Внучка берендеева. Летняя практика - Екатерина Лесина

И Хозяин вод нахмурился.

Не по нраву ему было пламя.

Раскрылась широко пасть, Арей и издали разглядел мелкие острые зубы в три ряда. Разглядел и вздрогнул: живьем жрать станет за неуважение к своей царственной особе… рев, из глотки Хозяина донесшийся, заставил последних кикимор в землю вжаться… закружились мертвые невесты безумным хороводом…

И раскрылись на улице ключи.

Один.

Другой.

И третий… И вскоре их стало столько, что и не сосчитать. Арей и не пытался. Он глядел на воду, которая клокотала, темная, болотная, вовсе не такая, какой надлежит быть ключевой воде.

— Твою ж… — Еська попытался заткнуть ключ руками. Но вода просачивалась сквозь пальцы, а рядом открылся второй. И болезненно глухо засмеялась Люциана Береславовна.

— Мы… — сказала она, глядя на то, как вода заливает подворье, — можем тут сидеть долго… очень долго… пока не утонем.

— Если утонем. — Арей не собирался сдаваться так легко.

Тонуть?

Да пусть хоть тысячи ключей откроет. Пусть идет вода… да все одно время есть. Пока расползется она по улицам, пока во все дворы позаглянет, пока…

— Можно на дом забраться… — Арей огляделся. Дом больше не казался надежным убежищем. Расколотая крыша, но… глядишь, и выдержит, если никто по этой воде не полезет. — Давай, подсаживай девчонок.

Елисей молча потянул за руку свою подружку.

А вода прибывала быстро.

Грязными ручьями.

И реками.

Холодная. Даже не холодная — ледяная, будто не лето на дворе, а зима лютая. В такой воде сгореть легко… и девки кружатся, поют заунывными голосами. Зато Фрол Аксютович будто очнулся.

Оглянулся.

Увидал, что девчонок на крышу запихивают. Кивнул одобрительно… Люциану увидел.

Посмурнел.

— Что ты творишь? — Он злился, и вода, эту злость чувствуя, расступалась, чтобы залить следы. И хорошо, что дом этот стоит на возвышении. Вон, те, что пониже, по самые окна затопило. И Кирей вынужден был пламя отозвать.

Оно ярое, да столько воды не одолеть.

К нему и кинулись водяницы…

Кинулись бы, когда б не грозный рев виверния, не клубы желтого дыма, от которых заволокло всю улицу. И дым был плотен, хоть иглой шей… а когда рассеялся, то Арей с некоторым удивлением обнаружил, что улица-то опустела. Ни родственника дорогого, ни Архипа Полуэктовича… уволок, стало быть?

— Так надо, Фрол. — Люциана Береславовна высвободила руку. — Щит должен держаться, иначе никто не выживет… а они ни в чем не виноваты. Дети ведь…

— Я…

— Ты за ними присмотришь. — Она улыбнулась и поднялась, на руку опершись. — И рассвет уже скоро. Кровь должна идти, тогда знаки будут держаться… будут держаться… и вода не смоет… и щит устоит… а если устоит, то и мы выживем… до рассвета дотянем. А там стрельцы подойдут. Правда?

— Правда.

А ведь солгал.

Оба врут друг другу, в глаза глядючи. И на это смотреть больно.

— Лезь! — Арей смотреть и не стал, выдернул Егора, который о чем-то задумался. — Давай, чего стоишь?

— Там Мор…

— Что?

— Мор… Илья… и Мор… он погань еще та, и Ерему… а меня не тронул… захлебнется ведь…

Арей с трудом понял, о чем он. А поняв, выругался. Вот теперь ему еще о силе нечистой беспокоиться надобно, будто иных занятий нет. Сила ж эта, Арей не сомневался, и без его, Ареева, участия неплохо выкрутится. А коль потонет, туда ей и дорога.

— Надо… забрать… — Егор качнулся было, да силенок много потратил. Все ведь почти отдал, щит питая. — Надо…

— Лезь. — Арей подставил свое плечо и оглянулся, надеясь, что Фрол с Люцианой намиловались и делом займутся. К примеру, возьмут и решат за него, чего с одержимым делать.

Но нет.

Фрол стоял. Обнимал. Говорил что-то. Никак уговаривал отступиться, да только без толку. Вон как Люциана улыбается, мягко да спокойно, как будто точно знает, что делает и что делает все верно…

— Я сам вытащу, — пообещал Арей, мысленно себя за это обещание прокляв.

И Егора подтолкнул. Царевич он или мимо проходил, но прав… может, конечно, и не удастся помочь, да только и топить живого человека неправильно.

В доме воды было по щиколотку. Из подвала лилась. Из-под пола сочилась. Хозяин только причитал:

— Что это будет, что будет…

— Ничего, справимся… а после новый дом поставим, лучше прежнего, — легко солгал Арей, который крепко сомневался, что после нынешней ночи будет где здесь дом ставить. — Или тебя с собой заберем…

Хозяин всхлипнул и сгинул куда-то, а вернулся с камнем, который Арею в руку сунул.

— На от, припрячь… где он, там и я…

А Илья лежал на полу. Тихонько так лежал, спеленутый веревками да с платком во рту. Только глазами зыркал.

— Вздумаешь бежать, сам притоплю, — пригрозил Арей, впрочем, крепко сомневаясь, что от этой угрозы толк будет. Илья дернулся было и замычал. — Тихо лежи.

Арей взвалил одержимого на плечо.

Камень в кошель сунул. Огляделся: может, еще кого спасти придется? Ан нет… тишь да гладь, только вода уже и в окна заливает. Еще немного, и до крыши доберется, а там — то ли нежить сожрет, то ли сами потонут. Глупо как-то…

Он все ж вышел во двор, морщась и от ноши своей — тяжел, падлюга, и от холода. Мокрая одежда сковывала. Да и огонь злился, столько воды вокруг было ему не по нраву.

Во дворе все было как прежде.

Почти.

Воды по пояс.

Люциана на лавке стоит, на Фролово плечо опираясь. Бела. Едва жива. Голову положила, улыбается… а тот обнимает да все уговаривает. Нет, не уговорит…

И трусливо так думать, потому как не женское это дело — войны воевать, только без щита Люцианиного все они погибнут.

Архип не вернулся… куда сгинул?

За стрельцами отправился?

Не успеет… сам бы, может, и сумел, на крыльях, чай, оно быстрей, чем на лошади, а вот подмога на подходе завязнет. И что они против воды сделают?

Марьяна Ивановна на крышу дома ближайшего взобралась и оттуда уже кулаком худющим грозится, хихикает, последний разум растерявши. К утру вовсе в ней ничего человеческого не останется. Арей вздохнул: и что делать?

В ближайшей-то перспективе понятно, вспереть Илью на крышу да пристроить, чтоб не свалился… и самому устроиться.

Девки мертвые обличье свое скинули, обернулись лоскотухами. Широкие спины их то тут, то там прорывали водную гладь. Хлопали хвосты, тучи брызг подымая… и подбирались лоскотухи к самой ограде, пробовали на прочность, никак не желали верить, что держится щит Люцианин… и держаться будет… надо досок вытащить. Плот сделать.