Камень Света - Дэвид Зинделл

Он на мгновение выпрямился в седое и посмотрел на меня.

– У тебя все еще есть камень?

Мой друг кивнул, залез в карман и извлек камень. Его эксперименты с джелстеи привели к тому, что в том была прожжена ровная дыра.

– Посмотри сквозь нее и скажи, что ты видишь.

С озадаченным выражением он поднес камень к глазу.

– О, я вижу деревья и еще деревья. И пиявок, и комаров, и прочих омерзительных тварей.

– Дай мне камень.

Он положил его мне в руку, и я посмотрел в отверстие.

– А я вижу удивительное. Я вижу человека, подобного ангелам, который сверкает так ярко, что даже камни тают перед ним. Не говори мне, что этот человек не сможет отыскать выход из леса.

Я улыбнулся, и Мэрэм неожиданно успокоился.

Часом позже мы поднялись в холмы, и на нас свалилась новая напасть – яростными стаями налетели маленькие черные птицы с красными отметинами на шее. Они вонзали черные клювы в раны на боках лошадей, желая отведать их крови, хлопали крыльями и вопили над нашими головами, словно пытаясь добраться до комариных укусов и пиявочных ран на наших лицах. Хотя они не атаковали здоровую плоть, на нас было столько ран, что мы могли остаться без глаз. Тысячи этих кровавых птиц заполнили воздух подобно черному облаку.

– Их слишком много! – Альфандерри махал перед собой руками и пытался спрятать голову под плащом.

Лошади ржали и брыкались. Я посмотрел на Мэрэма, опять впадавшего в отчаяние, на Атару с ее озабоченными глазами, на Лильяну, вздрагивавшую под ударами клювов… Их страдания обжигали. А потом я неожиданно вспомнил о бесконечном огне, что всегда готов наполнить мое сердце. Он пылал, яркий и такой горячий, что доставлял мучения, и я решил, что это не что иное, как любовь. Дикая и страшная, может быть, но все равно любовь.

Я выхватил меч, и полдюжины птиц упали на землю, рассеченные на куски.

– Используй джелстеи! – крикнул я Мэрэму.

– Мицуна сказала, что без необходимости нельзя! – отозвался тот, сжимая кристалл в ладони.

– Это необходимость!

Мэрэм повернул джелстеи так, чтобы тот впитывал свет. Что-то вспыхнуло, оранжевое пламя вылетело из камня и испепелило с дюжину птиц. Они падали, словно кричащие факелы. Я ожидал следующего удара, но Мэрэм покачал головой.

– Больше сейчас не могу! – крикнул он.

Кейн, Атара и я яростно размахивали мечами, однако птицы теперь опасались сияющей стали, и им удавалось избегать ее.

Потом меня посетило вдохновение. Прикрывая рукой глаза, я позвал Альфандерри.

– Ты находишь слова, заставляющие ангелов петь. Теперь найди такие, чтобы чертовы птицы убрались!

Альфандерри кивнул, поняв меня, открыл рот и запел самую сладкую песню из всех, что я когда-либо слышал. Мелодия менялась, словно бы он играл с гармониями. Но вскоре звук стал таким жутким и пронзительным, что у меня заложило уши.

Птицам он, похоже, тоже не понравился. Когда песня стала громче и заполнила весь лес, птицы неожиданно развернулись как одна и исчезли за деревьями.

Альфандерри, улыбаясь, подъехал ко мне.

– Никогда не думал, что мне удастся что-то подобное.

Вокруг нас собрались остальные.

– Как ты думаешь, это на комаров подействует? А на пиявок? – спросил Мэрэм.

– Не знаю.

Я сидел на Эльтару, чистил меч и оглядывал лес. Дубы и тополя здесь были очень высокими и не так изобиловали пиявками, как в других частях Вардалууна. Комаров тоже, казалось, стало поменьше. Однако приблизилось то, что охотилось за нами. Я чувствовал голод этой твари, как гигантскую пиявку, ползущую по позвоночнику.

– Нам есть о чем беспокоиться и кроме паразитов, – сказал я, глубоко вдохнув, и поведал о своих ощущениях.

– Но это ужасно! Это самая плохая новость!

Решили дальше сегодня не ехать: собрали топлива для ночных костров и нарезали кустарник. Когда мы закончили, уже стало темнеть.

– Что это, Вэль? – спросил Мэрэм. Все мы собрались возле сооруженной на скорую руку изгороди. – Серые?

Я медленно покачал головой, настороженно ловя малейшее движение. Кейн тоже вглядывался в лес ненавидящими глазами. Потом он неожиданно подошел к своей лошади и достал из чехла лук.

– Что ты делаешь?

Его челюсти напряглись, он натянул тетиву и взял колчан со стрелами.

– Куда ты?

Он наконец посмотрел на меня – глазами, горевшими как черный камень, что держал в руке.

– Поохотиться, – прорычал Кейн и пошел к границе лагеря.

Я остановил его, взяв за руку.

– Один в лесах без друзей, что станут рядом?

– Именно. – Он посмотрел на меня и на Атару, тоже снаряжавшую лук. – Одиночка пройдет там, где остальные не смогут.

– Да, по пути на тот свет.

– Я уже давно стою на этом пути. Я охочусь на то, что охотится на вас.

– Так ты знаешь, что это?

– Нет, только предполагаю.

– Ты должен был мне сказать. – Я вглядывался в тени меж деревьев.

– А ты должен был сказать мне . – Его глаза сверкали. – Ты должен был сказать мне, что оно так близко.

С этими словами Кейн перешагнул через ветки, окружавшие лагерь, и исчез в лесу.

Мы ждали. Атара стояла наготове, наложив стрелу на тетиву. Мэрэм спрятал огнекамень, больше полагаясь на меч. Альфандерри и Лильяна вытащили сабли, я – свою кэламу.

– Оно не станет на нас сейчас нападать, – сказал Мэрэм. – Подождет до завтра, когда мы затеряемся в лесу. А потом схватит всех поодиночке.

Я знал, что Мэрэм устал – и все мы тоже. На такой почве страх легко пускает корни.

– Мы выжили после встречи с Серыми. Выживем и теперь.

Нет, мы не будем выживать, вдруг подумал я; мы будем процветать, жить с той дикой радостью, что заставляет орлов летать и волков петь. Я хлопнул Мэрэма по плечу и улыбнулся ему, и потом мы уже не говорили о том, чтобы сдаться.

Лильяна, с сомнением проведя пальцами по кромке своей сабли, подошла проверить мой меч. Она коснулась кэламы без разрешения, потом дотронулась до моей руки, словно оценивая ее силу.

– Послушай, если предстоит бой, почему бы тебе не поесть сначала? Я приготовлю немного…

– Лильяна, твоя забота поддерживает больше, чем твоя пища.

Она широко улыбнулась, и страх умереть безвестно, похоже, исчез.

Мастер Йувейн смотрел на варистеи в своей руке. Его разум как точильное колесо, рассыпающее искры, бился над одной мыслью.