Игра в Реальность. Всё по закону - Елена Райдос

Может быть, Игра в Реальность и не имеет собственного сознания, а является всего лишь набором алгоритмов, которые с математической точностью отвешивают каждому Игроку заслуженную порцию счастья или страданий, но эти алгоритмы писал очень мудрый программист. И вряд ли такому продвинутому существу по душе паразиты, уничтожающие его миры. А значит, алгоритмы Игры сработают как надо, и ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО.

Время уже приближалось к полудню, и солнце пекло немилосердно, но под густыми кронами дубовой рощи было по-прежнему прохладно. Учитель и десять его учеников сидели в кружок прямо на мягкой траве, которую уже давно никто не удосуживался подстригать. Парк, раскинувшийся вокруг старинной заброшенной усадьбы, выглядел неухоженным, собственно, это был уже не сам парк, а его естественное продолжение – великолепная роща столетних дубов. Что-то похожее Сабин когда-то взял за прототип для своего эльфийского леса. Сейчас он стоял, прячась за стволом могучего дерева, и с любопытством наблюдал за странной компанией, расположившейся под соседним дубом.

Учителя Демиург знал очень хорошо, Алекс так и не покинул Землю, остался дожидаться нового воплощения своей любимой. То, что он попробует себя в роли учителя, было вполне предсказуемо, чем ещё заняться ангелу в таком брутальном мире, как первая Реальность, но то, что его учениками окажутся дети, этого Сабин никак не ожидал. Малышам, было лет по семь-восемь, шесть мальчиков и четыре девочки. Их горящие глазки явно свидетельствовали о том, что учитель из Алекса получился гораздо лучший, чем из Дани. Сабин невольно позавидовал ангелу, который сумел найти себе достойное занятие, позволившее ему заглушить тоску по погибшей любимой женщине. Сам он, несмотря на постоянную занятость, ни на минуту не мог забыть свою боль. Вот и сейчас ему сделалось душно под дубовыми кронами, захотелось на простор, под яркие лучи солнца, чтобы свежий ветер выдул из его головы мрачные мысли.

Обрыв, на котором Кора едва не свела счёты с жизнью, показался Демиургу очень подходящим местом для того, чтобы немного развеяться. Он достал из кармана дневник Рэй и в который уже раз пролистал помятые страницы. Сабин прочитал эту потрёпанную тетрадку от корки до корки раз десять как минимум, впитывая облечённые в слова мысли и чувства любимой женщины. Наверное, он уже смог бы процитировать записи в дневнике по памяти, но расстаться с ним никак не мог. Сколько раз он уже сетовал на несправедливость судьбы, из воплощения в воплощение обрекавшую семя жизни Земли на раннюю смерть, даже подумывал о том, чтобы раскурочить этот защитный механизм. Но всё-таки он был гораздо больше Демиургом, чем сам готов был это признать, так что эта крамольная мысль так и осталась просто мыслью.

Сабин стоял на краю обрыва и с тоской думал о том, что до нового воплощения Рэй осталось никак не меньше полугода, а то и больше, да, могло быть гораздо больше, ведь вмешиваться в процесс реинкарнации Демиург ни за что бы не решился. И кто знает, какой станет новая Рэй? Возможно, она, как раньше Ани, превратится в богемную барышню, в пустышку. Воспоминание об Ани подняло в душе Сабина какую-то непонятную, но приятную волну чувств. В первый момент эта волна не вызвала ничего, кроме удивления, и только через несколько минут до ошарашенного Демиурга наконец дошло. В один миг он увидел их всех, все тысячи воплощённых семян жизни. Они не были чужими, вовсе нет, напротив, каждая из этих девочек, девушек и молодых женщин была ему близка и дорога, каждая была уникальна, но все они были частью одного сознания.

Сабин ощущал всё это сознание целиком, но в то же время видел все его воплощённые личности по отдельности. Вот семилетняя малышка с тугими тоненькими косичками грызёт карандаш, придумывая картинку в подарок маме. Сабин мягко притронулся к её склонённой над рисунком головке, и вот уже голубые глазки наполняются сиянием творчества, а на белом листе бумаги тут же появляется яркий оранжевый круг солнышка. А эта бесшабашная девица с развевающимися на ветру волосами скачет на лошади по кромке прибоя в одном бикини, ничуть не стесняясь своего кавалера на соседней лошади. Девушка задорно смеётся и совершенно не обращает внимания на то, что впереди кто-то выкопал в песке довольно большую яму. Мягкое прикосновение Демиурга к поводьям, и вот уже её лошадь сворачивает с опасного пути и несётся дальше по безлюдному пляжу. Тонкие пальцы с кроваво-красным маникюром крутят тонкую ножку бокала с шампанским, пока их обладательница со скучающим видом вещает благодарным слушателям о своём творчестве, стоя перед картиной, на которой Сабин без труда опознал Вертера. Нет, у Ани всё в шоколаде, ей поддержка Демиурга не требуется.

– Ты наконец понял,– голос брата заставил Сабина вздрогнуть,– ты любишь вовсе не одно какое-то проявление этого сознания, а всё сознание целиком. Наверное, такое доступно лишь Демиургам. Так что теперь тебе не придётся ждать нового воплощения Рэй, братишка, у тебя всегда будет о ком заботиться и кого оберегать.

– А всего-то и нужно было себе признаться, что в моём сердце живёт любовь,– Сабин счастливо улыбнулся,– и тогда места для страха в нём больше не осталось. Именно это написала в своём дневнике Рэй.

– Умная девочка,– Антон обнял брата за плечи. – И почему люди так боятся заглянуть в своё сердце?

– Потому что тогда им придётся стать собой,– Сабин смущённо опустил глаза. – Люди так привыкли прятать себя настоящих под всевозможными масками, что уже не мыслят для себя возможности жить без этой непроницаемой брони. Вот и таскают за собой этот ненужный, бессмысленный груз до самой смерти и, даже спотыкаясь и падая под его тяжестью, они не решаются сбросить его со своих плеч. Ведь без масок мы обнажаем свою душу, а это делает нас уязвимыми, но именно такая жизнь наполнена смыслом и счастьем.

– Да, нужно иметь смелость, чтобы жить с этой уязвимостью,– согласился Антон,– и не каждый готов на это решиться, но ты, похоже, нашёл в себе эту решимость, брат.

Сабин протянул руки вперёд, и дневник Рэй зашелестел страницами на ветру. Одна из страничек оторвалась от корешка и выпорхнула из тетрадки, ветер подхватил её и понёс над пропастью. Где-то на середине страничка вдруг ярко вспыхнула и огненной птицей взвилась к небесам. Вскоре уже целая стая огненных птиц улетала ввысь, унося в небытие слова женщины, которая умерла счастливой. Кожаная обложка упала в траву и растаяла, как пустой, никому не нужный кокон, из которого уже вылетела бабочка.