тут она уловила знакомое ощущение контакта. «Только его не хватало», — подумала девушка, но послушно озвучила слова.

— «Прогрессируйте, не стойте на месте. У вас слишком сложная задача, чтобы отвлекаться по мелочам. Впереди особенной сложности этап, но у вас должно хватить потенциала. Он очень важный».

— Это что? — не сразу понял Антон.