Тайная дипломатия Кремля - Леонид Млечин

Сталина этот ответ не удовлетворил. Да ему и не нужен был ответ. Главное, что у него уже засело в голове недоверие и он искал оправдания своему недоверию, подкрепления его, чтобы показать другим, что они слепцы, ничего не видящие. Он любил повторять нам: «Слепцы вы, котята, передушат вас империалисты без меня».

Так ему хотелось, так ему нужно было. Он желал удостовериться, что Молотов — нечестный человек».

Видя, что Молотов на волосок от гибели, «товарищи» по политбюро спешили его «утопить». В 1949 году было устроено так называемое «Ленинградское дело» — арестовали и уничтожили группу видных руководителей партии и правительства, выходцев из Ленинграда. Среди них были: секретарь ЦК Алексей Александрович Кузнецов, член политбюро, председатель Госплана и заместитель главы правительства Николай Алексеевич Вознесенский, член оргбюро ЦК и председатель Совета министров РСФСР Михаил Иванович Родионов, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома Петр Сергеевич Попков.

Молотов в Ленинграде бывал только в командировке, но Маленков и Берия попытались и его пристегнуть к этому расстрельному делу. В октябре 1949 года они представили Сталину проект закрытого письма от имени политбюро членам и кандидатам в члены ЦК «Об антипартийной группе Кузнецова, Попкова, Родионова и др.». В этом документе говорилось:

«Политбюро считает также нужным сказать, что наиболее влиятельные из лиц, замешанных во враждебной работе, являются людьми, близкими к тов. Молотову. Известно, что Вознесенский пользовался много лет особой поддержкой и большим доверием тов. Молотова, что тов. Молотов покровительствовал Кузнецову, Попкову и Родионову… Будучи близким с этими людьми, тов. Молотов не может не нести ответственности за их действия. Исходя из всего сказанного, политбюро выносит на рассмотрение Центрального Комитета следующие предложения:

…обязать тов. Молотова дать объяснения ЦК ВКП(б) в связи с тем, что касается изложенного в настоящем письме, и поручить политбюро рассмотреть эти объяснения».

Вячеслав Михайлович вспомнил, что, когда в 1913 году его пришли арестовывать царские полицейские, он выпрыгнул в окно и убежал. Теперь бежать ему было некуда. Он ждал ареста. Понимал, что в лагерь его не пошлют. Выведут на большой процесс как главу шпионского заговора против советской власти и расстреляют.

По указанию Сталина новый министр госбезопасности Виктор Семенович Абакумов готовил новую кампанию репрессий. Все делалось, как в 1937 году, по испытанному шаблону. Только на сей раз в главные жертвы намечались евреи. По плану министерства госбезопасности, жену Молотова — еврейку Полину Семеновну Жемчужину — предполагалось сделать одной из обвиняемых по делу Еврейского антифашистского комитета. Но Жемчужина всего лишь начальник главка в республиканском министерстве, мелкая фигура. А МГБ конструировал заговор огромных масштабов, который должен был напугать страну. Возникла другая идея: а не сделать ли руководителем антисоветского заговора самого Вячеслава Михайловича?

Ему ставили в вину, что он через жену был связан с Еврейским антифашистским комитетом и чуть ли не поддерживал идею переселить с Украины и из Белоруссии оставшихся из-за войны без жилья евреев в Крым, откуда выселили крымских татар. У кого возникла эта «крымская идея» — до сих пор неизвестно. Михоэлс и другие видные деятели Еврейского антифашистского комитета не считали возможным селиться в домах изгнанных оттуда крымских татар. Но несколько штатных функционеров комитета, назначенных аппаратом ЦК, и, как стало ясно позднее, секретные сотрудники Министерства госбезопасности активно проталкивали эту идею и добились своего — втянули Молотова в ее обсуждение. Этого было достаточно. В представлении Сталина евреи хотели захватить Крым, чтобы сделать то, что в 1920 году не удалось белому генералу Врангелю: призвать американцев и оторвать полуостров от Советского Союза. Почему же Сталин не убрал тогда Молотова?

«Молотов был человеком, наиболее близко стоявшим к Сталину, — вспоминал Константин Симонов. — Молотов существовал неизменно, как постоянная величина, пользовавшаяся в нашей среде, в среде моего поколения, наиболее твердым и постоянным уважением и приоритетом».

Для всей Восточной Европы Молотов был вторым человеком в партии, его смещение и арест вызвали бы недоумение в странах, которые Сталин насильно втаскивал в социализм. Уничтожение Молотова следовало хорошо подготовить…

Историки пытаются понять: зачем вообще все это понадобилось Сталину? Что это было: крайнее выражение давней ненависти к евреям? Паранойя? Результат мозговых нарушений? Все это сыграло свою роковую роль. Но главное было в другом: он готовился к новой войне. Понятие «холодная война» с течением времени утратило свой пугающий смысл. Но ведь это было время, когда обе стороны психологически уже вступили в войну горячую. И Сталину нужно было настроить людей на подготовку к войне, обозначить внешнего врага и связать его с врагом внутренним.

Подлинная причина преследования советских евреев, столь неожиданного для страны, разгромившей нацистскую Германию, убийства художественного руководителя Государственного еврейского театра Соломона Михоапса, процесса над членами Еврейского антифашистского комитета, ареста «врачей-убийц» состоит в том, что Сталин решил объявить евреев американскими шпионами.

Нацистский министр пропаганды Йозеф Геббельс записывал в дневнике еще в марте 1940 года: «Не ликвидирует ли Сталин постепенно и евреев? Вероятно, он только для того, чтобы ввести в заблуждение весь мир, называет их троцкистами. Кто знает?..»

На совещаниях армейских политработников прямо объяснялось, что следующая война будет с Соединенными Штатами, а в Америке тон задают евреи — значит, советские евреи — это пятая колонна, будущие предатели. Они уже и сейчас шпионят на американцев или занимаются подрывной работой. Подготовку в большой войне следует начать с уничтожения внутреннего врага. Это сплотит народ.

Илья Эренбург, подводя итоги своей жизни, писал:

«Я впоследствии ломал себе голову, пытаясь понять, почему Сталин обрушился на евреев. Я.З. Суриц мне как-то рассказывал, что еще в 1935 году, когда он был нашим послом в Германии, он докладывал Сталину о политике нацистов и среди прочего рассказывал о разгуле антисемитизма.

Сталин вдруг его спросил:

— Скажите, а немецкие евреи действительно настроены антинационально?..

Мне кажется, что Сталин верил в круговую поруку людей одного происхождения; он ведь, расправляясь с «врагами народа», не щадил их родных. Да что говорить о семьях: когда по его приказу выселяли из родных мест целые народы, то брали решительно всех, включая партийных руководителей, членов правительства, Героев Советского Союза. Антисемитизм имеет свои традиции, но я никогда не слышал об антиингушизме или о колмыкофобстве.

Говорят, что Сталин всегда руководствовался преданностью идее; что же, в таком случае следует предположить, что он обрушился на евреев, считая их опасными, — все евреи связаны одним происхождением, а несколько миллионов из них живут в Америке. Это, разумеется, догадки, и ничего я не могу придумать — не знаю и не понимаю».