Ярость и разрушение - Дженнифер Ли Арментроут

Рот открыл рот.

— Подумай хорошенько, как ты ответишь на этот вопрос, — предупредила она, поднимая руку. — Потому что у нас с тобой будет очень неприятный вечер, если ты согласишься.

Рот закрыл рот.

— Я прекрасно понимаю, почему ты не хочешь, чтобы он был там, — сказала мне Лейла. — Я бы тоже не хотела, чтобы Рот был там, если бы что-то сделало его более уязвимым. Ты не виновата здесь, но ты? — она указала на Зейна. — Это ты ошибаешься.

— Прошу прощения? — Зейн ответил, а я улыбнулась.

— Ты бы не возражал, если бы Тринити вошла туда, если бы вы поменялись местами?

— Вообще-то…

— Это не одно и то же, — перебила я, пригвоздив его взглядом. — Я знаю, каковы мои ограничения. Я знаю, как их обойти. Ты ещё не знаешь своих ограничений.

Мускул дрогнул на его челюсти.

— Ты бы не хотел. Зейн. Ты не хотел бы, чтобы она это сделала. Мало того, ты бы так отвлёкся на беспокойство о ней, что стал бы уязвимым, — продолжала Лейла. — Ты хочешь, чтобы она была именно такой? Отвлеклась, имея дело с Людьми-Тенями, и кто знает, чем ещё?

Его губы сжались, когда он покачал головой, его прищуренный взгляд нашёл меня.

— Нет. Я не хочу, чтобы она отвлекалась.

— Тогда ты не можешь войти туда, — сказала она, её голос смягчился. — Я знаю, что это убьёт тебя, если ты останешься здесь, но это лучше, чем получить травму или быть причиной того, что она пострадает.

— Прекрасно, — выдавил он, и это прозвучало даже отдалённо не прекрасно.

Облегчение охватило меня так сильно, что я чуть не заплакала, и он, должно быть, почувствовал это через связь, потому что его глаза слегка расширились. Я подошла к нему, обняла за талию и посмотрела на него снизу вверх.

— Спасибо.

Вздох пронзил его, и он поднял руки к моим щекам.

— Я ненавижу это, — сказал он, низким голосом. — Мне ненавистна сама мысль о том, чтобы не быть там с тобой. Я твой Защитник. Это кажется… неправильным.

— Я знаю, — мой взгляд искал его в темноте. — Но со мной всё будет в порядке. И с тобой всё будет в порядке. Нам просто нужно время, чтобы приспособиться к этому. Патрулировать. Охотиться. У нас ещё не было этого времени.

— Не будь логичной, — сказал он, опустив голову. — Это не твоя работа. Это моя.

Прежде чем я успела заметить, что имею право время от времени быть логичной, Зейн поцеловал меня, и это был не быстрый, целомудренный поцелуй. Он заставил мои губы раскрыться, и в тот момент, когда поцелуй стал глубже, мир вокруг нас исчез. Я наклонилась ближе к нему, и когда звук, который он издал, прогремел сквозь меня, мои пальцы на ногах сжались.

— Ну, теперь мы знаем, почему Зейн вдруг стал таким мягким и практически бесполезным, — сухо прокомментировал Кайман. — Посмотрите на счастливую пару.

— Я всё ещё могу убить тебя, — губы Зейна снова коснулись моих, прежде чем он поднял голову, пригвоздив демона-брокера мрачным взглядом. — Запросто.

Кайман ахнул.

— Я оскорблён.

Я оглянулась через плечо, мой взгляд нашёл Лейлу. Я не знала, что ожидала увидеть, когда смотрела на неё, но то, что я увидела, было счастьем. Печальный вид, который я узнала и почувствовала сама, когда поняла, что Миша кем-то интересовался. Не то чтобы я хотела его или не хотела, чтобы он был с кем-то другим, но в каком-то смысле он был моим, а потом перестал. Я представляла себе, что то же самое происходит и с Лейлой.

Эмоции были странными.

— И это было следствием? — спросил Рот, ругаясь себе под нос. — Ты влюбляешься, и это ослабляет тебя?

— Очевидно, — руки Зейна легли мне на плечи. — Странно, да?

— Более чем странно, — ответил Рот. — Это совершенно нормально…

— Разумно? — сказал Кайман, и я уже начала сомневаться, что сегодня у него есть желание умереть. — Что? В этом есть смысл. Любовь может быть слабостью или силой, но, несмотря ни на что, любовь всегда является приоритетом. Вы оба поставите друг друга на первое место, перед своим долгом, и те, кто отвечает, увидят в этом слабость. Что-то, что они хотели бы предотвратить.

— Что ж, спасибо за ваше мнение, — вздохнул Зейн. — Нам от этого гораздо лучше.

Каким-то образом, и я не могла понять, каким образом, Рот решил, что Лейла тоже должна остаться снаружи, что заставило Зейна объявить, что ему не нужна нянька. Потом Лейла и Рот начали спорить, но, в конце концов, она согласилась подождать с Зейном, пока мы трое — Рот, Кайман и я не узнаем, с чем имеем дело.

Наконец мы направились к школе, и когда мы подошли ближе, я увидела, что несколько окон были освещены изнутри. Когда мы обогнули одну сторону, направляясь туда, где в прошлый раз были припаркованы грузовики, мой взгляд метнулся на второй уровень. Вибрация всё ещё была на месте, как будто сотни невидимых глаз следили за нашими движениями.

Обойдя временное ограждение, мы приблизились к двери, и я повернулась к Зейну, признавшись себе, что было бы неправильно оставлять его здесь.

Иногда то, что кажется неправильным, оказывается правильным. Вот что я сказала себе, когда мне вдруг захотелось взять свои слова обратно. Здесь он был в большей безопасности. Это было умно и логично.

Зейн поймал мою руку, пока Кайман возился с замком, ломал его.

— Будь осторожна.

— Обязательно.

Я сжала его руку в ответ, эти три слова, которые я ещё не сказала, танцевали на кончике моего языка, но я чувствовала, что говорить слишком опасно. Что было глупо, поскольку ущерб уже был нанесён. Если я скажу это, у слов не будет больше силы, чем уже есть от эмоций, которые я испытывала.

— Ты тоже будь осторожен, — сказала я вместо этого.

— Всегда, — ответил он.

ГЛАВА 39

Широкий коридор первого этажа был неожиданно освещён отвратительно ярким светом фар грузовика, который мы не видели снаружи, так как большинство классов были закрыты. Свет почти не отбрасывал тени, цеплявшиеся за шкафчики и закрытые двери. Я позволила Кайману и Роту вести меня, поскольку это был первый раз, когда я была в государственной школе.

Пахло странно, плесенью и остатками одеколона и духов, смешанными со слабым запахом опилок и строительства.

Какое-то движение привлекло моё внимание. В один из закрытых классов ворвалась серая фигура.

— Ты думаешь, то, что происходит с Зейном, навсегда? — спросил Рот, понизив голос.

— Не знаю, — призналась я.

В конце ряда шкафчиков появилась тень