Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне - Кайюс Беккер

Таким образом, ряды русских, когда они долетели до харьковских аэродромов, значительно сократились. Там им пришлось пройти сквозь мощную зенитную оборону, а тут еще и «мессершмиты», несмотря на опасность быть сбитыми своими же зенитками, сели им на хвост. В результате этот великолепно задуманный, смелый налет русской авиации ничего не дал. Русские бомбы летели в полном беспорядке, а германские соединения бомбардировщиков, которым только что грозило уничтожение, по-прежнему могли, практически нетронутые, взлететь в назначенное время.

Первые дни операции «Цитадель» характеризовались глубоким проникновением в русскую оборону на севере, а еще больше на юге их Курского выступа. Как и в дни «блица», а сейчас в последний раз в этой войне «Штуки» пробивали бреши для прохода немецких танков. Вместе с другими самолетами тактической поддержки они совершали до шести вылетов в день.

«Мы хорошо понимали, насколько это было важно для наших танков, чтобы первые воздушные удары были эффективными», – докладывал капитан Фридрих Ланг, лидер III Gruppe в StG 1 подполковника Пресслера. Под руководством 1-й авиадивизии в Орле эта Geschwader действовала против глубоко эшелонированной советской обороны к западу от Малоархангельска. Где-то там необходимо было пробить брешь, через которую могли бы ворваться танковые дивизии Моделя и использовать свое тактическое превосходство в мобильном бою. Но русские упорно держались и в прямом контрасте с немцами могли рассчитывать на нужные подкрепления.

За три дня тяжелых боев южная стрела клещей, то есть 4-я танковая армия, сумела пройти на север примерно 40 километров, тем самым обнажив свой растянутый восточный фланг. А на этом самом фланге, к северу от Белгорода, тянулся пояс лесов, который дивизии генерала Кемпфа не смогли очистить от противника. По этой причине данные лесные массивы представляли собой основную опасность для германского наступления и стали объектом постоянной воздушной разведки.

В ранние утренние часы 8 июля, четвертого дня наступления, леса просматривались на бреющем полете звеном штурмовиков «Хеншель-129 B-2», базировавшихся в Микояновке. Патруль возглавлял Gruppenkommandeur капитан Бруно Майер. Как он ни вглядывался, лес казался непроницаемым. Затем на открытой местности к западу он вдруг увидел движущиеся танки – двадцать, сорок и больше. А впереди танков шли плотные, как на картинах Средневековья, колонны пехоты.

Это могла быть только та самая ожидаемая фланговая атака русских. Теперь была дорога каждая минута. Майер срочно повернул на базу и, понимая, что это отнимет много времени, оповестил по радио своих коллег в Микояновке. Это была IV противотанковая Gruppe из Schlachtgeschwader 9, которую направили в VII воздушный корпус прямо со стрелковых испытаний в Германии лишь несколько дней назад, как раз вовремя для «Цитадели». В Gruppe входило четыре эскадрильи, в каждой по шестнадцать противотанковых самолетов «Hs-129».

Майер приказал атаковать поэскадрильно, и в течение четверти часа первая их них, ведомая своим командиром, уже заходила на цель. Выйдя из леса, русские танки двигались на запад без какого-либо прикрытия. Устремившись вниз, «хеншели» атаковали их сзади и со стороны бортов из своих 30-миллиметровых пушек. Первые танки взорвались, получив попадания. Самолеты сделали круг и выбрали очередные цели, выстрелив еще по четыре-пять снарядов.

В русской колонне появились признаки замешательства. Такой вид атак был им незнаком. Раньше эти самолеты просто бросали осколочные бомбы или обстреливали из пулеметов на бреющем полете, причем в случае попадания была опасность, что будет поврежден либо гусеничный привод, либо будет попадание через вентиляционную щель. Даже 20-миллиметровые снаряды обычно отскакивали от брони, не причинив вреда. Но эти 30-миллиметровые снаряды ее пробивали, и через несколько минут на поле боя стояло полдюжины горящих танков.

До сих пор люфтваффе воевало всю Польскую и всю Французскую кампании, а также прошло битву за Англию, обойдясь одной лишь Lehrgruppe II/LG 2 – единственным противотанковым соединением. То же самое можно сказать и о начале войны с Россией. II/LG 2 так и оставалась единственной противотанковой группой, в которой на вооружении, кроме нескольких «Ме-109», все еще оставались древние бипланы «Хеншель-123».

Летом 1941 года под Витебском эта часть вписала страницу в военную историю, которой невозможно было бы поверить, если бы не личное свидетельство тогдашнего командующего 2-й воздушной армией фельдмаршала Кессельринга. Несколько «Hs-123», возвращаясь с операции, заметили внизу около пятидесяти русских танков, сражающихся с немецкими бронемашинами. Тот же самый Бруно Майер (тогда старший лейтенант и командир эскадрильи) ринулся вниз, обозначая атаку, а за ним следовала его эскадрилья. Но проблема была в том, что у них не осталось бомб, а пара пулеметов, стрелявших сквозь дугу пропеллера, была в этой ситуации бесполезна. Единственной надеждой было попробовать деморализовать противника, пикируя на него, то есть повторить трюк, удававшийся ранее, потому что на полном газу рев пропеллера похож на артиллерийский залп.

И в самом деле, враг повернул назад и побежал! Пока «хеншели» раз за разом пикировали на них, танковые экипажи настолько потеряли голову, что заехали на своих машинах прямо в болото. Вытащить танки не удалось, поэтому их взорвали. Посетив место этого необычного сражения, Кессельринг засвидетельствовал факт, что одна безоружная эскадрилья уничтожила сорок семь танков «Т-34» и «КВ-1».

Конечно, это была счастливая случайность, и никто не утверждал, что в долгосрочной перспективе такая легкая авиация сможет соперничать с мощными танковыми войсками неприятеля. Весной 1942 года II/LG 2 была влита в первую Schlachtgeschwader, SG 1. В боях в Крыму одна из ее групп, II/SG 1, стала первой, получившей на вооружение новый «Хеншель-129», чья кабина, как и у русского «Ил-2», была защищена броней. С 20-миллиметровой пушкой «MG 151» и более легкими пулеметами он также имел и лучшее вооружение. Но даже сейчас успех в бою против танка был делом удачи. А число русских танков постоянно росло. Даже «Штуки» не производили особого впечатления, разве кроме прямых попаданий, но они были редкими. Против танков бомбы были явно не тем оружием, и уже в 1941 году войска, которым надлежало бороться против них, стали требовать бронебойного оружия. Но понадобился целый год, чтобы это требование услышали в рейхе.

Тогда в испытательном центре люфтваффе в Рехлине были проведены тесты с 30-миллиметровой пушкой «МК101», установленной в нижней части фюзеляжа «Hs-129». Выяснилось, что снаряды с вольфрамовой оболочкой способны пробивать броню толщиной до восьми сантиметров. Наконец-то стал возможен воздушный «танкобоец»!

Первые успехи с новым оружием были достигнуты в мае 1942 года против русских танков, которые прорывались во время сражения у Харькова. В то время технические группы из Рехлина поставили на фронт несколько десятков «Hs-129», оснащенных 30-миллиметровой пушкой. Но в ходе летнего наступления 1942 года эти «танкобойцы» использовались редко из-за отсутствия целей. Поскольку «хеншели» срочно потребовались в более разнообразной роли, а месячное производство их составляло лишь двадцать – тридцать штук, последствия были таковы, что тяжелые пушки вновь были сняты с самолета. Более того, когда зимой 1942/43 года русские танки еще раз прорвали германский фронт во многих местах, выяснилось, что в условиях крайнего холода противотанковые пушки обычно отказывали. Тем не менее противотанковое соединение в составе всего лишь двух эскадрилий под командой подполковника Отто Вейсса сохранялось как «пожарная бригада» для использования в критических точках, и оно в самом деле приходило на помощь в самое нужное время.