Сады Луны - Стивен Эриксон

Маг кивнул головой Бурдюку и сел на место лекаря.

— Во что играете? — спросил он, беря в руки оставленные карты.

Саперы молчали.

— Кто их разберет, — ответил Бурдюк, подходя к столу. — По-моему, просто сидят и глазеют.

— Не глазеют, а играют в «ожидаловку», — усмехнулся Быстрый Бен. — Я угадал, Скрипач?

Маг с наслаждением вытянул ноги.

— Ему придется немного поваляться, — сказал Колотун, обращаясь к сержанту. — Рана не опасная, но Калам потерял много крови.

Бурдюк присел на корточки перед топчаном. Взгляд у Калама не утратил прежней остроты.

— Так что с вами приключилось? — спросил сержант.

— Немного поцапались с другими магами, — ответил ему Быстрый Бен.

Калам молча кивнул.

— И что потом?

Маг пожал плечами.

— А потом наше положение стало совсем дрянным. Пришлось выпустить имперского демона, иначе бы нам оттуда не выбраться.

В комнате стало тихо. Ходунок водил пальцем по узорам татуировки на своем лице и шептал баргастские заклинания против магии.

— Демон так и летает над городом?

— Нет. Демона быстро прикончили.

— Да с кем же вы столкнулись? — не выдержав, закричал Бурдюк.

— Мы бы тоже хотели это знать, — тихо ответил Быстрый Бен. — Во всяком случае, шею демону они свернули за считанные минуты. Мы с Каламом едва успели отойти на сотню шагов, как услышали предсмертный крик этой твари. Маги-ассасины, свалившиеся с неба. Вот так, сержант. Мы наткнулись на них случайно. Они явились расправляться с даруджистанской гильдией.

Бурдюк снова плюхнулся на стул.

— Если с небес, значит — тистеандии.

— Угу, — подхватил Быстрый Бен. — Мне тоже так показалось. Это их магия. Древняя, мрачная и жутко холодная. Куральд Гален.

— Мы вдоволь насмотрелись на них, сержант, — впервые за все время заговорил Калам. — Дело свое они знают. Ну а разговоров с местной гильдией у нас не получилось. Там такая заваруха началась.

— Значит, Дитя Луны зашевелилось. — Бурдюк вдруг хватил кулаком по спинке стула. — Погано, что этот Рейк опережает нас. Теперь, скорее всего, гильдия затаится. Сомневаюсь, чтобы их предводитель решился противостоять тистеандиям. Очень сомневаюсь.

— В остальном нам повезло больше, — сообщил Быстрый Бен. — Мой расчет удался.

Сержант наморщил лоб, будто соображал, о чем речь, затем кивнул.

— Ну и конечно, не обошлось без встречи с девчонкой, — добавил Калам.

В это время лекарь дотронулся до его раны. Ассасин дернулся всем телом. Колотун выразительно на него поглядел и что-то буркнул себе под нос.

— А как она вообще вас нашла? — удивился сержант. — Я отправил ее следить за одним толстяком. Почему-то она решила, что он важная шишка.

— В таком случае девчонка сказала правду. Мы не особо поверили, что это ты ее послал. Как она нас нашла — ума не приложу. Главное — она разыскала нужного нам человека из гильдии и указала, где он находится.

Колотун убрал руки с раны Калама. Теперь на ее месте остался лишь розовый шрам. Калам пробубнил слова благодарности и сел.

Бурдюк вцепился руками в засаленные доски стула.

— Если бы знали, кто управляет этим проклятым городом, можно было бы попробовать самим, без всякой гильдии.

— Тогда нужно приниматься за сановников Городского совета. Глядишь, доберемся до настоящих правителей.

— Неплохая мысль, — сказал Бурдюк и встал. — Пораскинь над ней мозгами. Демон подсказал Рейку, что мы здесь. Теперь мы обязаны действовать быстрее, чем он.

— Можно бы взорвать Зал Величия, — предложил Скрипач, подмигивая Ежу.

— А вам на это хватит «морантских гостинцев»? — без тени улыбки спросил Бурдюк.

Скрипач понуро опустил плечи.

— Ну, на дом еще хватило бы… Правда, если вытащить все остальные мины…

— А вот это уже полнейшая чушь, — вздохнул Бурдюк. — Они останутся там, где стоят.

«Во что же все-таки они играли? — вдруг подумал он, посмотрев на разложенные карты. — Если это игра, она явно зашла в тупик».

Сержант еще раз оглядел стол. А может, своей несуществующей игрой эти трое пытались ему что-то сказать?

Желто-оранжевые полосы, протянувшиеся в восточной части неба, оживили стены домов и камни мостовых, придав им красивый медный оттенок. С карнизов еще падали последние капли недавнего дождя. Совсем скоро утреннюю тишину разорвут звуки просыпающегося города. Откроются лавки и лотки. Крестьяне из окрестных деревень, распродавшие на городских рынках свои фрукты, коренья и крупы, запрягут лошадей и поедут домой.

По улицам неслышно двигались «серолицые». Они шли небольшими кучками, собирались на перекрестках и так же неслышно расходились в разные стороны.

Печаль видела, как Крокус устало поднялся на крыльцо ничем не примечательного дома. Она стояла совсем неподалеку, окружив себя тенями, которые не таяли под лучами утреннего солнца.

Корвальский демон погиб почти у нее на глазах. Невидимая волна ударила по ней и, будто стрела, застряла где-то внутри. Обычно демоны, почуяв опасность, сразу же возвращались в свой мир. С этим случилось что-то непонятное: то ли он не успел вернуться, то ли ему не позволили. Печаль уловила всю его обреченность, и это ее потрясло. Странно, она видела столько смертей. Почему же ее так задела гибель этой твари? Но отчаянный предсмертный крик демона до сих пор звенел у нее в ушах.

Зато все сомнения по поводу Крокуса исчезли. Она его убьет, причем скоро. Осталось лишь выяснить, велика ли власть опоннов над ним.

Печаль знала: удирая с балкона на крышу дома Дарле, Крокус заметил ее в саду. Она мгновенно оценила ситуацию и решила продолжать слежку за парнем. Семейство Дарле принадлежало к высшей знати Даруджистана. Но что делал в этом доме такой оборванец, как Крокус? Догадка вначале показалась Печали совершенно нелепой, однако иного объяснения не находилось: он тайно влюбился в младшую дочь сановника. Было ли это настоящим чувством Крокуса или тут опять замешаны опонны? Если они вознамерились через этого оболтуса повлиять на Городской совет, почему не свели его с отцом этой девицы? У нее-то самой какое влияние? Наверное, еще в куклы играть не бросила.

Возможно, Шутам зачем-то нужен скандал. Или они через дочь хотят опозорить ее отца. Кстати, а какую позицию занимает сановник Эстрасиан Дарле? Печаль вдруг поняла, что мало знает о расстановке сил в городском правительстве. Но даже если бы она до мелочей знала все даруджистанские политические интриги, поведение опоннов все равно оставалось непредсказуемым. Этот Дарле всячески противится провозглашению нейтралитета, за который ратует другой влиятельный сановник — Турбан Орр. Что Малазанской империи их нейтралитет, если Ласэна спит и видит завоевание Даруджистана? Или нейтралитет — не более чем уловка? Может, Турбан Орр готовит переворот, рассчитывая на поддержку империи?