Я не робот "Служу себе" - Сергей Валентинович Хабаров

— Да, — коротко ответил я.

На Лапуте я находился не просто так. Став аристократом, теперь я был вынужден вращаться во всей этой тусовке, чтобы не быть изгоем в обществе. Клео, как титульный матриарх дома, обязана была во всём этом меня сопровождать и признаться раньше я, оказывается, вёл спокойный целомудренный образ жизни. Я на такое за эти дни нагляделся: пьянки, оргии, кровавые оргии, жертвоприношение, секс с пришельцами, секс с демонами, секс с животными, секс с мутантами, полный набор. В какой-то момент я понял, что мне нужен отдых, ещё чуть-чуть и сломаюсь. Мы плюнули на всё и сбежали на Лапуту. И вот уже месяц тут расслаблялись, потихоньку отмываясь от налипшей на нас грязи. Но всё это было необходимо. Аристократ в первом поколении — это выскочка, а выскочек ни кто не любит, я должен был стать своим. Во власть проникнуть не так-то просто, нужно было прохавать службу с самого низа, будь ты хоть миллиардер. На Крите деньги не имеют такого влияния, так что сейчас я готовился на должность инспектора, аудитора внутренних коммуникаций. Буду инспектировать дерьмовые озёра под полисами.

К несчастью покой не длится вечно и дорога без ям не бывает. Кому-то мы дорогу перешли. Сразу при обретении мной долгожданного статуса мне стали объявлять дуэли. Все дуэлянты профессиональные бретёры, работающие за деньги. Может это родственники всё никак не угомонятся? Вместе с тем случаем от боковой ветви я уже травмировал на дуэлях трёх человек. Убивать я не хотел, но дуэль длится, пока противники способны продолжать схватку. На моём дуэльном копье появился грузик, им я ломаю ноги своим противникам. Обо мне уже расползлась специфическая слава как о воине, который любит позорить своих противников. Это отпугнуло дуэлянтов больше, чем если бы я их убивал. Странные люди эти воины, смерти не боятся, а позора боятся. Кажется я начинаю понимать Агату. После того, что я проделал с ней в плену у Калигулы, она бы могла объявить мне кровную месть. Это по моему мнению я её учил в условиях приближенных к настоящим, а для неё это был месяц непрекращающегося позора. Она считала себя воином, а воины Крита бывают либо непобедимыми, либо мёртвыми. По моему мнению, дурацкая традиция. Они тут ещё не вымерли с такими порядками лишь потому, что это дело у них считается потомственным и основное обучение проводят их близкие родственники. Обучение фехтованию считается здесь делом ещё более интимным чем секс. Если дом и приглашал учителя со стороны, то это всё происходило под большим секретом, так как аристократический дом признавался в своей несостоятельности как учителя и несовершенстве наследственного боевого искусства. Ох уж эта гордость.

А вот простолюдинам всё пофиг, они учатся, тренируются открыто и на службе. Что называется — здравый подход. Редко, но иногда боевое искусство простолюдина превосходило навыки аристократа, хоть последних и учили буквально с пелёнок. Из-за угрозы дуэлей при выходе в свет, мне теперь приходится повсюду сопровождать Клео. Её боевые навыки оставляют желать лучшего, так что в гневе боюсь её только я. Как более значимый, но менее титульный, я могу забирать все брошенные ей дуэли себе. Я уже даже визитки наших клиник с собой носить стал. А что, мы и кости лечить можем, заодно и рекламу провожу. Но если бы дело ограничилось только дуэлями. Было совершено вооружённое нападение на филиал. Пациентов разогнали, оборудование уничтожили. В таких обстоятельствах персоналу было приказано не сопротивляться, поэтому обошлось без жертв. Нападение было анонимное, не по местным правилам, поэтому закон встал на нашу сторону. Власти оплатили страховку и компенсацию, но особого усердия в расследовании не проявили.

Очевидно, что этот щелчок по носу был пробой сил, хотят видеть, как мы будем реагировать. Мы отреагировали формированием положенной нам по статусу тысячи гоплитов, но их слишком мало, на все филиалы не хватит. Чтобы суметь дать достойный отпор в случае нападения, надо иметь около взвода гоплитов в каждом филиале, а это значит, что больше тридцати трёх филиалов мы защитить не сможем. А у нас их только в одних Фивах больше пятидесяти. Какой выход? Частные военные корпорации. Но это всё равно, что предложить волкам пасти овец, то есть может оказаться ловушкой. Репутационный ущерб может быть такой, что лучше уж терпеть погромы.

В Маре тоже всё было не слава богу. Там формировалась пятая колонна. Людям было уже мало полных желудков, медицинской помощи и безопасного жилья. Кто-то был недоволен, что в городе запрещено иметь собственное оружие, ещё кому-то не нравилось, что выращиваемые ими продовольствия уходят на сторону. А когда просочилась информация, что выращиваемая ими элитая пища уходит на столы аристократии поверхности, то в городе начались волнения и прошли митинги. Люди выходили на улицы с лозунгами: «Хватит кормить поверхность! Им на нас плевать.» Идиоты. В те дни я всерьёз усомнился в разумности людей. Маар — быстро растущий город, со своей экономикой. Гражданам надо что-то есть, гидропонные башни уже не справляются, а каждый день приходят всё новые и новые люди. Но что готовы жители Мара экспортировать на поверхность кроме ненависти? Ведь один накормленный элитной пищей толстосум на поверхности — это тысячи сытых изгоев в Маре. Этот город попал в зависимость от поверхности, и пока мы иных выходов не видим, свои производственные мощности просто не успевают. Если они сегодня оборвут торговлю Мара с поверхностью, то через неделю все жители разбегутся по нижним и средним уровням в поисках пищи. Но люди этого понимать не хотят, с толпой вообще говорить бесполезно, Ло пробовала. Толпу можно просто разогнать, что мы и сделали, выведя полицейские отряды на улицы. Как ни странно, прав был Калигула, сказав, что мы слишком быстро растём. Сейчас быстрый рост может просто нас убить. Нужна толковая пропаганда, а толковых пропагандистов среди нас нет. Половина всей лояльности города держится на вере в Ло, но там слишком много новых жителей, для которых Ло никто. Вылезает уже новый внутренний конфликт между старыми жителями, которые прохавали жизнь мутантскую со дна и новыми, которые просто переехали из не самых плохих условий по меркам изгоев в более комфортные.

В общем, проблемы были, и апофеозом этих проблем явилась Нэнси. Наш силовик заявилась в боевой форме прямо в мою клинику, прямо в детское отделение, нарушая все запреты. Я ведь уже делал ей выговор, когда она один раз таким видом перепугала пациентов.

— Ничего не говори. Не здесь, — коротко попросил я