Место под названием "Свобода" - Кен Фоллетт

– Алисия. Мать Джея.

– Боже милосердный! Я и не представлял, что она соберется приехать сюда.

– Как и я.

Мак нахмурился. Сама по себе Алисия не представляла вроде бы угрозы для осуществления его плана, а вот ее грозный муж мог стать препятствием.

– Сэр Джордж тоже приехал?

– Он умер.

Какое облегчение!

– Земля ему пухом, но мир станет лучше с избавлением от него.

– Мы по-прежнему сможем уехать?

– Не вижу причин что-то менять. Алисия не в состоянии остановить нас.

– А вдруг она отправится к шерифу и заявит, что мы сбежали, украв все это? – Она указала на почти полностью загруженный фургон.

– Помни придуманную нами историю и придерживайся ее. Ты отправляешься навестить кузена, который только что приобрел ферму в Северной Каролине. И везешь с собой много подарков.

– Хотя мы полностью обанкротились?

– Граждане Виргинии тем и славятся, что проявляют неслыханную щедрость, какую обычно не могут себе позволить.

Лиззи кивнула.

– Я сделаю так, чтобы полковник Тумсон и Сьюзи Делахай узнали о наших намерениях.

– Скажи им особо, что твоя свекровь не одобряет визит и может попытаться причинить тебе неприятности, дабы помешать.

– Отличная идея! Шериф не пожелает вмешиваться в семейные распри. – Она сделала паузу. Выражение ее лица заставило сердце Мака биться учащенно. А Лиззи нерешительно спросила: – Когда… Когда мы уедем?

Он улыбнулся.

– Еще до самой ранней зорьки. На ночь я поставлю фургон рядом с хижинами рабов, и мы не наделаем много шума у дома, тронувшись в путь. Когда Алисия проснется, то уже не застанет нас.

Она ответила лишь быстрым пожатием его руки, а потом поспешила вернуться домой.

* * *

В ту ночь Мак пришел к Лиззи в постель.

Она лежала без сна, переполненная страхом и волнением, раздумывая над приключением, в которое они пускались перед рассветом следующего дня, когда он безмолвно вошел в ее комнату. Поцеловал в губы, сбросил с себя одежду и скользнул под покрывало рядом с ней.

Они занялись любовью, потом лежали, приглушенными голосами обсуждая завтрашние события, и снова занялись любовью. Ближе к наступлению утра Мак задремал, а Лиззи продолжала бодрствовать, разглядывая при свете камина черты его лица и размышляя о том путешествии в пространстве и во времени, приведшем их обоих из Хай Глена сложным маршрутом, но прямиком в эту постель.

Вскоре он зашевелился. Они опять слились в поцелуе, долгом и упоительном, после чего сразу поднялись.

Мак отправился на конюшню, пока Лиззи заканчивала последние приготовления. Она заколола волосы, облачившись в бриджи, сапоги для верховой езды, рубашку и жилет. Захватила с собой платье, чтобы быстро надеть его, если потребуется превращение в состоятельную даму. Ее пугал предстоявший им вояж, но в Маке она не сомневалась нисколько. Она чувствовала такую близость с ним, что без колебаний доверяла ему свою жизнь.

Когда он пришел за ней, Лиззи сидела у окна в пальто и в шляпе-треуголке. Он улыбнулся, увидев ее в излюбленном мужском наряде. Они взялись за руки, на цыпочках спустились по лестнице и вышли из дома.

Фургон дожидался их на дороге, скрытый от любых посторонних взглядов. Пег уже сидела в нем, завернувшись в одеяло. Конюх Джимми запряг четверых лошадей и еще две на длинной веревке привязал сзади. Все рабы собрались для прощания. Лиззи расцеловала Сэру и Милдред, Мак пожал руки Коби и Кассу. Бесс – девушка, получившая ранение в тот день, когда Лиззи потеряла ребенка, прижалась к ней и расплакалась. Потом они все молча стояли при свете звезд и наблюдали, как Лиззи и Мак садились на козлы фургона.

Мак хлестнул поводьями.

– Нн-о-о! Поехали!

Лошади отозвались на команду, фургон тронулся и покатил в сторону основной дороги. Достигнув ее, Мак свернул в направлении Фредериксберга. Лиззи оглянулась. Работники по-прежнему стояли молча, но махали им вслед руками.

Мгновением позже они пропали из вида.

Лиззи посмотрела вперед. Далеко у горизонта появились первые проблески рассвета.

Мэттью Мурчмана не оказалось в городе, когда Джей и Леннокс добрались до Уильямсберга. Он мог вернуться завтра, сообщил его слуга. Джей нацарапал записку с объяснением, что ему нужно занять еще денег, и потому хотел бы встретиться с адвокатом при первой же возможности. Контору юриста он покидал в самом отвратительном настроении. Его дела пришли в полнейший беспорядок, и ему не терпелось как-то их уладить.

На следующий день, вынужденный убить время, он отправился к выложенному из красного и серого кирпича зданию Капитолия. Ассамблея, распущенная губернатором в конце прошлого года, снова собиралась после выборов. Зал местной «палаты представителей» выглядел скромным, сумрачным помещением с рядами скамей вдоль двух стен и с подобием сторожевой будки в центре, где стояло кресло спикера. Джей и небольшая группа других посетителей должны были стоять в самом конце зала за металлическим поручнем.

Он быстро понял, что политическая жизнь колонии перешла в стадию, близкую к бунту. Виргиния – старейшее британское владение на американском континенте – казалась готовой к неповиновению своему законному монарху.

Члены ассамблеи горячо обсуждали последний маневр Вестминстера. Английский парламент прислал депешу с решением, что каждый, кого обвинят в измене, должен быть насильственно возвращен в Лондон для предания суду согласно эдикту, принятому еще при Генрихе VIII.

Эмоции в зале заседаний накалились до предела. Джей с отвращением наблюдал, как землевладельцы один за другим поднимались с мест, чтобы выступить с нападками на короля. Под конец они единогласно приняли резолюцию, что эдикт об изменниках противоречил праву каждого гражданина Великобритании на разбирательство его дела справедливым судом присяжных в месте его проживания.

Затем они перешли к обычным жалобам на необходимость платить налоги, не обладая своим представителем в парламенте, заседавшем в Вестминстере. «Никаких налогов, пока нам не дадут возможность отстаивать свою позицию в Лондоне», – как попугаи твердили они одно и то же. Но на сей раз, однако, они зашли еще дальше, чем прежде, и утвердили свое право объединить усилия с другими колониальными ассамблеями, выступая против требований монархии.

Джей пребывал в уверенности, что губернатор им этого с рук не спустит, и его мнение оказалось верным. Перед самым перерывом на обед, когда избранные граждане взялись за обсуждение менее важных местных вопросов, парламентский пристав прервал дискуссию, войдя с заявлением:

– Мистер спикер. Вам поступило послание от губернатора.

Он передал лист бумаги клерку, который прочитал записку и сказал: