Старшая сестра его величества. Власть - Алёна Цветкова

вида, что происходящее меня рассмешило, я грациозно поклонилась, приветствуя женщин как равных. С меня не убудет, с аристократическим высокомерием я рассталась слишком давно, чтобы сейчас чувствовать себя ущемленной. А вот капелька лести для повернутых на этикете и правилах дам высшего света не помешает.

— Очень рада познакомиться с вами, — улыбнулась я всем, а потом повернулась к баронессе Опис, которая смотрела на меня откровенно враждебно. — Госпожа баронесса, мне очень жаль, что я невольно стала соучастником инцидента, случившегося с вами. Уверяю вас, в тот момент я не знала о произошедшем между герцогом Бокрей и вами. Иначе я отказалась бы от произнесения брачных клятв.

Все знали, что я соврала. Однако этикет был соблюден, я принесла свои извинения при всех, и баронессе ничего не оставалось, как принять их. Теперь любое ее слово о том, что я злобная тварь, женившая на себе несчастного Адрея, будет выглядеть неприличным. Баронесса была так расстроена этим фактом, что не смогла ничего ответить, только кивнула и надулась еще больше. Какой же она все еще ребенок, невольно подумала я. Когда мне было столько лет, как ей сейчас, я зарабатывала на пропитание себе и своим приемным детям, продавая взвар, пиво и квас на рынке Нижнего города, и не питала иллюзий, считая что я явлюсь центром мироздания, вокруг которого вращается все сущее.

— Присаживайтесь рядом со мной, ваша светлость, — хрипло прокаркала графиня Монеро, подслеповато щурясь, — а то я очень плохо слышу, а мне страсть как любопытно, что вы за человек... Боюсь, что если вы сядете в другом месте, я ничего не услышу. У наших дам к вам столько вопросов! Вы не представляете, как часто в нашем тесном круге перемывали вам косточки.

— Ваше сиятельство, — с укоризной заметила Амилла, тем не менее слегка подталкивая меня в спину по направлению к графине, — ну, что вы такое говорите, я всегда отзывалась о герцогине с теплотой и уважением.

— И только вы, — не стала спорить старуха. — Но у вас на это есть причины, моя дорогая. Всем известно, что ночная королева когда-то крутила хвостом перед ночным королем, — Она так громко захохотала, что на ее грубый и вульгарный смех стали оборачиваться и другие гости.

Амилла слегка порозовела. Это на самом деле было чересчур некрасиво. Но графиня делала вид, что ничего не случилось. А может быть на самом деле ничего не понимала... Старческий маразм не всегда виден с первого взгляда.

— Ваша светлость, — прошептала она ко мне, помогая пройти и сесть на указанное место, — прошу простить графиню Монеро. Иногда она совершенно невыносима. Но в силу ее весьма почтенного возраста мы прощаем ей подобные выходки... Вы пока побудьте здесь, — улыбнулась она и выдохнуло прямо в ухо , — скоро должна появиться наша хорошая знакомая, баронесса Шерши. Она просила непременно дождаться ее и ничего не предпринимать до этого момента.

Я кивнула, присаживаясь рядом с противной старухой, которая тут же взяла меня в оборот, и принялась задавать вопросы, расспрашивая о прошлом, о том, как я сбежала из посольства, как прибилась к ургородским матерям, как меня нашли и обо всем, что было дальше. И отвертеться от бесцеремонной сплетницы было просто невозможно. Пришлось отвечать как можно более уклончиво, чтобы не попасться на каких-либо несоответствиях. К нашему разговору внимательно прислушивались все дамы, изредка вставляя реплики. Кажется, я стала догадываться о роли графини в этом «уютном» сообществе. Кто еще, кроме выжившей из ума старухи, может позволить себе задавать неприличные вопросы, интересуясь, как ни в чем ни бывало, кто же на самом деле отец моей дочери. Неужели на самом деле садовник?!

Спасти меня могла только Амилла, но она, будучи хозяйкой бала, вынуждена была прогуливаться по всему залу, а не сидеть рядом со мной.

Я, конечно же, могла показать зубки и осадить любопытную графиню. Но пока решила придержать коней, и не показывать характер. Кто знает, может быть мне еще пригодиться то, что дамы не посчитали меня серьезным противником.

Появление в наших рядах «глупышки Ирлы» внесло еще больше оживления. Баронесса Шерши вопреки озвученным намерениям поговорить со мной, живо включилась в расспросы и жеманно хихикала, прикрывая лицо веером и краснея напоказ, когда вопросы бесцеремонной старухи были на грани приличий.

За нашими спинами уже вовсю шли танцы. И даже к нашему узкому кругу то и дело подходили кавалеры, уводя юных и не очень дам, размять ноги. И только мы втроем: я, графиня и баронесса, — продолжали сидеть, хотя «глупышка Ирла», как обычно, пользовалась спросом у мужчин все возрастов. Но она каждый раз отказывала кавалерам, виновато повторяя, что сегодня не слишком хорошо себя чувствует.

Я уже стала нервничать и подмигивать баронессе, намекая, что пора перестать трепать языками и заняться делами. Для меня, вообще, вся эта болтовня казалась бесполезной тратой времени. Ладно бы я подслушивала разговоры других, но ведь именно меня терзали любопытные женщины, стремящиеся вызнать всю мою подноготную. Но баронесса делала вид, что совершенно не понимает моих намеков...

И вдруг прямо на середине какого-то вопроса, она резко побледнела, выронила веер и схватилась за сердце...

— Ирла?! — графиня Монеро первая заметила неладное, — что с тобой, дорогая?!

— Ох, не знаю, — жалобно заныла баронесса, — с самого утра в груди так печет...

— Моя дорогая, — сочувственно произнесла графиня, — вам надо непременно выйти и подышать воздухом. В нашем возрасте не стоит пренебрегать своим здоровьем. Ваша светлость, — повернулась она ко мне, — будьте любезны, сопроводите баронессу на балкон. Ей нужно освежиться. Да и вам свежий воздух не помешает. Вы ведь уже знаете, что беременным вредно проводить слишком много времени в душных помещениях.

Я не стала спорить. Догадалась, что эта прогулка всего лишь повод. Поэтому, послушно встала и протянула руку баронессе Шерши:

— Госпожа баронесса, давайте я помогу вам встать...

— Ох, моя дорогая, — лицо Ирлы расплылось в улыбке, — вы так любезны! — Она положила ладонь мне на руку и тяжело, наваливаясь на меня всем телом, поднялась. Сделала шаг и закачалась, навалившись на меня всем телом.

— Мне совершенно не нравится ваше состояние, — нахмурилась графиня, — пожалуй, пока вы гуляете, я прикажу приготовить сердечный отвар.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — залепетала баронесса, — вы так добры... И моей дорогой Абрите не помешает что-нибудь горячее. Как бы