Святой Грааль. Во власти священной тайны - Ричард Барбер

Последние открытия в области поисков Грааля хорошо вписываются в этот контекст. В книге Грэхэма Филлипса «Поиски Грааля» приведена четкая локализация: предания о Граале возникли на границе между Англией и Уэльсом и основаны на призрачных, но любопытных связях между «Фуке Фитц Варин», романом о жизни приграничных лордов, «Перлесво» и Гластонберийским аббатством. Филлипс «нашел» ониксовую чашу, не поддающуюся датировке, которая может быть, а может и не быть Граалем и которая, по-видимому, некогда была установлена в 1850-е годы антикваром Томасом Райтом у подножья статуи орла св. Иоанна[408] в гроте Хоукстон-парка. Результат едва ли вознаградил автора за шумиху, окружавшую его книгу; возможно, Филиппсу повезло бы больше, если бы он понял, что среди публикаций Райта было первое издание текстов по колдовству и магии, которое имело отношение к картам Таро и прочим оккультным темам, рассмотренным им в ходе своих исследований[409].

Из этих пяти «открытий» истинного Грааля наиболее значительной представляется находка гластонберийской чаши, являющаяся частью создания образа Гластонбери как некоего центра древней духовной культуры. Развитие современных преданий, связанных с Гластонбери, не вполне ясно; название «Потировый источник», явно перекликающееся с Граалем, видимо, возникло в XVIII в., однако многие другие истории, которые теперь пытаются выдать за очень древние, по всей вероятности, являются результатом взрыва интереса к старине в начале XX в. Масштабы этого интереса наглядно показывает тот факт, что когда аббатство в 1907 г. было выставлено его тогдашними владельцами на продажу с аукциона, его едва не купила группа американских бизнесменов, намеревавшихся открыть в нем «школу рыцарства». Привлекало Гластонбери и оккультистов, таких, как писательница Дион Форчун (Виолетта Фирт). Она была одним из адептов первоначального ордена Золотой Зари, глубоко увлеченных теософией. Ее книга «Авалон[410] сердца» — типичный пример восторженного интереса, которым были окружены аббатство Гластонбери и его окрестности; в своей книге Фирт затрагивает не только темы его христианского прошлого, но и «древней веры бриттов, ее похищенных реликвий, ее легенд, приспособленных для нужд христианства… туманных и завуалированных». Идея о буквальном предшественнике Грааля, хранившемся в Гластонбери, время от времени напоминает о себе; пример тому — книга Флавии Андерсон «Древняя тайна» (1953), в которой Грааль предстает в виде некой кристаллической сферы-призмы, используемой для получения огня в культовом центре мистерий, совершавшихся в «британском Аиде», который представляет собой не что иное, как знаменитые пещеры Вуки Хоул.

Противоположной крайностью по отношению к поискам материального Грааля являются взгляды тех, кто видит в Граале тайную эмблему некой тайной традиции в русле Христианской церкви. Ядро «тайной» легенды о Граале — это, как мы уже видели, часть сюжета наиболее ранних романов о Граале. Однако здесь кроется важная богословская тайна — тайна мессы Католической церкви. По сути, эта тайна сводится к тому, что Церковь считала вероучительное обоснование мессы слишком тонким и трудным для восприятия простых людей. В то же время романы о Граале могут быть прочитаны как грандиозная, предпринятая в Средние века попытка противостоять господству Рима в истории распространения учения Церкви и выдвинуть другую авторитетную фигуру в качестве альтернативы апостолу Петру. Вопрос о том, насколько реальна эта попытка, остается открытым, но современные ученые доказали, что существование таких скрытых и еретических учений в связи с Граалем вполне реально.

Одна из гипотез рассматривает эти тенденции как возникшие внутри самой Церкви. Согласно ей, за внешними формами веры и почитания святынь, средоточием которых является евхаристия, существовал второй уровень посвящения и тайных знаний, в которых евхаристию представляет Грааль. Первый, внешний план представлен писаниями святых Петра и Павла, второй — писаниями св. Иоанна Богослова и Иосифа Аримафейского. В этой схеме Иосиф, предстающий в Евангелиях малозаметным персонажем второго плана, становится центральной фигурой скрытой традиции — традиции, которая просуществовала как минимум до конца XVII в. Иосиф, объявленный «тайным учеником» Иисуса Христа и хранителем Его тела, считается главой этой альтернативной традиции, сведения о которой преднамеренно отсутствуют в Евангелиях. В Евангелии от Иоанна говорится, что Иосиф скрывал свою приверженность учению Христа «из страха перед иудеями», однако это считается позднейшей вставкой, подчеркивающей особую важность этого: Иоанн как бы удостоверяет, что эта традиция, не имеющая письменных источников, действительно существовала. Грааль в этой традиции является замещением — причем более прямым, чем месса, — тела Христа. Проблема здесь заключается в том, что свидетельства о гипотетическом тайном культе восходят к двум источникам: самим романам о Граале, которые, как мы знаем, не являлись средствами распространения дискуссии о богословии (не говоря уже о тайной и потенциально весьма противоречивой доктрине), и выборочным фрагментам из множества трактатов по насущной теме пресуществления. На эту версию «тайной традиции», которая некогда была частью ортодоксальной веры, наложилась легендарная история об Иосифе Аримафейском.

Аналогичная схема для тайного учения о Граале использована и в «Парцифале» Вольфрама, где она дополнена целым рядом экзотических элементов. Мы имеем здесь «сложившееся учение», изложенное либо в книге (как это имеет место, например, у Робера де Борона), либо непосредственно учителем (таким, как Треврицент в «Парцифале»). По словам исследователя, «это учение касается Тайны, явленной на земле во всей полноте своего небесного могущества, доступ к которой можно получить только путем посвящения и под страхом смерти». Оно хранится в некоем сокровенном центре (замке Грааля) и имеет свою собственную особую литургию. Но присутствие этого учения можно объяснить только через посредство традиционных эзотерических учений, которые ориентируются на свои собственные критерии и потому не могут быть объектом нормальной научной критики. Однако было доказано, что изучение влияния исламской идеологии, выявленное у Вольфрама, указывает на источники его творения, которые восходят к иудейским эзотерическим преданиям. Чтобы обосновать эту аргументацию, нам придется признать реальность существования книги «Киота» в качестве источника поэмы Вольфрама. Кроме того, нам надо будет признать связь между Флегетанисом Киота, которого легендарный провансалец называет «fision», и орденом Рыцарей Храма (тамплиеров). Соломон в исламской традиции считается философом и знатоком космических наук, с которым, по-видимому, связан «fision» — Вольфрам высоко ценил этот термин, означающий одновременно и врача-терапевта, и философа — а тамплиеры именовались «воинами Соломонова Храма». Таким образом две традиции оказываются тесно связанными друг с другом. Однако доказать эти связи столь же легко, как и опровергнуть, и метод аргументации чаще всего сводится к раскрытию дополнительных элементов: так, Флегетанис оказывается не персонажем, а названием некой арабской книги, «Фелек Таит, что означает вторая сфера-, он ассоциируется с тельцом, символом евангелиста, и т. д. Любые противоречия в тексте Вольфрама сводятся к тому факту, что он охраняет «тайну передачи [этой истории], которую он возвещает вопреки ужасному непониманию простых людей». Это повлекло за собой неверные прочтения и ложные толкования: поединок между Фейрефизом и Парцифа-лем, по словам одного исследователя, — это символ «естественного единства христианства и ислама (а по умолчанию — и иудаизма)». А поскольку в Граале присутствуют и явные кельтские элементы, Грааль становится хранилищем (как духовным, так и вероучительным) первобытной языческой традиции.