Нутро любого человека. Дневники Логана Маунтстюарта - Уильям Бойд

Я расплатился по счету и встал, собираясь уйти.

— Приятно было познакомиться с вами.

— Ну нет, — улыбаясь, сказала Петра. — Мы едем с вами в Цюрих, Маунтстюарт.

Разговор с Джоном Вивианом.

— Они что?

— Едут со мной.

— Какого хрена, зачем?

— Не знаю. И у них пистолеты. Я не хочу в этом участвовать, Вивиан.

— Да нет у них пистолетов — они вас просто пугают.

— Тут ведь что-то незаконное, так?

— Вы 75-летний старик, приехавший отдохнуть в Европу.

— Семидесятиодно.

— Что?

— Семидесятиоднолетний старик.

Молчание. Затем:

— Отправляйтесь с ними в Цюрих, а когда вступите там в контакт…

— В какой контакт? С кем?

— С тем, кто к вам обратится. Пароль „Могадишо“. Сделайте свое дело и избавьтесь от девиц. А насчет ерунды с пистолетами не волнуйтесь. Это не опасно.

— У меня кончаются деньги. А девушки говорят, что у них ни гроша.

— Я пошлю вам телеграфом еще одну сотню, в цюрихский „Американ экспресс“. А пока воспользуйтесь кредитной карточкой.

— У меня нет кредитной карточки.

— Ну, тогда экономьте.

Ингеборг, Петра и я совершили очень неуютное путешествие на поезде — ночь, третий класс, вагон для курящих — из Гамбурга в Штутгарт, а там пересели в поезд до Цюриха — дорогой мне удалось два часа поспать без помех, надышавшись при этом дымом сотен от двух сигарет. Я настоял, чтобы таможню и пункт иммиграционной службы мы прошли раздельно, — отметив с гордостью, что во мне просыпается старая выучка ОМР. Мы отыскали контору „Американ экспресс“, я забрал в ней 100 долларов, которые обменял на до смешного малое количество швейцарских франков. Затем мы вселились в отель „Горизонт“ — современный, набитый людьми, безликий, — получили номер с двуспальной кроватью и раскладной металлической койкой с резиновым матрасом: для меня. Персонал отеля распределение нами спальных мест никак не прокомментировал: видимо, по стандартом „Горизонта“ оно вполне пристойно. Девушки немедленно завалились спать, свернулись под пуховым одеялом, сняв только туфли и плащи — точно беженки в пути, подумал я. Сексуальные мои фантазии почему-то сошли на нет — теперь я чувствовал себя подобием дядюшки при паре недружелюбных, строптивых племянниц.

В шесть позвонил Джону Вивиану.

— Мне нужны еще деньги.

— Господи-боже, я же вчера отослал вам сотню.

— Это Швейцария и нас теперь трое.

— Ладно, пошлю еще. Развлекайтесь, приятель.

— И помните, мне нужно будет на что-то вернуться назад.

— Да, конечно.

— Кстати, я ухожу.

— Откуда?

— Из „Социалистического коллектива пострадавших“. Из „Рабочей группы — Прямое действие“ и из „Рабочей группы — Коммуникации“. Из компании на Напье-стрит. Как только вернусь — все. Финито. Капут.

— Вы слишком все драматизируете, Маунтстюарт. Вернетесь — поговорим. Будьте осторожны.

В этот вечер я вытащил девиц из кровати, и мы нашли где-то на площади пиццерию. Девушки были мрачны, раздражительны, пиццу съели молча. Покончив с ней, спросили, не дам ли я им денег на „травку“, — сказали, что хотят побалдеть. Я ответил отказом, и они вновь погрузились в угрюмое молчание. Мы побродили немного, разглядывая витрины магазинов, — странное, стесненное трио, — потом Ингеборг приметила в проулке бар и предложила выпить. Я решил, что эта идея получше прежней, и мы вошли внутрь. Нам предложили список коктейлей, однако напитки здесь были жутко дорогие, и мы остановились на чуть более дешевом пиве. Девушки купили сигарет, предложили одну мне. Я отказался.

ПЕТРА: Вы не курите, Маунтстюарт?

Я: Нет. Курил, но теперь бросил — не по карману.

ИНГЕБОРГ: Черт — надо же в жизни хоть как-то веселиться, Маунтстюарт.

Я: Согласен. Я люблю повеселиться. Как раз сейчас и веселюсь.

Они перебросились несколькими немецкими фразами.

Я: О чем это вы?

ПЕТРА: Ингеборг говорит, может, нам пристрелить вас и забрать ваши деньги?

ИНГЕБОРГ: Ха-ха-ха. Не волнуйтесь, Маунтстюарт, вы нам нравитесь.

Когда мы вернулись в отель, девушки вдруг пренеприятнейшим образом разжеманничались и настояли, чтобы я подождал в коридоре, пока они будут готовиться ко сну. Приготовились, кликнули меня.

Я переоделся в ванной комнате в пижаму и, выйдя оттуда, вызвал взрыв визгливого смеха. Теперь я ощущал себя викарием, опекающим девочек-скаутов. „Заткните хлебала“, — рявкнул я и опустился на мою потрескивающую койку. Попытался заснуть, однако они продолжали трепаться и курить, игнорируя мои жалобы и проклятия.

На следующий день [четверг, 13 октября] я проснулся рано, с болью в спине. Девушки спали, глубоко и основательно, Петра слегка похрапывала, Ингеборг сбросила с себя одеяло, выставив напоказ маленькие грудки. Я сошел вниз, позавтракал — кофе, сваренные вкрутую яйца, ветчина, сыр — в обществе трех многословных и громогласных китайских бизнесменов. Потом взял две булочки с ветчиной и маринованными огурчиками, завернул их в салфетки и рассовал по карманам: завтрак для девушек или ленч для меня.

Забрал из „Американ экспресс“ еще 100 долларов (думая, что с пугающей быстротой опустошаю фонды СКП) и пошел прогуляться, не особенно приглядываясь к городу, сознавая лишь, что здесь, похоже, много церковных колоколов — их скучный, ровный, вызывавший все нарастающее раздражение звон напомнил мне Оксфорд. Спустя минут десять я заметил, что за мной следует молодой человек в куртке оленьей кожи и джинсах. У него были блестящие длинные волосы и мексиканского пошиба усы. Я свернул за угол и, поджидая его, остановился в пятне еле теплого солнечного света.

— Привет. Могадишо, — сказал он.

— Могадишо. Я Маунтстюарт.

— Юрген. Какого хрена делают с вами эти девки?

— Они настояли на том, чтобы приехать сюда. Я думал, это часть плана.

— Дерьмо, — Юрген выпалил несколько немецких ругательств. — Деньги с вами?

— В настоящей момент не при мне.

— Принесите их вон в то кафе. Через час.

Я потащился обратно в отель, где увидел девушек, сидевших в салоне для постояльцев, читая журналы и, об этом можно и не говорить, куря.

— Чем займемся сегодня, Маунтстюарт? — спросила Петра.

— Сегодня свободный день, — ответил я. — Развлекайтесь, как хотите.

— Это в Цюрихе-то? — скривилась Ингеборг. — Большое спасибо, Маунтстюарт.

— Веселитесь. Не забыли?

В номере я уложил сумку, спустился вниз не лифтом, но лестницей, — оказалось, впрочем, что нужды в предосторожностях не было, девушки ушли. Я расплатился по счету и пошел в указанное мне кафе на встречу с Юргеном. Тот появился минут десять спустя, неся плоский чемоданчик.