Легенда о свободе. Мастер Путей - Анна Виор

Вирд-А-Нэйс Фаэль

Кто-то вытащил его: подал руку и поднял с самого дна ледяной пустоты, стащил с самого пика огненного безбрежного восторга, вырвал из сладких объятий смерти… Холод и пламя, которые не причиняли страданий, а были частью его… Тишина и заглушающая все вокруг музыка… Забытая боль и расправленные крылья… еще чуть-чуть, и он бы полетел… он уже ощущал, как ложится крыло на воздух, как ветер развевает волосы, как небо захватывает бесконечной синевой…

Что-то грубо потащило его назад, в грязь, в неприветливую тарийскую зиму, в ворох неприятных запахов и ощущений, в собственное тело, в котором болел каждый мускул… Вирд пытался вырваться, даже боролся с протянутой ему рукой, и он бы победил, он бы улетел, если бы в последний момент перед глазами не вспыхнул яркий образ Элинаэль. Она смотрела с печалью в блестящих синих глазах, темные волосы трепал жесткий колючий ветер, и бледные губы шептали с упреком: «Ты оставил меня одну!..»

Он вернулся… через силу, нехотя. Пошевелился и застонал, услышал отдаленное:

– Вирд!? Вирд, смарг тебя сожри!.. Вирд!!!

Разлепил с трудом глаза.

– Они тут все разворотили!.. – голос Стойса.

– Да уж… Где они сами? Вирд!.. – Кодонак.

Советники были уже где-то близко… рядом.

Вирд приподнялся на локте и увидел Кодонака в то же самое мгновение, как и тот заметил его.

– Вирд! – заорал Командующий не своим голосом. – Тайшиль, он там! Живой! Перемещай!

Секунду спустя жесткая жилистая рука Кодонака уже помогала Вирду встать на ноги.

– Абиль Сет, когда узнал, что ты остался сражаться с Итаром, едва меня не порвал на тысячу маленьких Кодонаков. Признаюсь, не ожидал от него такого напора и такой агрессии. Ты знаешь, как он меня обзывал? Лучше тебе не знать… Больно ты молод! – нервозно болтал без умолку Хатин, кривовато улыбаясь, а глаза при этом оставались серьезными и тревожно поглядывали на Вирда.

– Кто возглавляет войска? – произнес Вирд чужим голосом: он никак не мог привыкнуть к этому тяжелому и неповоротливому телу, притом жутко болевшему и уставшему.

– Я – кто же еще?.. – проворчал Кодонак. – Передышка. Смаргов удалось оттеснить от реки. Они отступили… Мастер Сет гнал меня на твои поиски, утверждал, что тебе ни в коем случае нельзя убивать Итара, что мы должны были во что бы то ни стало увести тебя подальше от «прочтенного». Ото и Элинаэль присоединились к Сету… Но… как вижу, – Хатин кивком указал на тело Итара, – ты справился…

– Меня кто-то исцелил… Кто здесь был?..

– Что?.. Здесь одни мертвецы! – Стойс завертел головой.

– Здесь был Целитель. Очень сильный, раз смог вытащить меня с самого края…

Кодонак еще раз тревожно зыркнул на него и заскрипел зубами:

– Так Абиль прав?..

– Прав… – прошептал Вирд.

– Ну, теперь-то все хорошо, можно уходить. В тылу разберемся, что произошло. Перемещаемся?.. – предложил Стойс.

– Да. Пора! – Кодонак кивнул.

– Постой, мне кое-что нужно сделать… – Вирд направился к лежащему неподвижно Элию.

Бледное лицо было как никогда умиротворенным… Вирд возвел руки. Земля под Итаром разрыхлилась, превратилась в вязкую зыбучую массу, поглощавшую тело Элия, оно тонуло и погружалось, покрываясь слоем камней, чернозема и глины, пока тот не был полностью погребен. Частицы почвы сомкнулись над мертвым, дрожа, как водная гладь. Вирд изменил структуру земли, сплавил и сровнял монолитной плитой. Воздух, повинуясь велению его Силы, принес лежавший неподалеку громадный камень и поставил – торжественно и осторожно – у изголовья, памятником мертвому врагу… брату. Вирд срезал фронтальную часть камня, а на ставшей гладкой, как зеркало, поверхности выгравировал светящимися тарийскими буквами: «Здесь нашел последнее пристанище буйный ветер, не знавший покоя. Имя ему – Гнев».

– Спи… брат… – прошептал он и отвернулся, чтобы уйти.

Элинаэль бросилась ему на грудь, жарко заключила в объятия, покрыла поцелуями… Вирд, касаясь ее, уже почти позабыл тот завораживающий восторг зовущего его полета. «Ради тебя я вернулся… ради тебя…» Он не стал говорить при ней о произошедшем – незачем ей сейчас волноваться. Когда-нибудь он расскажет. Ни Мастер Сет, ни Советник Эниль, ни Кодонак со Стойсом этой темы тоже не затронули. Вирд был им благодарен.

– Первый Круг уже здесь? – спросил Ото Эниль.

Вирд не знал. Сейчас он был дезориентирован, потерян… нужно быстрее приходить в себя – не самое подходящее время расслабляться.

С Элинаэль он пробыл совсем недолго… несколько минут, и Кодонак напомнил, что их ожидают тарийские командиры и Стратеги Золотого Корпуса. Вот-вот начнется новая атака смаргов, нужно не дать им возможности напасть первыми, выстроившись в выгодные боевые порядки.

Вирд, покинув палатку, остановился, закрыл глаза, отрешаясь от окружавших его шума и суеты, позволил потоку фиолетовой мглы связать себя с золотыми символами в зале Атаятана. Он видел Древнего на престоле, видел стоящих рядом связанных: Первый Круг, Вторые Круги – за спиной у тех, с кем они связаны, Третьи Круги… и далее…

Атаятан-Сионото-Лос что-то говорил им, а символы, ранее нанесенные Вирдом на стены зала, позволяли ему видеть, но не слышать… Древний вдруг остановился, повернул красивое лицо, глядя поверх своих подданных в сторону… прямо в глаза Вирду… Атаятан улыбнулся и медленно наклонил голову, словно приветствуя его… Древний знал… что Вирд смотрит… Мурашки заползали по спине, руки покрылись холодным потом… Знал и ожидал.

Несколько слов слетели с уст Атаятана, и зал наполнил молочный искрящийся туман. Когда пелена рассеялась, Древний остался один… совершенно один, даже Музыканта, который никогда не оставлял его, здесь не было.

Тревога неприятно кольнула сердце Вирда. Он замотал головой.

– Сейчас они будут здесь! Все… Все Одаренные, которые служат ему. Они покинули Атаятана!

– Им пора?.. – спросил Кодонак, имея в виду тех, кто должен усыпить Древнего, имея в виду и Элинаэль…

Вирд обреченно кивнул. И вновь тревога сжала невыносимой болью его сердце.

Итин Этаналь

Итин никогда не думал, что будет так страшно услышать это слово: «Пора!..» – так страшно встать, позволить Мастеру Перемещений положить себе руку на плечо, так невыносимо боязно ступить в искрящийся туман…

Бледная, с решительно поджатыми губами Элинаэль тоже боится. А Иссима – нет. Или настолько хорошо делает вид? «Мой дед пробудил Атаятана, а я верну его на место!» – не раз повторяла она. Для нее это семейное дело… что-то личное… В первый раз, с Меняющей обличья, она испытывала иные чувства. Нихо Торетт хмур. Абиль Сет рассеян, как всегда. А Тико Талад откровенно дрожит. Все понимают, что Атаятан – это не Эт’ифэйна. И погрузить его в сон – это не просто поработать над обездвиженным, лишенным Тени телом Древней под прикрытием Мастеров Силы, отражающих слабые попытки дикарей помешать им…