Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики - Владимир Соколов

Безусловно, чехословацкий разведчик увидел в Разведупре далеко не все: реальная обстановка в управлении была далека от идеальной. В ведомстве процветала излишняя демократия, описываемая в некоторых мемуарах как «трогательное братство разведчиков», граничащее во многих случаях с анархией, игнорированием элементарных правил воинской субординации и дисциплины. В какой-то степени это способствовало созданию благоприятной психологической атмосферы в коллективе, но в то же время бесконечные встречи оперативных работников, в том числе и временно прибывших из-за рубежа, на «нейтральных территориях» (кафе, бары, рестораны и т. д.) с непомерным употреблением спиртного и продолжительными пьяными беседами на служебные темы свидетельствовали о поверхностном отношении всех категорий сотрудников ведомства к соблюдению оперативной дисциплины, правил и требований бдительности и конспирации. Не лучше в этом плане обстояли дела и за рубежом. Несмотря на запреты, сотрудники военной разведки во всех странах работали в тесном контакте с представителями Отдела международных связей (ОМС) Коминтерна. Военная агентурная разведка нуждалась в реформировании, но личностей, способных взять на себя ответственность за разработку концепции реформ и воплощение их в жизнь, не было.

С 1936 г. Разведупр стал уделять пристальное внимание Японии, японским вооруженным силам, особенно частям Квантунской армии, расположенной непосредственно у дальневосточных границ Советского Союза. Как и ранее, сбор информации по стране с легальных позиций был сильно затруднен. Поэтому основной упор делался на нелегальную деятельность.

К февралю 1936 г. в Международной ленинской школе и в Коммунистическом университете трудящихся Востока обучался 81 китаец, предполагалось со стороны КПК направить на учебу еще 250 человек. При этом в КУТВ учились выходцы из Маньчжурии, в большинстве своем — «красные» партизаны, а в МЛТТТ революционное дело осваивали жители гоминьдановских и советских районов Китая.

В начале февраля 1936 г., вопреки архивным данным и реальным историческим событиям, в СССР сочинен и озвучен миф о победе, якобы одержанной молодой Красной армией 23 февраля 1918 г. в боях с немцами под Псковом и Нарвой. Согласно первоисточникам, к вечеру этого дня германские войска находились в 55 км от Пскова и 170 км от Нарвы. Никаких боев 23 февраля 1918 г. ни в немецких, ни в советских архивах не зафиксировано.

В 1936 г. началась подготовка Германии к вторжению в Польшу.

В том же году в Испании вспыхнула гражданская война. В стране в середине 30-х гг. парламентским путем победили левые партии и начали ряд социальных преобразований, в частности аграрную реформу. Оппозиция воспротивилась этому и подбила на мятеж национальную армию. Путч начался в Испанском Марокко. Из него мятежные войска высадились собственно в Испанию и двинулись на Мадрид четырьмя колоннами. В это время сторонники мятежников в республиканском правительстве и в войсках подняли восстание в поддержку путчистов. Командующий мятежной армией генерал Франко назвал их «пятой колонной». С тех пор термин прочно вошел в обиход для названия предателей внутри какой-либо страны или организации. Иногда «пятую колонну» называют «Квислингами» по имени предателя норвежского народа, сторонника нацистов Квислинга, но испанское название все же более употребительно.

Однако это не значит, что такого явления, как предательство и поддержка врага, до испанских событий не было. Оно существовало всегда, просто Франко дал ему принятый миром термин. С «пятой колонной» всегда боролись законные правительства, ее ненавидели народы и инстинктивно ей противодействовали. И если предателей не могли обезвредить до войны, то уж с ее началом расправлялись обязательно (если успевали).

Переворот в Испании и приход к власти генерала Франко осуществила немецкая военная разведка абвер во главе с адмиралом Канарисом. В то время Германия еще не имела мощной политической разведки, и у военных на этом поприще в стране еще не было конкурентов. Но, как оказалось, и они могли осуществлять масштабные политические акции за рубежом.

Советский Союз не остался в стороне от этих событий. В числе советских военных специалистов, направляемых на помощь республиканскому правительству, были и сотрудники Разведупра. В августе 1936 г. в центральном ведомстве военной разведки создается отделение «X», ведающее испанскими делами, в том числе и поставкой вооружений республиканцам. Гго возглавил полковник г. Шпилевский.

Операциями по доставке оружия в Испанию занимались помощник начальника Разведупра корпусной комиссар Л.Н. Мейер-Захаров, Б.Ш. Эльман (оба бывшие чекисты), бригадный комиссар О.А. Стигга, полковой комиссар Г.С. Иолк и др.

Главным военным советником республиканской армии под псевдонимом Гришин был назначен корпусной комиссар (затем армейский комиссар 2-го ранга) ЯК. Берзин, много времени уделявший налаживанию республиканской военной разведки. Кроме того, в Испанию были направлены специалисты по разведывательно-диверсионной работе военный инженер 3-го ранга И.Г. Старинов, майор Х.-У.Д. Мамсуров, Г.Л. Туманян, Г. Семенов и др. За военно-морскую разведку отвечал Л. Бекренев. Обязанности военного атташе в Мадриде исполнял бригадный комиссар В.Г. Горев, его помощником стал заместитель начальника разведотдела ЛенВО майор Д.О. Львович.

В некоторых печатных источниках встречается суждение о том, что заговорщики в РККА устроили из Испании трамплин для карьерного роста участников готовящегося военного путча в СССР. Побывавшим в этой стране создавался имидж специалистов, «имеющих опыт современной войны», и их стремительно повышали в должностях. В армии тогда о воинах-интернационалистах говорили, что не они растут, а их поднимают. Якобы таким способом путчисты, в частности Уборевич, для облегчения будущего мятежа пытались захватить в вооруженных силах все ключевые посты, Мерецков фальсифицировал мобилизационный план, а Рычагов и Смушкевич, дезинформируя правительство об истинном положении дел, к началу войны оставили авиацию и армию без радиосвязи.

27 марта 1936 г. Ворошилов письменно обратился к Сталину с просьбой увеличить ассигнования на Разведупр в текущем году. Он докладывал, что Наркоматом обороны было заявлено Наркомату финансов требование в иностранной валюте на 1936 г. на неторговые нужды в размере 2 510 000 золотых рублей. Из этой суммы военная разведка предполагала использовать на агентурные нужды 2 млн рублей. Остальные деньги планировалось израсходовать на официальные заграничные командировки и содержание военных атташе. Решением валютной комиссии агентурные расходы были урезаны до 1 479 000 золотых рублей, что на 21 тысячу меньше суммы, выделенной в 1935 г. (1,5 млн золотых рублей), и не отвечало потребностям разведки на 1936 г.

Далее, обосновывая необходимость увеличения расходов на эти цели, Ворошилов пишет: «В текущем году перед разведкой стоят задачи: широко развернуть работу за рубежом, выбросить за рубеж большое количество новых работников, усилить вербовку новых агентов и источников, создать надежную радиосвязь и закупить запас необходимых технических материалов для обеспечения связи и паспортной техники на случай войны».

Рассмотрев ходатайство Ворошилова, генсек разрешил выделить военной разведке 2 млн золотых рублей, которые, активизировав ее результативность, как выяснилось позже, стали для нее роковыми…