Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

— Я не знаю, притиера, — Феран отчаянно врал.

— Ничего? Даже слухи до тебя не дошли?

Затар не примет отказа. Это очень опасная тема. Сколько не-экстрасенс может знать о таких вещах?

— Я могу рассказать тебе только то, что слышал. — Феран заставил себя рассмеяться. Звук показался пустым даже ему самому. — Тебе невдомек, что я могу и не знать подобных вещей?

«Разве?» — пришла мысль, шепот, вошедший в сознание Ферана без его сознательных усилий — он не тянулся за мыслью.

«Нет!».

— Конечно, нет, — тихо сказал притиера. — Но ты мне очень помог, Феран. Даже то немногое, что ты помнишь, — гораздо больше, чем любой другой доступный источник. Тебе придется сыграть большую роль в любом решении, которое я приму в конце.

— А что это будет по твоему мнению?

Затар развеселился.

— Пока я не могу сказать. Еще о многом надо подумать. Но я скажу тебе вот что: я считаю традиционный браксинский страх перед телепатией обоснованным — это сила изменяет сознание человека. Как я сказал, экстрасенсов мы сможем терпеть — но элиту, телепатов и зондов — нет.

Слова отразили суть мыслей Ферана. Если бы Затар был экстрасенсом, то увидел бы это.

— Интересно, — удалось выдавить из себя Ферану. — Но какова вероятность того, что экстрасенсорные гены пережили годы уничтожения?

— Ты сам мне говорил, что способности проявляются не сразу. Вполне допустимо, что единственные экстрасенсы, которых мы убивали, были самыми слабыми и выдали себя? Они оказались неспособны скрыть свой талант.

— Сила может быть видна с рождения, — выпалил Феран.

— Институт так не считает, — парировал Затар.

Феран встретился взглядом с притиерой и заставил себя говорить ровным голосом.

— До меня доходили слухи, — тихо сказал он.

Просто слухи…

* * *

Ад неуправляемой планеты, потоки расплавленной породы прорываются сквозь страдающую землю и вылетают на поверхность, от них идет пар. Кровавый лед растапливается и куски падают в море, наполненное вопящими темными существами; куски оторванной плоти пойманы в засасывающую приливную волну, она бьется о берег, и земля взрывается ураганом…

— Лорд!

Лина трясла его за плечи. Феран схватился за ее руку и весь дрожал. Видение исчезло.

— Что случилось? — спросила она, испуганная тем, как он беспомощен.

Дрожь медленно проходила.

— Кошмар, — грудь Ферана сдавило от ужаса. Тревога вливалась в него через кончики пальцев Лины. Он резко вырвался. — Атака… просто стало страшно… ничего… Со мной все будет в порядке.

— Уверен? — она не хотела лезть к нему в душу, но хотела помочь.

— Уверен, — выдавил он. — Спи. Со мной все будет в порядке. Не беспокойся.

Темнота. Осознание себя рядом с ним — и женщина прижимается к его боку. Пустота и страх — не его собственные.

«Прости! — Прости! — Прости! Оставь меня в покое!».

Видения появились вновь.

* * *

Он идет по улицам Курата: мимо проходит женщина, ее беспокоит какое-то промедление, у другой сильное сексуальное желание, очень отчетливо, она жаждет к себе внимания. Мужчину раздражает какая-то сделка, другой планирует месть, третий предвкушает ужин. Беременная женщина, но про это она еще не знает. (О, Бисалос! Пожалуйста, не все разом!). Похоть. Голод. Поспешность. Измождение. Предвкушение. Беспокойство.

Дом Затара.

Феран приложил руку к пластине у двери и дверь открылась.

— Лорд Феран, — представился он.

Охранник кивнул.

— Вас ожидают, лорд. В…

— … кабинете, я знаю. — Обеспокоенный собственной неосторожностью, Феран поспешно добавил: — Он уже сказал мне.

Охранник мысленно пожал плечами.

«Ар, я веду себя, как дилетант! Даже дети могут лучше отделять мысли от физического мира. Слушай голос, не усваивай ничего больше…»

Затар приветствовал его радостно, но не предложил вина. Алкоголь притупляет телепатическую чувствительность, поэтому Феран предпочел бы выпить.

— Рад, что ты смог прийти, лорд Феран, — вежливо сказал притиера.

«Он знает, он знает, он знает…»

— Я рад тебе служить, — поклонился телепат.

«Оставь меня в покое!».

Они сели. Затар пододвинул и включил записывающее устройство.

— Расскажи мне, что ты знаешь о дисциплинах.

«Ничего! Ничего! Что не-экстрасенс знает о таких вещах?».

— Я… на самом деле не знаю ничего, притиера, — ответил вслух Феран.

— Совсем ничего? — «Я тебе не верю». — Даже названия?

— Есть… дисциплина прикосновения, как мне кажется, — «Почему эта? Почему я себя мучаю?» — И… что-то влияющее на воспоминания…

— Дисциплина памяти, — подсказал Затар.

— Если ты знаешь, зачем спрашивать? — Феран был раздавлен, в его голосе появилась страдальческая нотка.

Затар, напротив, оставался спокоен и владел собой, даже улыбался.

— Не надо расстраиваться, Феран. Мне нужны кое-какие вещи, которые глубоко похоронены у тебя в памяти, скрытые годами браксинской жизни. Я пытаюсь подтолкнуть тебя, чтобы ты потянулся к этим вещам. Поскольку ты не экстрасенс, то ты не можешь полностью знать телепатический мир — я понимаю это — но ты мог достаточно слышать тут и там, чтобы помочь, если мне удастся подтолкнуть тебя к нужным воспоминаниям. Не волнуйся, лорд Феран, — в голосе его послышалось веселье. — Я не стану причинять тебе зло за то, что ты вспомнишь.

«Ты бы причинил мне такое зло, если бы все понял!».

— Я… не очень хорошо себя чувствую, притиера, — признался Феран. — Я думаю, что в этом и заключается проблема. Не могли бы мы это продолжить как-нибудь в другой раз?

Темные глаза лорда Затара остановились на нем, заглянули в тайники души. На мгновение, уставившись в глаза хищника, Феран потерялся. Ужас от воспоминания ребенка — Анжи — захлестнул его с головой. «Он смертоносен. Он хочет убить». Затем наваждение прошло и вернулось настоящее.

— Хорошо, — наконец сказал Затар. — Если ты думаешь, что это поможет.

«Ничего не поможет, кроме признания, но… я не смею! Почему ты травишь меня, Затар? Почему бы тебе просто не убить меня и не покончить с этим?».

— Спасибо, — сдавленно проговорил Феран. — Спасибо.

— Завтра?

Бархатные глаза, ненависть, голод…

— Завтра. Отлично.

— Будь осторожен, лорд Феран, — улыбка охотника, сущность охотника. — Надеюсь, ты будешь чувствовать себя лучше.