Коллекционер - Нора Робертс

Она рванулась к окну. Зря потратила время, пытаясь его открыть, прежде чем вспомнила о замке, и услышала, как в дверь ломятся.

Ей нужно оружие.

Она схватила сумочку. Вывалила все, стала шарить в беспорядочной горке вещей.

Думай, думай, думай, подстегивала она себя.

Схватила флакон перечного спрея, посланного матерью год назад и так и не использованного. Оставалось молиться, чтобы это сработало. Сжала «Лезермен», тяжестью легший в ладонь.

Дверь поддалась, и Лайла метнулась к стене.

Будь сильной. Будь умной. Будь быстрой, заклинала она себя, повторяя слова снова и снова, как мантру. И проглотила вопль, увидев веер разлетевшихся пуль.

Лайла затаила дыхание. Переступила с ноги на ногу и нацелилась спреем в глаза азиатки. Крик скальпелем разорвал воздух. Думая только о побеге, Лайла ударила противницу рукой с зажатым в ней «Лезерменом». Потом еще раз, в плечо, и оттолкнула. Пока азиатка палила вслепую, Лайла пустилась бежать. Нужно спуститься вниз.

Она уже была на полпути, когда услышала за спиной топот. Лайла оглянулась, приготовилась получить пулю, заметила, что Джей Маддок летит вниз в прыжке.

Сила столкновения сбила ее с ног, вышибла из легких воздух. Мир завертелся перед глазами, боль пронзила плечо, бедро и голову, пока они катились вниз по ступенькам, как кости из опрокинутого стаканчика.

Во рту появился металлический вкус крови, неприятный свет бил в глаза. Она слабо пнула азиатку ногой, попыталась отползти. В горле стояла тошнота. Собравшись с силами, она снова ударила Маддок ногой. Почувствовала удар. Приготовилась вскочить и пошатнулась. Искры посыпались из глаз – кулак врезался в челюсть.

Азиатка набросилась на нее и стиснула шею.

Больше уже не красавица. Красные глаза, из которых текут слезы. Распухшее лицо в синяках и крови. Но рука, сжимавшая Лайле горло, весила тонну.

– Знаешь, скольких я убила? Ты – ничто. Ты следующая. А когда твой мужчина вернется, biao zi, я выпущу ему кишки и буду смотреть, как он истечет кровью. Ты ничего не знаешь, и я просто тебя задушу.

Ни глотка воздуха. Только красный туман в глазах.

Она увидела Аша за мольбертом. Увидела, как он ест вафли, смеется в залитом солнцем кафе.

Увидела его… их… в самолете, в доме… вместе… как они живут вместе всю оставшуюся жизнь.

Будущее в ее руках.

Аш. Она убьет Аша.

Адреналин вспыхнул в крови. Ударил электрическим током. Лайла стала биться, но рука на горле только сжималась. Она продолжала сопротивляться, видя, как азиатские губы растянулись в жуткой ухмылке.

Тяжесть. В руке лежит тяжелый инструмент. Он по-прежнему у нее. Она его не уронила.

Лайла лихорадочно пыталась открыть его одной рукой.

– Яйцо, – прохрипела она.

– Думаешь, мне не плевать на гребаное яйцо?

– Здесь. Яйцо. Здесь.

Безжалостная хватка на мгновение ослабла. Воздух обжег горло.

– Где?

– Я отдам его тебе. Тебе. Пожалуйста.

– Скажи, где оно.

– Пожалуйста.

– Скажи или умрешь.

– В…

Остальную часть фразы она замаскировала кашлем, от которого из глаз полились слезы.

Маддок дала ей пощечину.

– Где. Яйцо, – потребовала она, награждая Лайлу пощечинами.

Та считала, что кричит, но измученное горло издавало нечто вроде свистящего хрипа. Но она справилась и вонзила нож в щеку Джей. На секунду тяжесть покинула ее грудь. Она билась, брыкалась, снова ударила ножом. Боль пронзила руку – Джей Маддок выкрутила ей запястье и отняла нож.

– Мое лицо! Мое лицо! Я изрежу тебя в клочья.

Обессиленная, потерпевшая поражение, Лайла приготовилась умереть.

Аш нес домой еду из китайского ресторанчика, маленькую коробочку из пекарни и букет герберов, ярких, как леденцы.

Они наверняка заставят ее улыбнуться.

Он представил себе, как открывает бутылку вина, как они делят обед, делят постель. Отвлекают друг друга, пока наконец Файн не позвонит и они не узнают, что все кончено. Все завершилось.

А потом они начнут жить заново.

Он подумал о ее реакции на его предложение на обочине дороги. Он не собирался просить ее стать своей женой именно там, но представился нужный момент. Она выглядела именно так, была именно такой, и они читали в глазах друг друга каждую мысль во время всего разговора с Вазиным.

То, что между ними, случается очень редко. Он знал это. Оставалось заставить поверить ее.

Они могут путешествовать, куда она захочет, и так долго, как она захочет. Куда? Это не имеет значения. Они могут использовать его дом как базу, пока они не будут готовы пустить корни.

А она обязательно соберется пустить корни. Как только действительно поверит, как только доверится тому, что у них есть.

Если это зависит от него, у них есть все время на свете.

Он переложил свертки в другую руку, чтобы вынуть ключи, и стал подниматься по лестнице.

Заметил, что индикаторы сигнализации и камеры, которую он установил, погасли. А ведь они горели, когда он уходил! Проверил ли он их?

Волоски на затылке встали дыбом – он увидел царапины на замках. И дверь не прилегала плотно!

Он уронил свертки. И услышал вопль.

И атаковал дверь. Та скрипела, стонала, но держалась. Отбежав, он вложил в удар всем телом всю силу, всю ярость.

Дверь распахнулась, открывая жуткий кошмар.

Он не знал, жива ли Лайла. Все, что он видел, – кровь, ее кровь, обмякшее тело и остекленевшие глаза. И Маддок, оседлавшую ее и замахнувшуюся ножом для удара.

Ярость с новой силой охватила его, удар молнии, от которого закипела кровь, горели кости. Он набросился на азиатку с такой злобой, что не почувствовал укуса ножа, которым она его порезала. Просто поднял ее, оторвал от Лайлы. Отбросил в сторону. Он стоял между ней и Лайлой, боясь опустить глаза, готовясь к новой атаке.

Она не вскочила. На этот раз она скорчилась в щепках того, что когда-то было столиком-пембрук его бабушки. Кровь текла рекой по ее щеке, сочилась из носа. Краем сознания он спросил себя: уж не потому ли она плачет? Глаза были красными, распухшими.

Он снова ринулся на нее и врезался бы, как бык, в стену, но она умудрилась откатиться, встать на неверных ногах и снова ударить ножом, от которого он едва успел уклониться.

Схватил руку, в которой она держала нож, вывернул запястье, представил, как кость ломается, словно сухая ветка. В панике и боли она выбросила ногу, едва не сбила его на пол, но он держался. И использовал инерцию, чтобы развернуть ее.