Нострадамус - Алексей Пензенский

Вскоре после выхода книги Завалишина журнал «Знание – сила» (№ 6 за 1975 год) поместил статью известного историка, специалиста по Юго-Восточной Азии Эдуарда Оскаровича Берзина «Нострадамус – сын своего века». В довольно обширной статье автор рассказывал о жизни и судьбе Нострадамуса, а также о его пророчествах. Впервые за много лет в статье был опубликован ряд катренов и даже портрет Нострадамуса, заимствованный из издания 1605 года. Статья выдержана в сугубо скептическом духе, и это понятно – советская печать, тем более центральная, ничего иного и не пропустила бы. У Берзина Нострадамус выглядит самоуверенным астрологом с претензией на звание пророка, чьи предсказания, как правило, не сбывались. Зато предвидения Нострадамуса о развитии техники (подводный флот, авиация, космонавтика, оптика), по мнению автора, заслуживают внимания наряду с гениальными прозрениями Роджера Бэкона и Леонардо да Винчи. Таким образом, Нострадамус ставится на один уровень с авторами социально-технократических утопий – и не более того. Но и не менее. Разумеется, о возможных связях пророчеств Нострадамуса с современной историей Берзин ничего не говорит. В 1992 году он выпустил в издательстве «Республика» книгу «Нострадамус и его предсказания», где достаточно грамотно (хотя и не без ошибок) пересказал ряд западных популярных работ о провансальском провидце. Это издание стало первой ласточкой нового российского нострадамоведения, за которой последовала целая стая прожорливых чаек – трудов многочисленных толкователей «Пророчеств».

Современная русская литература о Нострадамусе страдает той же болезнью, что и западная (прежде всего англоязычная). Имя этой болезни – дилетантство. Писать о провансальском пророке берутся люди, несведущие ни в истории, ни в филологии. В то же время тексты провансальского предсказателя весьма трудны, и заниматься ими, не зная языка оригинала, недопустимо. Эта очевидная мысль никак не доходит до авторов-дилетантов, большинство которых возводит собственный дилетантизм в своего рода культ, утверждая, будто невежество – залог объективности. Разумеется, среди американских (да и французских) авторов дилетантов тоже достаточно. Однако пророчества Нострадамуса – плод западной культуры, и французу требуется меньше сил и времени, чтобы постичь их хотя бы в общих чертах. К тому же западные читатели не в пример требовательнее отечественных (я говорю о широкой массе, а не о круге интеллектуалов, которые во все времена и во всех странах составляют меньшинство).

Толкуя на свой страх и риск пророчества Нострадамуса, многие «эксперты» не рассматривают ни обстоятельства его жизни (не считая нескольких сомнительных легенд), ни ее исторический и культурный фон. В результате жизнь и творчество салонского предсказателя оказываются вырванными из общего историческо-культурного контекста. Такой Нострадамус, «не помнящий родства», очень удобен авторам-дилетантам. Ведь на самом деле вся история с «толкованием пророчеств великого астролога» затевается ими, как правило, с целями, бесконечно далекими от научных.

Технология написания подобных трудов проста. Автор, имея в голове уже четко сложившееся видение (не путать с видением) будущих событий, выстраивает в зависимости от них цепочки катренов, опираясь на произвольные датировки и взятые с потолка факты. Нередко доводится слышать, что в пророчествах Нострадамуса можно увидеть все, что угодно. Добавим: при желании. Прочитав десятки книг толкователей-дилетантов, автор этих строк пришел к выводу, что они приступают к написанию своих трудов, лишь сочинив готовый сценарий, роли статистов в котором предстоит исполнить катренам. Для обоснования своих сомнительных теорий авторы обращаются к прошлому, находя в катренах соответствия событиям минувших событий – иногда привязки катренов «задним числом» занимают половину книги, а то и больше. В тех случаях, когда тексты катренов явно противоречат концепции автора, в ход идут манипуляции с источником, в том числе и откровенно нечестного характера – искажения переводов, разного рода додумывания, голословные утверждения. Нехватку знаний они пытаются компенсировать самоуверенностью.

В том, что касается исторической и текстологической достоверности, сочинения отечественных дилетантов примерно соответствуют своим зарубежным «клонам». Иначе и быть не может: одинаковый жанр предполагает сходный уровень, несмотря на некоторую разницу в деталях. Например, наши нострадамоведы прочат России от имени Нострадамуса великое будущее, в то время как ее судьба в представлении западных толкователей не столь радужна. Кстати, особая пикантность ситуации заключается в том, что, как помнит читатель, слово «Россия» в пророчествах Нострадамуса не встречается ни разу. Попытки связать нашу страну с «Аквилоном», «Сарматией» или «Севером» далеко не всегда выглядят убедительно.

Если же говорить об авторской этике и литературных достоинствах (которыми непременно должна обладать даже популярная так называемая «эзотерическая» литература), то российские нострадамоведы-дилетанты сильно отстают от своих западных коллег: сказываются отсутствие традиций и нехватка знаний. В результате к самоуверенности здесь прибавляется наивность, впрочем, порой весьма и весьма агрессивная. От некоторых самодеятельных толкователей автор этих строк слышал, что для правильного прочтения Нострадамуса не нужно знать ни французский язык, ни биографию пророка, ни исторический контекст, в котором пророчества были написаны!

Особая тема – поиск пресловутого «ключа Нострадамуса». Еще в XIX веке исследователи задались вопросом: какой прок от туманных предсказаний, в которых к тому же почти нет дат? Неужели Нострадамус не понимал, что без хронологических привязок или хотя бы намеков на даты событий его тексты лишены какой-либо рациональной ценности? Тогда-то и было выдвинуто предположение, что Нострадамус при написании и публикации своих центурий тем или иным образом зашифровал в них даты грядущих событий. С тех пор многие любители (именно любители; историки-исследователи даже не пытались найти «ключ Нострадамуса», уподобляя его знаменитому черному коту в темной комнате, которого, может, на самом деле и нет) исписали тысячи страниц и напрасно побеспокоили сотни журналистов, чтобы возвестить миру о волнующем открытии: ключ, наконец, найден! При этом скрывается тот факт, что сам Нострадамус ни словом не обмолвился о каком-либо ключе к своим пророчествам, который волшебным образом расставит все по своим местам.

Интересная особенность всех «найденных» ключей в том, что они безусловно подходили к катренам, якобы предсказывавшим уже прошедшие события, но в том, что касается будущего, неизменно попадают, как говорится, пальцем в небо. Предсказания, сделанные на основе расшифровок, ни разу не сбылись. Да и сама технология поиска ключей может впечатлить разве что неискушенную публику: из произвольной фразы Нострадамуса, вырванной из контекста, в искаженном переводе, делаются далекоидущие выводы. К примеру, некие отечественные толкователи Нострадамуса усмотрели особый смысл в завещательном распоряжении пророка окружить свой гроб четырьмя фунтовыми свечами. Они решили, что речь идет о свечах ценой по фунту (ливру) серебра, и забили тревогу: ведь такие свечи были бы огромными! Здесь-то, решили они, и кроется ключ к пророчествам Нострадамуса. На самом деле в завещании Нострадамуса шла речь о свечах по фунту весом; свечи же весом 0,5 килограмма – отнюдь не раритет, бывали и больше. Да и здравый смысл подсказывает, что завещание, продиктованное мучимым артритными болями Нострадамусом – именно завещание, а не указание будущим поколениям, где искать пресловутый ключ. Никакого скрытого смысла, конечно, здесь нет и быть не может. Такая путаница неизбежна при игнорировании исторических реалий XVI века, а говоря проще – невежестве авторов.