В шаге от вечности - Алексей Алексеевич Доронин

по-настоящему отрываются по выходным и по праздникам. Он видел тут пьяных всех полов, с трудом держащихся на ногах. И далеко не только возле клубов и ночных пабов.

Много вокруг было и испанской речи.

На его глазах вооруженные полицейские вели высокого и длиннорукого смуглого человека в джинсах и жилетке на голое тело, матерящегося по-испански.

Гарольд прислушался.

Пытался вырвать сумочку? Нет. Спровоцировал драку. Говорил, что он бывший коллекционер, филантроп и вообще богатый человек. Мексиканец. Сеть подтвердила.

Но психика беженца от войны, похоже, дала трещину.

Следом вели мордатого европейца в порванном пиджаке. Славянина — язык его звучал как польский. Пиджак у него стоил столько, сколько Синохара зарабатывал за целый месяц. А он много зарабатывал. Похоже, тому разбили очки и нос, выбили пару зубов.

Коллекционер объяснял копам, что «Это все из-за их Ленина началось». А пострадавший отвечал, что никакого Ленина не знает, что он уважаемый человек и сын владельца отеля и депутата Державной Думы РГ, турист. Полиция задержала обоих для разбирательства.

Но Гарольду не было дела до них.

Он вспомнил про миллионные потоки беженцев из Мексики и Южной Америки, почти пятьдесят тысяч из которых приняла Великобритания. Как всегда, из царства добра и справедливости люди бежали как от чумы в страны страшного и жесткого капитализма. Из всех стран «Народной власти» тоже драпали. Даже до Западной далекой Европы добирались через океан на лайнерах, яхтах и даже контейнеровозах и сухогрузах торгового флота. В РГ тоже творилось не пойми что. Оттуда тоже беженцы были, и первой прилетела их элита. Авиационного сообщения со «свободными территориями» уже не было.

Несчастные. Хорошо, что скоро террористов уничтожат и они смогут вернуться.

Но, как всегда, не все из сбежавших были приличными людьми. А кто-то тронулся уже от пережитого. Еще бы. Некоторые успели пройти через фильтрационные лагеря обеих сторон и через несколько контрразведок (у повстанцев их было несколько — ведь не каждый штат или район контролировала центральная власть в Гвадалахаре или в Буэнос-Айресе).

Бежали и из Африки, и из Азии. Бежали в основном богатые и имевшие власть, но много было и простых с виду людей, попавших под раздачу «добра» и «справедливости» со стороны тамошних бунтовщиков. Рассеивались по миру, находили прибежище в соседних странах, не охваченных восстаниями. Кто-то добирался и до метрополии. Охотнее всего бежали туда, где власть стояла прочно. А прочнее всего она стояла там, где было больше всего денег.

Кто-то успел вывести вклады и сбыть потерявшие цену акции, кто-то смог забрать и движимое имущество в контейнере, а самые неудачливые уехали только в том, что было на них надето, взяв ручную кладь. Мировой совет обещал беженцам компенсировать незаконно конфискованные мятежниками активы, имущество и финансы, но эти разбирательства затянутся на месяцы. Да и вряд ли компенсация будет полной.

Часто попадались артефакты его национальной культуры: то, чем Япония успела обогатить мир. Даже новая форма высокотехнологичного эскапизма, которую правительства Эпохи Опадения пытались проводить (видимо, подражая изоляции времен Сегуната… а может, азиатским соседям), не смогли побороть глобализации. Жалкая попытка накрыть острова колпаком из поляризованного стекла, пропускающего свет в одну сторону.

С тех пор больше десяти миллионов экспатов из Страны Восходящего солнца разъехались по миру. Поэтому их отголоски можно найти в любом уголке планеты, но особенно, конечно, на Западе, который впитывал в себя все.

Чаще же Синохара видел карикатуры на культуру предков. Образы самураев и ниндзя, мотивы из аниме в объявлениях и граффити, короткие юбки и не только, гольфы, рюкзачки, искусственные ушки и хвостики, разноцветные волосы и искусственно увеличенные глаза. Он этот стиль не настолько любил, чтоб везде видеть. Считал пошлым новоделом. Ему больше нравилась традиционная европейская культура. Хотя это понятие сейчас стало очень размытым.

Вот, например, в толпе хватает женщин в хиджабах и никабах или с красными точками бинди на лбу. Мужчин в чалмах и арабских платках, тюбетейках и куфи, в халатах и даже бурнусах. И это теперь тоже европейская культура, многие из этих людей родились здесь.

А вот коренные европейцы подобные наряды обычно не носили, потому что культурная апроприация. Хотя и такие экземпляры попадались. Но это чаще было не для моды, а потому что обрели новую веру. Он знал пару таких человек.

Но в целом, если не ходить по некоторым кварталам и окраинам… светская культура пока преобладала.

Рядом с уличным кафе, прикрытым от дождя невидимым навесом, австралояпонец послушал, как поют караоке. В том числе красивые девушки. Но знакомиться ему не хотелось, и даже если бы какая-нибудь подошла первой, он бы отправил ее восвояси.

Сел на скамейку под зонтиком в виде гриба из «Алисы…» и подключился. Посмотрел классическое аниме про Харухи. Но вместо отдыха и расслабления ощутил разочарование.

Все казалось ему или сухим и пресным. Или оскверненным и опошленным. Ничто не радовало так, как в детстве. Все равно что сладости — которые к тридцати годам приедаются, а может, меняется структура вкусовых рецепторов.

И так во всем, будь то развлечения, удовольствия или успехи. Все приедается. Подростку это явление кажется трагедией, когда он о нем слышит, но к сорока годам понимаешь, что это норма и смиряешься с тем, что так пройдет вся жизнь.

Даже музыка, которая его всегда успокаивала, оставляла равнодушным.

Хотя вокалоид — виртуальная девушка с зелеными волосами — была очень мила и исполняла песни ангельским голосом (если поверить, что ангелы на небе тоненько пищат). Именно те, которые ему нравились. Откуда она их взяла? Только из его черепа. Чему тут удивляться? Ему еще шесть лет не исполнилось, а Google уже знал по первому слогу, какую фразу малыш хотел написать в поисковике.

Но внезапно тульпа из Д-реальности обрела знакомые черты. Даже цвет волос ее изменился на светлый, и рост стал больше. Чертова кукла подстраивалась под его предпочтения. В нее трудно было не влюбиться. Какие огромные у нее… глаза. Больше, чем у оригинала. Но одновременно это сходство было ему неприятно.

«Шимата! [2] Хватит с меня вымышленных друзей!», — подумал Гарольд и отсоединился от канала.

Все продуманные планы в очередной раз терпели фиаско. А значит, надо было просто не строить больше никаких планов.

Или может, надо что-то круто поменять в своей жизни. Выйти из зоны комфорта?

«Может, стать белым? Интересно, почему операция по смену расы популярна в Азии, но не в Африке?».

Рассмеялся. Да хоть зеленым стать. Что это изменит?

Он вышел на набережную. Здесь не было никакого ограждения, кроме символических перил. От