Стокгольм delete - Йенс Лапидус
Шрифт:
Интервал:
И улики. На улики можно смотреть по-разному. Стакан молока – это стакан молока, но ни один человек по внешнему виду не скажет, скисло оно или нет.
Она же сама была на месте преступления и собиралась использовать результаты своих наблюдений. И, разумеется, криминологически безупречные выводы Янне.
Семь утра.
Уже жарко, но ее столик, да и вся веранда уличного кафе прячется в величественной тени стокгольмской ратуши. Двойной эспрессо. Она положила сахар, и он так и лежал горкой на густой золотистой пенке.
Кремá. Итальянцы так и называют эту пенку: кремá.
Свидетельство качества кофе: кремá густая, и сахар не тонет.
Есть совершенно не хотелось. Так и вышла из дома натощак.
Но кофе – обязательно.
В половине девятого вошла в здание суда. Подошла к дежурному – эта процедура была ей уже знакома.
Через десять минут уже была в Шахте – так называли камеры в подвале суда, где подсудимые дожидались вызова.
Смотрела на Беньямина и вспоминала, как увидела его впервые.
Волосы отросли, небритость превратилась в бородку. И самое главное – глаза открыты.
Они уже виделись накануне и вместе прошли через все процессуальные ловушки. Жанетт Никореску сообщила: юноша почти полностью восстановился. Что значит «почти»? «Почти» значит вот что: долго он выдержать не сможет, у него и сейчас бывают эпизоды дезориентации. Особенно в состоянии стресса. Но если соблюдать определенную осторожность, с судебным разбирательством вполне может справиться.
Эмили попыталась рассказать ему, что произошло в заброшенной тюрьме «Хога». И, насколько возможно, объяснить.
Как и было назначено, заседание суда началось ровно в девять часов.
Зал предоставили шикарный. Намного больше, чем тот, в котором слушали дело Николы. Старинные, даже антикварные дубовые панели, тяжелая и по виду тоже антикварная мебель. Члены суда и секретарь за решетчатой перегородкой. Уже на месте. А председатель – не кто-нибудь, а старший советник Сверкер Йернблад. Как-никак, дело об убийстве. Черный костюм, белая сорочка, темный галстук – даже выбор одежды свидетельствовал о серьезности предстоящей процедуры.
Члены суда с образцово-мрачными физиономиями – наверное, хотят подчеркнуть серьезность предстоящего. Секретарь – совсем молодая девушка. Скорее всего, выбрала юридическую линию сразу после гимназии, а окончила – и сразу попала сюда, в самый именитый суд Стокгольма. Только мечтать о такой карьере.
Эмили заняла свое место – направо от перегородки. Удобный конторский вращающийся стул с регулируемой спинкой.
Стул Беньямина попроще. По бокам – два надзирателя. На руках похоронно позвякивают наручники.
И обвинитель. Районный прокурор Анника Рёлен в строгом темном костюме. Когда обсуждали меру пресечения для Беньямина, она была одета довольно небрежно.
Но не сегодня.
Рёлен отодвинула в сторону ворох бумаг на своем столике. Эмили сделала то же самое. На секунду мелькнула мысль: а не подумает ли Анника, что я ее передразниваю?
И покосилась на публику. Тедди, Сесилия, Лиллан. К стулу, где сидит Тедди, прислонен костыль. Еще пятеро чуть позади. Двое мужчин и три женщины. Журналисты? Или просто любопытные, любители судебных разбирательств? Кто их знает – одна из женщин держит на коленях блокнот и что-то неторопливо записывает. Но, судя по официальной одежде, вряд ли журналистка.
Судья представил стороны. Пока он говорил, открылась задняя дверь и в зал, осторожно ступая, чтобы не мешать, вошел мужчина. Костюм. Яркий, но, судя по объемному шелку, очень дорогой галстук. Волосы зачесаны назад.
Сердце у Эмили провалилось в желудок.
Магнус Хассел.
Анника Рёлен зачитала обвинение. Суд рассчитан на три дня. Сегодняшнее утреннее заседание – материалы и улики, представленные обвинением. После ланча – допрос Беньямина.
Секретарь прилежно щелкала по клавишам ноутбука. Члены комиссии внимательно слушали. Куда более внимательно, чем на Николином суде.
Анника закончила и обратилась к Эмили.
– Ваше мнение?
Эмили прокашлялась. Пригнулась к микрофону, чуть не коснувшись губами. Все равно получилось тихо и, как ей показалось, обреченно.
– Беньямин Эмануэльссон отрицает свою вину.
Зал номер пять стокгольмского суда. Тедди видел много судебных залов, но такой роскошный – впервые. Панели, темные балки на потолке – высота метров пять, не меньше. Балки образуют сеть квадратов, симметричный рисунок, как нельзя более подходящий назначению зала.
Царство четырехугольников. Из расплывчатых фактов постепенно вырисовывается геометрически идеальная квадратная истина.
Судья и члены суда, Беньямин и Эмили, обвинитель – далеко впереди, настолько велик зал. Если бы не микрофоны и не громкоговорители, никто из зрителей ничего бы и не услышал.
Через пять мест от него сидит Магнус Хассел. Тедди попытался сообразить, хорошо или плохо присутствие Магнуса для Эмили, – и не сообразил. Может быть, она рассказала ему про свои левые обязательства, и он решил ее поддержать.
Секретарь встала, потянула за шнурок, потом за другой – коротко прошуршав, развернулись два экрана. Один справа, другой слева.
Обвинитель начала представлять доказательства и улики. Время от времени на экране возникали фотографии и сделанные в «Пауэрпойнте» схемы и диаграммы.
Двор дома в Вермдё. Вырезанное стекло. Грязь на полу. Тело убитого. Лицо размозжено до неузнаваемости, сплошная кровавая маска. Ничего нового. Описание преступления – проще простого, но презентация доказательств – дело долгое. Дело, по словам обвинителя, выглядело так: Беньямин приехал на машине, вырезал стекло с помощью присоски и разрывной пулей в затылок убил владельца дома. Следы пороха на руках, кровь жертвы на одежде, которую он снял и выбросил в лесу. То, что это его одежда, – очевидно: обнаруженная ДНК пота совпадает с ДНК Беньямина.
Вывод Анники Рёлен: никаких сомнений, что преступление совершил Беньямин Эмануэльссон, не возникает.
Данные лабораторных анализов из ЦКЛ, Центральной криминологической лаборатории в Линчёпинге. Исходящий номер, дата, контрольные проверки, оценки экспертов. Пустая гильза на месте преступления. Целый ряд анализов ДНК и отпечатков пальцев. Следы протекторов автомобиля Беньямина – от дома, где совершено преступление, к лесу. Опять окровавленная футболка.
Улики: чем дальше, тем оглушительнее.
– Мы нашли в доме и другие отпечатки пальцев, не только Беньямина и убитого, – сказала Анника. – Но, возможно, в доме жили совсем другие люди, идентифицировать которых пока не удалось.
Настроение во время ланча: хуже невозможно вообразить. Беньямина увели по так называемому Коридору вздохов в камеру – его накормят там. В одиночестве.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!