Британская разведка во времена холодной войны - Колдер Уолтон

После всего вышесказанного даже из тех немногих документов, рассекреченных и доступных в настоящее время, можно по кусочкам составить по крайней мере часть истории разведки, имеющей отношение к последним главам существования Британской империи. Особенно это относится к Гонконгу. Этот город-колония стал британской территорией в 1860 г. после поражения Китая во Второй опиумной войне и после этого сыграл ключевую стратегическую роль для Британской империи на Дальнем Востоке. В 1890 г. Гонконг и прилегающие к нему Новые Территории стали британскими территориями, взятыми в аренду на 99 лет. За последующие десятилетия, особенно за годы после 1945 г., когда началась холодная война, Гонконгу суждено было стать одной из величайших шпионских столиц в мире. Как мы уже видели, такие высокопоставленные сотрудники МИ-5, как сэр Эрик Холт-Уилсон, побывали там еще в 1920-х гг., и накануне Второй мировой войны этот город был одним из первых мест, где МИ-5 разместила на постоянной основе своего офицера связи по вопросам безопасности. Решение британского правительства вернуть себе Гонконг в 1946 г. после его оккупации японцами во время войны, вместо того чтобы совсем отказаться от контроля над ним, означало, что во время холодной войны эта колония стала фокусной точкой для западных держав в регионе, который контролировали коммунисты; это был «Берлин на Востоке». Как отметил историк Британской империи Ум. Роджер Луис, решение Клемента Эттли держаться за Гонконг было одним из самых смелых решений, которые он когда-либо принял. После прихода к власти в Китае Мао Цзэдуна в 1949 г. Гонконг оказался на переднем крае холодной войны. На самом деле он имел такое же большое значение для Соединенных Штатов, как и для Великобритании, а ведь у США не было даже посольства в материковом Китае. «Гонконг стал сторожевой башней по отношению к Китаю», – вспоминал Джек Смит, который курировал Дальний Восток в Национальном управлении оценок ЦРУ. И хотя огромное большинство документов архива британской разведки, относящихся к Гонконгу, все еще засекречено, тем не менее ясно, что один момент больше всего довлел над всеми британскими (и, очевидно, американскими) оценками разведывательной информации о Гонконге: его отношения с родиной – Китаем5.

Первый послевоенный генеральный директор МИ-5 сэр Перси Силлитоу посетил Гонконг в 1948 г. и порекомендовал реформировать тамошнюю систему безопасности, чтобы привести ее в соответствие с перестройкой служб безопасности, которую проводила МИ-5 в других уголках империи. Однако, несмотря на оказываемое на него давление, особый отдел в Гонконге с неохотой принимал прикомандированных к нему от МИ-5 офицеров до 1955 г., после первой «конфронтации» между Китаем и Гонконгом. На этом этапе казалось, что Китай вполне может вступить во владение Гонконгом – или вернуть его себе, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть на способ, с помощью которого Великобритания заполучила его. Конфронтация в 1955 г. в конечном счете не привела к военным действиям, но в 1967 г. возник гораздо более серьезный очаг напряженности во время проводимой Мао так называемой «культурной революции», когда казалось, что Красная армия готова напасть. 8 тысяч английских солдат в Гонконге не смогли бы противостоять 41 тысяче китайских солдат, готовых к наступлению, и МИ-5 начала составлять на крайний случай планы эвакуации высокопоставленных английских чиновников и их семей из колонии. Ситуация была тем более тревожной, как откровенно признали в Объединенном центре разведывательных служб в Лондоне, что SIS едва могла собрать хоть какую-то достоверную информацию о намерениях китайцев. Учитывая характер полицейского государства Мао, SIS не могла внедрить своих агентов на влиятельные должности в правительстве Китая и узнать что-либо о его стратегических целях. По контрасту, отчеты Объединенного центра разведывательных служб показывают, что было сравнительно легко собрать достоверную информацию о Китайской националистической партии (Куоминтанг, или КМТ), основанной на Тайване6.

Несмотря на тревожную ситуацию в Гонконге, Объединенный центр разведывательных служб (JIC) в Лондоне давал Объединенному комитету начальников штабов и кабинету министров Великобритании здравые и реалистичные оценки угрозы, которую представлял собой Китай Мао Цзэдуна. Начиная с 1949 г. отчеты JIC неоднократно объясняли своим читателям, что со стратегической точки зрения Китаю не имеет смысла вступать по владение Гонконгом. Как правильно рассудили в JIC, для китайского правительства Гонконг – это база для его шпионских операций против Запада, равно как и Запад опирался на Гонконг, проводя операции против Китая. В большом обзоре политики Великобритании на Дальнем Востоке в 1953 г. JIC говорилось: «Мы по-прежнему полагаем, что, взвесив все, китайцы считают, что им на пользу сохранение существующего положения вещей в Гонконге, и понимают, что неспровоцированное прямое нападение на Гонконг серьезно повысит риск англо-американского нападения на Китай»7.

Даже когда напряженность между Великобританией и Китаем достигла беспрецедентного накала во время конфронтации в 1967 г., JIC давал аналогичные взвешенные оценки. Во многом благодаря этим брифингам JIC британские министры не прибегли к безотлагательным военным действиям или разжиганию страстей путем слишком острого реагирования8.

И хотя об этом не говорилось прямо в отчетах JIC, кажется, что лучшим источником информации британской разведки по Китаю во время конфронтации была радиотехническая разведка. После 1946 г. Центр правительственной связи открыл станции прослушивания и на острове Гонконг, и на соседнем острове Маленький Сай-Ван, которые были специально нацелены на перехват русского трафика и, самое главное, сообщений КГБ. В 1954 г. Великобритания использовала свои возможности радиотехнической разведки, чтобы начать операцию «Долговое обязательство» – секретный радиопроект, названный «первой операцией Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии сколько-нибудь значимого масштаба с целью проникновения в материковую часть Китая». Ее цель состояла в том, чтобы создать тайную нелегальную вещательную станцию, которая усиливала бы желание среди китайцев среднего класса устанавливать связи с Гонконгом и увеличивала бы число перебежчиков через границу. Изначально Гонконг получил клеймо за эту нелегальную станцию, но она была в конечном счете размещена в Сингапуре – скрыта на одной из тамошних военных баз.

В Гонконге, как и на Кипре, англичане тоже экспериментировали с радиолокационной установкой для сбора информации. Фактически, после начала корейской войны в июне 1950 г. сильное расширение требований к радиотехнической разведке в Гонконге само стало представлять проблему. Поток британских военнослужащих, которые изучали китайский язык на языковых курсах Королевских ВВС, дали подразделениям ЦПС в Гонконге лингвистов, но к 1957 г. спрос на них был такой, что ЦПС был вынужден начать использовать гражданских лиц, говорящих на китайском языке. Так как гражданских лиц нельзя было использовать для выполнения некоторых обязанностей военнослужащих, ЦПС прибег к найму глухонемых местных жителей в своих засекреченных пунктах в Гонконге9.

В Гонконге в 1950-х и 1960-х гг. разведка была столь деятельна, что некоторым английским дипломатам не нравилась должность, на которую они были назначены, так как они постоянно были вынуждены отрицать участие в тайных операциях. Одному из губернаторов Гонконга сэру Александру Грэнтаму очень не нравилось то, каким образом его территория стала местом проведения бесчисленных шпионских операций. Событие, которое вызвало возмущение Грэнтама, произошло в июле 1952 г., когда Совет по радиоэлектронной разведке США попытался убедить своих британских коллег в необходимости отправить в Гонконг подразделение радиотехнической разведки американских ВВС численностью 800 человек. А дело было в том, что, несмотря на протесты Грэнтама, Гонконг был слишком важен, чтобы не быть использованным во время холодной войны ни Великобританией, ни США. В 1950-х и 1960-х гг. Госдепартамент США и Пентагон считали Гонконг самой важной заморской территорией Великобритании с точки зрения сбора разведывательной информации. Управление национальной безопасности США много чего понастроило на Гонконге и окружающих островах, в то время как главная радиолокационная станция ЦПС была расположена на высоте 3 тысяч футов над уровнем моря на обрывистых скалах Тай-Мо-Шан на Новых Территориях Гонконга – материковой территории Китая. Нацеленная прямо в воздушное пространство Китая, она давала разведывательную информацию о Китае Лондону, Вашингтону и Канберре. Одним из главных успехов совместных усилий англо-американской радиотехнической разведки в Гонконге было предсказание испытания Китаем своего первого ядерного оружия в 1964 г.10