Тараканьи бега 2 - Виталий Владимирович Литвин

них, Оггтей — это тот, который умудрился заиметь технику Серебряного меча, — похвастался роскошным колье, а после этого и их мальчишка переставил свою кружку с пивом на вынутое крупное золотое блюдо. Трактирщик предложил выкупить, но пацан заявил, что будет привыкать пить и есть с золота. Что завтра у них будет отрядный обед в «Светоче» — вот, чтоб перед высокой Кеттарой было не стыдно. А денег у него и так… Он, мол, раньше даже не знал, что столько бывает, — докладчик перевёл дыхание и закончил: — В дальнейшем Оггтей тоже подтвердил, что высокая Кеттара на праздничном обеде будет присутствовать. Сразу после один из наших его специально переспросил, мечник огладил оба своих клыка и, глядя тому в глаза, на прямой вопрос ответил: «Да!», — советник чуть поклонился: — Касательно женщины — всё.

— Ничего не понимаю… Он же понимает, что в городе ему её от нас не удержать! Он же бежал от нас как заяц! — и хан хмыкнул: — То есть, как крот.

Мужчина напротив молчал, уставясь глазами в пол.

— Предположения есть?

— Да. Он хочет с нами договориться.

— Выкупить её, что ли?! Да это вот таких денег не существует! Тем более, не за пару и даже не за пару десятков золотых побрякушек из награды за обыкновенный данж. Даже если он не понимает — ему должны объяснить — та же Кеттара! — что такое сокровищница великого хана! А он не дурак, он должен это понять! Говори!

— Встречу он практически назначил. Если поговорим — дурак ли он — узнаем. И кому поручить это — есть. Есть Хидигг. Он дрался с торговцем, он выкупил у него свои клыки, он восхищался высокой Кеттарой. И есть Бриммер — начинающий командир, который нашёл два входа в подземелья, который вошёл в них и дошёл до конца. Что не схватил там Лекса — больше вина проводников-гномов. Бриммер и Хидигг — воин и маг, они хорошо дополняют друг друга.

— Объясняю ещё раз! Они всё проигрывают! Проиграли свои дуэли, не сумели поймать Кеттару! Да, а тот — мечник?.. Кто-нибудь из них, кто-нибудь вообще предложил ему вступить в наш клан?

— Имя мечника — Оггтей. Не предложили — поздно. В разговоре выяснилось, что он со своими дал годовую клятву Лексу.

— Ещё и это — опять проворонили!

— Но…

— Никакое ни “но”!Есть либо победа, либо поражение! И не важно, как ты её добиваешься — мечом, хитростью, покровительством богов или голой удачей! Не можешь добиться победы — неудачник!

— Есть ещё Корттег.

— Он чужой!

— Да, не из нашей семьи. Он уцелевший из разгромленного высокого рода. И мой хан мудро направил его вместе с другими, чтобы он соперничал с ними, был стимулом для них, был некоторой одинокой угрозой. Добавьте его и сейчас. А все остальные наши там — простые воины. Их не только торговец вокруг пальца обведёт, но и… Стоит их только представить напротив хитроумного Лекса… И… Ещё и другое — если рядом будет к высокая Кеттара, она на них глянет, своей черни когтём коснётся, и они двух слов не свяжут. А Корттег… Именно он подхватил «Дрожь земли» Кеттары, именно он, выхватив свой кинжал, инициировал их дарение. Верховный хан высоко оценил данный жест. Теперь высокая не сможет проигнорировать его, а Кортетга не смутит разговор с нею, — и советник на кроху добавил убедительности в голос. — Если его добавить к той парочке… Они оба его терпеть не могут, он это чувствует — значит, никто не будет покрывать друг друга, зато все будут крайне внимательны и расчётлтвы.

— Ладно, я подумаю, — поморщился хан. — О чём ещё выболтали лексовы орки?

— Мало. Что не удивительно: когда над тобою висит клятва Системы, становишься очень осторожным. Лишь то, что им казалось несущественными подробностями прохождения данжа. Рассказали о тварях. Про тех, что из первого, мы и так уже знали — хакариды, во втором были змеи. Босс — графская гадюка двадцать пятого уровня. Длиной — где-то около тридцати саженей. Шкура — меч не берёт. Оггтей хвастаясь — ему саженный кусок и достался — предъявил. Предложил попробовать прорубить. Получилось только у одного — топором. Но у него “Алебарда” за сотню и топор соответствующий. Кусок с фут отрубил и упарился. Тавернщик тут же его за пять золотых выкупил. Да… — советник на этот раз не стал удерживаться и хмыкнул: — Еще, к тому же, все гадюки в данже — от самых мелких, 14-ого уровня — бросали оцепенение. Голову одной — бирюзовой, 18-ого уровня — показывал их маг, башка мёртвая, а взгляд… Передавали, что взгляд хребет морозит до сих пор. Как это было у живой графини и представить жутко…

— И как же они с ней справились-то?!

— Перерубили поднимающимся порогом.

— А подробнее?!

— Развели руками: клятва. Но я думаю, если королевскую хакариду они подставили под обвал, то эту гадюку подловили в тамбуре перехода. Последний гном-проводник нашим хвастал, что он видит сквозь камень на три ярда, но в самой последней пещере, где, по его утверждению была куча золота, не обнаружил ничего — никакого выхода. Значит, раз они из той пещеры ушли, “дверка” есть, но она ещё толще. Представьте мощь механизма, открывающего — поднимающего! — такую дуру. НО тут другое… Кто-то должен был запустить подъём. Рычаг управления обычно рядом с порогом, а длину монстра мы помним. Рычаг явно ближе. Вот, меня бы встретиться глазами с людоедской гадюкой уговорить не получилось.

— Ладно, убедил. С такими умниками говорить простым кочевникам — в пустую время переводить. Связывайся с теми неудачниками — шанс номер последний им.

— Корттег?

Хан совсем перекривился, но выдавил:

— И Корттег.

*

Когда мы спустились в обеденный зал, трикктов в нём не было. Тарра сжала мне руку, пришлось пригладить ей ладонь. Придут, никуда не денутся. И придут именно переговорщики. А иначе сидели бы сейчас здесь с каменными мордами загонщики. И будущим послам плюс — дают нам время на перекусить, и на отрядные разговоры.

— Лекс, мы здесь! — из угла заорал Оггтей. — Мы уже всё заказали!

Кеттара улыбнулась, а мои коррелятки захихикали. «Светоч» — не «Кривой рог», здесь всё дорого. Очень. И из голоса простого мечника самодовольство даже не сочилось каплями, а буквально брызгало струями: теперь он может!

Подошли. Орки встали.

Ещё бы! — со мною к ним подошла принцесса. И не такая, как из поздних европейских сказок — воздушная и прозрачная, а из раннего средневековья, из варварских королевств — от каких-нибудь ост-готов или северных германцев —