📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетская прозаДагги-Тиц - Владислав Крапивин

Дагги-Тиц - Владислав Крапивин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 157
Перейти на страницу:

И, надо признаться, жить все-таки лучше, когда мать рядом. Несмотря на ее тисканье, ласки или грозные окрики…

— Только имей в виду: не вздумай когда-нибудь тронуть меня пальцем…

Егошин хмыкнул:

— Я, по-твоему, кто? Сумасшедший?

— И вот еще что…

— Что?

— Я там обязательно повешу эти часы.

Заморыш

У Егошина был отпуск, поэтому с отлетом не очень спешили. Мать устраивала всякие дела, Егошин тоже о чем-то хлопотал. Марьяна и Вик перебрались опять в свои общежития, но не надолго. Было решено, что после отъезда мать уступит им квартиру «на льготных условиях» — друзья все-таки. А сейчас каждый день Марьяна и Вик появлялись у Гусевых — помочь в чем-нибудь и просто «пообщаться». Егошин и Вик по вечерам брали иногда бутылочку, они сразу сделались приятелями. Инки чудилось порой, что у них в жизни раньше было что-то похожее. Может, со стрельбой и всякими чеченскими делами? Но об этом они молчали. По крайней мере при Инки…

В школу Инки больше не ходил. Мать забрала оттуда его документы. «Скоро начнешь учиться на новом месте…» Инки такой вариант устраивал, о прежней школе он, понятное дело, не жалел.

Жалел он о Марьяне. Вроде бы никогда они не были ласковы друг к другу, от него, от Инки, она только и слышала «иди ты» и «не твое дело». А тут вдруг она однажды облапила его за спину, прижала к себе: «Хоть и колючка ты, Соседушка, а грустно будет без тебя». И он «отклеился» не сразу, постоял так, прижатый, несколько секунд, замерев и вдыхая запах Марьяниной косметики…

А еще он жалел крошку Дагги-Тиц. Кто ее, спрятанную в траве у кирпичного забора, навестит? А если вдруг весной она оживет (ну, бывают же чудеса!), к кому прилетит? В доме-то уже не будет ни часов, ни Инки…

И за день до отлета вдруг пришла простая мысль (странно даже, что лишь сейчас, а не раньше!): надо забрать коробок с мухой в Брюсово и спрятать там в теплом месте. Ну, чего проще-то!

Инки отправился на улицу Торфодобытчиков. День был теплый, серый, но без дождя. Прощально пахло опавшими листьями. Вот и клены со скамейками, и… Но никакого «и» не было. За дорогой, вдоль кирпичной стены, громоздился свежий глиняный вал. Высокий, даже скрывающий решетку наверху забора. Урчали рядом два экскаватора.

Что они там делали? Рыли траншею для новой трубы? Или для кабеля?

Похоже, что вал не примыкал к забору. Возможно, между ним и кирпичами оставался промежуток, но попасть туда было невозможно. Рычащие, огороженные флажками экскаваторы не обойдешь (Инки попробовал было, но на него заорали из кабины). И рыхлую глиняную баррикаду было не преодолеть, если даже перемажешься по горло. Увязнешь, вот и все…

Инки, обмякнув, стоял несколько минут. Пытался утешить себя мыслями, что, может быть, глина не завалила траву, укрывшую коробок с Дагги-Тиц… И, может быть, все-таки весной туда доберется спасительное солнце. Но случится это или нет, он никогда не узнает.

А может быть, так и хорошо? Пусть навсегда останется надежда…

Утешение было слабое, но все же лучше, чем никакого утешения…

Инки пошел назад. Сначала брел еле-еле, а потом заторопился. Потому что обожгло непонятным страхом: вдруг он вернется, а там остановились часы? Останавливаться им было не с чего, гиря служила исправно, однако сейчас он вдруг почуял — такое может произойти! И заспешил, заспешил, путаясь ботинками в слоях палой листвы. И услышал:

— Мальчик… подожди… — голос был тонюсенький, как у Дюймовочки.

На краю аллеи появились откуда-то двое: большеглазая тонконогая девчонка лет семи и толстый мальчишка. Он был ростом с Инки, но видно, что годами младше. Инки не любил толстых пацанов — они казались ему перекормленными и чересчур благополучными. Но этот был не такой. На припухшем лице виднелись полоски слез, а мятая шапчонка и потрепанная, длинная не по росту куртка делали мальчишку похожим на беспризорника. И глаза — горестные такие. Впрочем, Инки отметил это мельком. А главное — то, что девочка на руках держала черно-белого съеженного котенка. Размером с Инкин кулак (если не считать облезлого хвоста и остромордой большеухой головы, которая сама была размером с туловище).

— Мальчик, тебе надо котенка? — пискнула Дюймовочка и погладила существо по непомерно большим, усеянным болячками ушам. Котенок безрадостно прищурил глаза с гнойными крошками в уголках.

Ясно было, что он — не жилец на этом свете. Где-нибудь через неделю околеет от множества поселившихся в нем болезней. Или просто от голода, когда пацанята оставят его под забором. Потому что кто подберет такого?

Нельзя сказать, что Инки ощутил большую жалость к бесприютному созданию. Так, слегка брезгливое сочувствие. И некоторую виноватость.

Девочка наклонила лицо и тихонько дышала на котеночью голову. Мальчик смотрел, надув толстые губы, и в глазах его было ожидание Инкиного ответа: «На фига мне этот дохлятик…»

Инки сердито сказал:

— Куда он мне? Завтра я уезжаю из Столбов. Насовсем…

Девочка вскинула на Инки яркие, как зеленые фонарики, глаза.

— Мы его нашли, а нас прогнали с ним из дома. И никто не берет…

Инки подумал, что она похожа на Жельку — своей хрупкостью и красными колготками. Мальчишка-то, конечно, не был похож на Сима, но… он явно был Дюймовочкин брат. Он взял у девочки ушастого малыша, погладил, посадил в жухлую траву у края дороги. Сказал сипло и набыченно:

— Чего теперь делать… Ищи хозяина сам…

Котенок мелко задрожал. По очереди посмотрел на мальчика, на Дюймовочку… на Инки…

Потом он — тощий, большеголовый, полудохлый — сделал то, что изменило ход событий. Он, ковыляя, подошел к Инки, встал на задние лапки, а коготками передних уцепился за его штанину. Потянулся вверх. К нему…

Инки нагнулся. Взял существо в ладони. Ощутил ими тонкие, как у рыбки, ребрышки и частое толкание сердечка. Левой рукой Инки дернул застежку-«молнию» куртки. Посадил кроху под ключицу, на новую, подаренную матерью фуфайку. Запахнул полы. Сердито глянул на Дюймовочку и ее брата.

— А тебя не выгонят, как нас? — надутыми губами выговорил мальчишка.

— Выгонят, — злорадно пообещал Инки. И пошел, пиная листья.

Существо под курткой притихло, потом шевельнулось, неуверенно муркнуло, притихло опять. Сердечко его колотилось с удивительной частотой.

— Не бойся… — шепотом сказал Инки.

Котенок, вдруг поверивший в свое счастье, замурлыкал громко и благодарно. Он тыкался носом в фуфайку, терся о нее мордочкой, растопыривал дрожащие лапки, словно хотел всем тельцем приклеиться к Инки, сделаться частью его существа.

«Маленький мой…»

Инки придерживал куртку двумя руками, поэтому не мог прижать сосудик у глаза. И заплакал на ходу… И так, с каплями на щеках, он шагал, ужасаясь мысли, что минуту назад готов был оставить этот кусочек жизни среди равнодушной осени.

1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 157
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?