Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг. - Сергей Владимирович Волков

боль, стыд и смущение, что вчерашний враг находится здесь, живет среди нас, имеет вид победителя.

Прошли Евпаторию, Тарханхут – где даже не покачало, опять наступила холодная ночь, опять пришлось маяться, но уже не на скамейке, а на палубе, тесно прижавшись к случайным попутчикам.

Утром показался берег, и к 12 часам дня «Алексий» входил в Одесский порт, а через несколько минут извозчик за 15 рублей вез меня на Маразлиевскую улицу, к родным жены.

Звенели трамваи, проносились автомобили, по Дерибасовской и Ришельевской шла сплошная толпа, та живая, южная, характерная одесская толпа, создавшая Одессу и «одесситов», блестели окна магазинов, заваленных товарами, кричали газетчики, шли в одиночку и группами австрийские солдаты, потертые, неряшливые, плохо дисциплинированные, и даже в германских касках непохожие на немцев.

На улицах стояли бравые милиционеры, везде слышалась русская речь, и только изредка попадались надписи на «ридной мови» над казенными учреждениями, да где-то одиноко трепыхался «жовто-блакитный» флаг…

Я был на Украине…

Крымский конный полк в боях в Крыму[155]

Крымцы, вероятно, были единственным полком русской конницы, которому суждено было с театра военных действий вернуться в свои казармы мирного времени. Печальное было возвращение домой. Не слава и отдых ожидали полк в своем родном городе. В Севастополе господами положения были большевики, опиравшиеся на Черноморский флот и портовых рабочих. В остальных местах Крыма была еще власть Временного правительства, неспособная справиться с местными большевиками, пытавшимися захватить власть в свои руки. Спокойнее всего было в Симферополе, где образовалось краевое правительство из татар, но оно не было в силах взять на себя сохранение порядка и обеспечение населения всем жизненно необходимым. Приход полка, конечно, имел огромное значение, и местные большевистские организации открыто не выступали. В Симферополе образовался «штаб Крымских войск», подчиненный штабу Одесского военного округа. Во главе штаба находился Генштаба подполковник Макухин; кроме него, были еще офицеры Генштаба полковник Достовалов[156] и капитан Стратонов. Многочисленный штаб занимал большой зал нашего полкового Офицерского собрания и примыкающую к залу маленькую гостиную. В комнате Ее Величества нашего шефа устроился не кто иной, как Джафер Сейдаметов, занимавший в то время пост военного министра, но крымские татары не называли себя министрами, а только лишь директорами. Большая собранская столовая, бильярдная и весь нижний этаж были в распоряжении офицеров полка.

По прибытии полка в Симферополь полковник Бако[157] штабом Крымских войск был утвержден в должности командира полка, а месяц спустя назначен был командиром отдельной кавалерийской бригады, состоявшей из Крымского конного (бывший Ее Величества) полка и вновь формируемого 2-го Крымского конного полка, командиром которого назначался подполковник Биарсланов[158]. Полки бригады переименованы были в 1-й и 2-й Конно-татарские полки. Командиром 1-го Конно-татарского полка назначен был полковник Петропольский[159]. 2-й Конно-татарский полк образовался из старого нашего 5-го эскадрона подполковника Зотова[160] и прибывших из Новогеоргиевска 6-го и 7-го маршевых эскадронов. 6-й маршевой эскадрон был вполне готов и должен был летом 1917 года прибыть на пополнение Крымского конного полка, но ввиду беспорядков, происходивших на железнодорожном узле города Александровска, был направлен туда для водворения порядка, а по выполнении поставленного задания был направлен в город Бахчисарай на формирование 2-го Крымского конного полка. «Старый» 5-й эскадрон развернулся в два эскадрона, образовав 1-й и 2-й эскадроны 2-го полка, пополненные 8-м маршевым эскадроном, 6-й маршевый эскадрон стал 3-м эскадроном 2-го полка, а 7-й маршевый эскадрон 4-м эскадроном. 7-й маршевый эскадрон не был еще вполне готов как боевое подразделение 2-го полка. В полку не было пулеметов; недостаток был в винтовках, патронах и в остальном вооружении и снаряжении. Из кадровых крымцев были в полку подполковник Биарсланов (командир полка), подполковник Зотов (младший штаб-офицер), штабс-ротмистр Глазер[161] (командир 1-го эскадрона) и поручик Одель[162] (помощник командира 1-го эскадрона); все остальные офицеры, в том числе и старший штаб-офицер полковник Глебов[163] (Александрийский гусар), были офицерами разных кавалерийских полков, но до полного комплекта господ офицеров было очень далеко. Для уравнения полков бригады в числе эскадронов 5-й эскадрон штабс-ротмистра фон Гримма[164] приказом штаба Крымских войск был переведен во 2-й Крымско-татарский полк, но фактически продолжал оставаться при своем старом полку, т. к. 2-й полк находился в Бахчисарае, а эскадрон стоял в Симферополе и был тесно связан с 1-м полком как служебно, так и экономически.

Сразу по прибытии полка в Крым начались и активные действия полка по водворению порядка в разных местах Крыма; несколько раз уже, еще до прибытия из Херсона 1-го и 2-го эскадронов, перед полковой мечетью появлялись гробы убитых всадников в стычках с большевиками. Все же, несмотря на потери, борьба шла успешно и везде поддерживался порядок, особенно после прибытия 31 декабря остававшихся в Херсоне двух эскадронов; оба эскадрона прибыли по железной дороге. Кроме крымцев (1-го и 2-го полков), «штаб Крымских войск» располагал еще четырьмя ротами пехоты, состоящими почти исключительно из офицеров; в ротах числилось до сотни офицеров в каждой, но при первом же вызове явилось в строй не более как двадцать – двадцать пять человек в каждой роте. Бывшие в Симферополе и в других городах Крыма офицеры явно не сочувствовали формированию офицерских частей. В городе находилось три запасных пехотных полка (33-й, 34-й и 35-й), на которых рассчитывать было невозможно; лучшее, что возможно было ожидать, это их нейтралитет. В Феодосии был еще один запасный полк, тоже совершенно ненадежный. Вся надежда в штабе основывалась на прибытии «Мусульманского корпуса», находящегося где-то на Румынском фронте. Не было ни одного орудия. Из Евпатории сообщили, что там имеется «ничья батарея» и что ее можно было бы получить для «Крымских войск». В Евпаторию был послан энергичный поручик Дурилин[165], который сумел эту батарею, с согласия начальника гарнизона Евпатории, привести в Симферополь. Батарея состояла из четырех трехдюймовых пушек с передками и полной запряжкой, но без зарядных ящиков; при батарее был один офицер и несколько добровольцев, ухаживавших за лошадьми. Все должностные места в батарее были сразу заполнены господами офицерами артиллеристами и артиллерийскими юнкерами. Батарея была совершенно надежной, но, к сожалению, в передках находилось всего лишь 20 снарядов.

2-й Крымский татарский конный полк в составе четырех эскадронов находился в Бахчисарае и в окрестных селах. От 1-го полка были высланы: в Ялту 4-й эскадрон ротмистра Баженова[166], 6-й эскадрон штабс-ротмистра Отмарштейна[167] в Евпаторию, а 5-й штабс-ротмистра фон Гримма в Феодосию. Все остальные подразделения полка оставались в