Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы - Дэвид Даллин

Личность автора примечательна. Выходец из еврейского местечка Рогачев в Белоруссии, он родился в 1889 году. До революции учился в Санкт-Петербургском университете, где сошёлся с социал-демократами меньшевистского толка. Был арестован царской полицией, но выкрутился и уехал в Германию. Перед Первой мировой войной получил в Гейдельбергском университете степень доктора экономики. После Февраля 1917 года вернулся в Россию, стал членом ЦК меньшевистской партии. Октябрьскую революцию встретил враждебно, с советской властью уживался плохо. Даже подвергался арестам. Снова отбыл в Германию. Когда к власти пришли нацисты, переехал в Польшу. Перед тем, как нацисты оккупировали её, успел перебраться во Францию, оттуда в Штаты.

Капитальный труд Даллина об объектах и субъектах советской разведки, охватывающий период с 1920 по 1955 годы, пользуется на Западе особым успехом. Как говорится, сама тема интригует и возбуждает интерес, расширяя читательский диапазон за счёт многочисленных сотрудников спецслужб и, конечно, огромного числа любителей детективного чтива. Конечно, произведение Даллина написано в исторически-документальном, а не в художественном жанре. Как бы то ни было, в ней содержатся приключенческие элементы.

Под названием «Шпионаж по-советски» произведение уже выходило на русском языке в нашей стране — в 2001 году, и тоже привлекло к себе внимание. Издательство «Алгоритм» предлагает новое издание, которое является несколько сокращённым переводом, сделанным с книги Даллина «Soviet Espionage», New Haven, Yale University Press, 1955. Надо сказать, что напечатать своё произведение в издательстве Йельского университета является в Штатах делом престижным. 400–500 наименований книг, выпускаемых здесь ежегодно, охватывают многие области человеческой деятельности; они часто удостаивались почётных призов и премий, включая Пулитцеровскую — самую знаменитую литературную награду в этой стране.

Любой читатель сразу почувствует, что автор основательно погружён в причудливые дебри шпионажа. Неудивительно — ведь он был близок к кругам, так или иначе имеющим отношение к спецслужбами. Хотя бы потому, что в течение длительного времени фактически возглавлял редакцию журнала «Нью лидер», выходившего в США. Пописывал и для журнала «Проблемы коммунизма» — сборника эталонных антимарксистских, антиленинских и антисталинских материалов. Даллин тиснул в периодической печати уйму аналитических статей, большая часть которых была связана с Советским Союзом, а это, безусловно, интересовало компетентные ведомства — от ФБР до ЦРУ. Американская охранка всегда питала слабость ко всякой оппозиции, выступавшей против большевизма, хотя в этом не была оригинальна.

Журнал «Нью лидер» в целом — так характеризовали его в США — выражал мнение левых анттикоммунистических сил, что само по себе заставляет удивлённо поднять брови. Правды ради отметим, что не только в Америке имеет место абракадабра подобной несочетаемости. Достаточно глянуть на картину российской политической жизни, где смешение левого и правого, путаница в их определении достигли «апогея апофеоза». Вспомним, как ещё во время перестройки сторонников Горбачёва и Ельцина, этих безусловных контрреволюционеров и реакционеров, именовали левыми, а их антиподов, чистейшей воды революционеров, обзывали правыми, консерваторами, тормозами прогресса.

Причём, наряду с недоучками и путаниками это делали хорошо подготовленные специалисты по сворачиванию мозгов набекрень. Делали это, не смущаясь, на радио и телевидении, в газетах и журналах, и даже в диссертациях. Увы, но в этой потрясающей безграмотности некоторые деятели расписываются по сей день. А что говорят азы политологии? Революцией называются не митинги-бунты и шумные смены правительств, но переход к новой, высшей общественно-экономической формации. Не просто социальные потрясения и падение Российской империи, но установление нового, социалистического, строя — вот, что даёт право считать происшедшее в октябре 1917 года революцией (или согласно устоявшейся терминологии — победой левых сил). Соответственно — происшедшее в декабре 1991-го и падение Советского Союза с откатом к старому, капиталистическому, строю есть классическая контрреволюция (победа правых сил).

Но вернёмся к Даллину, который ещё в 1944 году приложил руку к тому, что можно назвать кадровым формированием отряда невозвращенцев и перебежчиков. Он подружился с В. А. Кравченко — работником советской закупочной комиссии в США. Вдохновил сей неустойчивый элемент на акт невозвращенства, и, сведя его с ФБР, с удовольствием посодействовал побегу. Может быть, поэтому Кравченко скупо упомянут в этой книге — мельком, всего пару раз.

Некоторые произведения Даллина написаны им в соавторстве с Б. И. Николаевским — ещё одним членом меньшевистского ЦК, высланным в 1921 г. из Советской России и тоже снискавшим известность на ниве советологии и зоологического неприятия всего, что ассоциируется с СССР. Если верить американским источникам, то, когда началась Вторая мировая война, Николаевский жил в Париже. Возникает вопрос, как ему удалось эмигрировать в Штаты в 1942 году? Кто мог организовать такой сложный переезд с захваченной немцами территории? Остаётся принять к сведению, что в тридцатых годах Николаевский имел связь с Бухариным, который, как известно, был впоследствии уличён в сотрудничестве с троцкистским подпольем и западными разведками. Отсюда, кстати, в биографии соратника Николаевского — профессора Даллина прослеживается ещё одна любопытная линия нигде публично не зафиксированной деятельности. Но о симпатиях последнего к Троцкому поговорим ниже.

Занимаясь подготовкой книги к печати, я выяснил, что её автор при жизни высказывался в том духе, что его цель — дать точное описание событий. Он уверял, что в ходе работы отбрасывал все материалы сомнительной достоверности, что ему удалось рассказать об операциях советской разведки настолько объективно и точно, насколько это было возможно. Были ли у него столь благие намерения, теперь трудно сказать. Но то, что обстоятельства оказались сильнее них, очевидно. Иначе придётся предположить, что профессор умышленно исказил значительное число событий. И я склоняюсь именно к такому видению ситуации.

Поправляя ошибки или недосказанности автора, мне пришлось прибегнуть к редакторским сноскам (их около 40), которые для удобства восприятия отделены от сносок даллиновских — помечены жирным шрифтом. Читатель наверняка обратил внимание на эту корректировку фактов и оценок, приводимых Даллиным в его сносках. Последние (их около 400) полностью сохранены. Но поскольку мои дополнения к некоторым из них не могли охватить всю суть того или иного вопроса, то основная часть комментариев была отложена для послесловия. Я старался не злоупотреблять этой вполне допустимой, нормальной формой редактирования. Вообще избегал радикального вмешательства в текст, осуществляя иногда лишь стилистическую правку. Однако стилистика, схема построения книги, методология исследования — не единственные и не основные огрехи «Советского шпионажа».

Материал для своего произведения Даллин собирал десять лет, пополняя рукопись всё новыми данными. Помимо своего богатого опыта политической деятельности, он опирался на огромное количество документов, хранящихся в архивах США, Франции, Германии, Великобритании, Бельгии. Проштудировал мемуары кадровых сотрудников западных спецслужб и их агентов, воспоминания переметнувшихся на сторону Запада оперативников советской разведки, дипломатов и других персон.