Семена распада. Войны и конфликты на территории бывшего СССР - Михаил Жирохов

Но кремлевское руководство было разочаровано и своими ставленниками в Грозном С. Хаджиевым и У. Автурхановым и приняло решение заменить их Доку Завгаевым, назначив его в конце октября 1995 года главой чеченского правительства.

17 декабря должны были состояться федеральные парламентские выборы, и республика, как субъект РФ, должна была принять в них полноценное участие, заодно выбрав нового руководителя Чечни, легализовав, по сценарию Кремля, назначение Завгаева. Для этого использовали так называемый административный ресурс: в голосовании принимала участие вся группировка российских войск в Чечне.

Сторонники Дудаева сразу же предупредили, что не признают результатов таких «выборов», но в Кремле были настроены довольно благодушно. Видимо, сыграли свою роль уверения российских генералов, что чеченские формирования уничтожены и не в состоянии возобновить крупномасштабные боевые действия.

Выборы, проведенные в республике 14–17 декабря с огромным количеством нарушений, были признаны состоявшимися, несмотря на то, что в горных районах фактически их не проводили, ведь южную часть Чечни контролировали дудаевцы.

Ясное дело, что Завгаев победил на них с «туркменским счетом» (около 90 % проголосовавших «за»), и в ответ «дудаевцы» по всей территории республики возобновили боевые действия.

Один из самых мощных ударов федеральное командование пропустило в Гудермесе — втором по величине городе республики. Занятый в марте 1995 года российской армией без боя, он также беспрепятственно был возвращен чеченской стороной накануне выборов главы республики. Отряды под командованием С. Радуева, Х. Исрапилова и С. Гелисханова вошли в город 10–12 декабря и блокировали гарнизон федеральных войск в районе комендатуры и вокзала. 13 декабря подтянутые к городу российские части, в свою очередь, блокировали город извне. На следующий день разгорелись ожесточенные бои, сравнимые со сражением за Грозный.

Город был подвергнут массированному обстрелу с применением авиации, артиллерии (включая установки РСЗО БМ-21 «Град») и танков. Притом удары наносились даже по тем районам, где непосредственного боевого соприкосновения не было, что привело к большим жертвам среди мирного населения.

Только 19–20 декабря федеральные подразделения смогли войти в Гудермес, еще около недели «зачисток» им понадобилось, чтобы окончательно вернуть город под свой контроль. Даже по официальным данным, потери российской стороны в результате этих боев составили более 40 человек убитыми, по неофициальным — до 100 убитых, тяжело раненых и пропавших без вести. Но главное — командование ОГВ снова утратило стратегическую инициативу.

9 января 1996 года второй раз за семь месяцев война выплеснулась за пределы республики. Отряд под командованием Салмана Радуева численностью свыше 200 человек атаковал приграничный дагестанский город Кизляр. Вероятно, первоначальный план предусматривал разгром военного аэродрома и пополнение запасов оружия, но ожидания чеченцев не оправдались. Боевики застали на взлетном поле всего 3 вертолета, 2 из которых сожгли.

В то же время часть отряда, блокировавшая военный городок местной воинской части, увязла в бою. Потери радуевского отряда составили до 20 человек убитыми и ранеными. Возвращение в Чечню с таким скромным результатом не входило в планы боевиков, и Радуев принимает решение захватить местную больницу и выставить политические требования в духе Басаева.

На этот раз российское руководство наотрез отказалось выполнить требования террористов, но и штурм больницы не входил в его планы. Еще силен был шок власти от поражения на парламентских выборах, а массовая гибель заложников грозила снизить шансы Ельцина на переизбрание. Кроме того, в Кремле опасались в случае неудачного штурма больницы усиления в Дагестане антироссийских настроений. В итоге было принято компромиссное решение: предоставить Радуеву транспорт и «коридор» для ухода в Чечню.

В целях гарантии своей безопасности боевики взяли с собой 117 заложников. Когда российские силовики поняли, что Радуев пытается уйти с ними на территорию Чечни, где достать его будет непросто, было принято решение остановить колонну. Это сделали предупредительными выстрелами с вертолета, поразившими милицейскую машину сопровождения (милиционеры остались живы).

Судя по всему, окончательного плана действий у федеральных властей все-таки не было, как и у руководителя на месте событий, готового взять на себя ответственность за последствия силовой операции. Только этим можно объяснить замешательство, которым Радуев воспользовался на сто процентов. Пока ситуация «зависла», он развернул свой отряд и занял близлежащее село Первомайское, попутно разоружив 37 новосибирских омоновцев на блок-посту, которые оказались заложниками приказа «огня не открывать», что превратило их в заложников уже в буквальном смысле. К такому раскладу российское командование готово не было. Ведь планировался штурм автобусов, а не населенного пункта, который имеющимися силами невозможно было даже блокировать.

Начался процесс подготовки к полноценной войсковой операции, попутно прилагались усилия к тому, чтобы вытащить максимальное число заложников путем переговоров. Вероятно, сыграла свою роль позиция руководства Дагестана, опасавшегося эскалации конфликта на территории многонациональной республики. В итоге боевики получили в свое распоряжение больше 4 дней для подготовки к обороне.

15 января начался штурм Первомайского. В ходе 3-дневных боев российские спецподразделения взломали первую линию чеченской обороны, но увязли во второй. Было принято универсальное, по меркам этой войны, решение — уничтожить противника вместе с селом. Общественности сообщили, что живых заложников не осталось (как показали дальнейшие события, это была ложь). Но в ночь на 18 января Радуев пошел на прорыв. Почему-то на самом уязвимом участке оказалось не больше полусотни российских спецназовцев. В ходе прорыва в Чечню (по данным следствия) погибло 39 боевиков, еще 14 было взято в плен. Из окружения вышло более 100 боевиков, то есть примерно половина первоначальной численности отряда.

Бывший советский полковник, второй президент Чечни Аслан Масхадов (слева). Фото с сайта http://milkavkaz.net

По горькой иронии судьбы, этот прорыв спас жизнь почти половине заложников — в Чечню были уведены 64 человека, включая 17 новосибирских омоновцев. Еще 65 человек были освобождены во время штурма села, 15 заложников погибли. В течение последующего месяца омоновцев обменяли на пленных боевиков, гражданских заложников — на трупы убитых террористов. Официальные потери силовых структур составили 9 человек убитыми и 39 ранеными в Кизляре, а также 29 убитыми и 78 ранеными в Первомайском. Потери гражданского населения — 24 убитых и 19 раненых в Кизляре.

Расплата для участников террористического рейда наступила не сразу: Муса Чараев в марте 1999 года был убит неизвестным выстрелом в спину; Турпал-Али Атгериев в июле 1999-го задержан в аэропорту «Внуково», в декабре 2001 года Верховным судом Дагестана приговорен к 15 годам лишения свободы, сразу после этапирования, в июне 2002 года, был госпитализирован с подозрением на лейкемию, вызванную раком почек, и через месяц умер; Хункар-Паши Исрапилов в феврале 2000 года подорвался на мине при отходе из Грозного; Айдамир Абалаев был убит в мае 2002 года в результате спецоперации; Салман Радуев был арестован в марте 2000 года в поселке Новогрозненский, в декабре 2001-го — приговорен к пожизненному заключению, а в декабре 2002-го умер от множественных кровоизлияний во внутренние органы; Аслан Масхадов, накануне рейда призвавший чеченцев к активизации боевых действий против России, был убит в марте 2005 года в ходе спецоперации.