Моё имя - Анастасия Соболева

class="p1">Самособою, я тут же начала искать другой способ пробраться внутрь, однако, все окна были перекрыты решётками, а чёрного входа, похоже, в доме просто-напросто не было. Вот только, как оказалось, даже это — не самое страшное из всего, что могло случится. По-настоящему кричать, умоляя Ната вернуться, я начала, лишь когда заметила в одном из окон нечто красное: сначала маленькое, однако, разрастающееся с каждой секундой. Пожар! И Нат внутри без возможности выбраться! Сказать, что в тот момент я была готова сойти с ума, — всё равно, что не сказать ничего. Я вывернула два пальца и сорвала ноготь в попытках сломать железные решётки, при этом, что действительно странно, боли совсем не почувствовав.

И вот, когда уже была готова расплакаться впервые с того самого дня, услышала возле двери какое-то движение. Добежав туда, увидела, как трое мужчин, перепрыгивая через вываленный на улицу шкаф (именно им всё это время и была преграждена дверь), направляются вниз по улице, совершенно не обращая на меня внимание. За ними последовали ещё двое. А Ната всё не было. Прочистив глаза, слезящиеся от, выбравшегося на улицу, едкого дыма, я вновь пошла в сторону, пылающего от огня, здания. Однако, слава всему, заходить внутрь мне всё-таки не понадобилось. Когда я стояла уже на пороге, из дома вышел скрючившийся от кашля Нат и, резко схватив меня за плечи, подтолкнул в противоположную сторону.

Нат выжил, и я была этому безумно рада, вот только… Я вскрикнула, осознав, какой ценой ему всё это досталось. Практически вся левая сторона лица моего друга пылала красным, часть его волос сгорела дотла, а глаза, похоже, не видели абсолютно ничего из происходящего здесь и сейчас. Как только мы отошли на безопасное расстояние, Нат тотчас выпустил из рук рюкзак с, торчащим из него, лезвием меча и, последовав его примеру, сам же и потянулся к земле. Мне удалось поймать друга лишь за секунду до того, как он заработал себе порцию новых синяков и царапин. Когда это произошло — парень уже был без сознания.

До сегодняшнего дня Нат так и не рассказал мне, что же именно произошло там внутри, так что я смею только догадываться. Возможно, рассвирепев от того, что пацан не дал добраться им до девчонки, умирающие мужчины решили спалить его заживо, но всё пошло не по плану, когда они недооценили физические возможности «всего лишь подростка». Или же Нат решил использовать огонь, чтобы припугнуть их… Не знаю. В любом случае, тогда этот светловолосый повёл себя, как настоящий придурок! В его рюкзаке был меч, и если бы он только захотел — в считанные секунды отправил бы всех пятерых на свидание с дьяволом. Но, нет же — они люди! А, значит, заслуживаютправо на понимание! Наивный глупец!

На третий день после того ужаса, когда я в очередной раз обрабатывала его, всё также отказывающиеся заживать, раны, а он, стиснув зубы, терпел (что ещё ему оставалось делать?), я вновь вернулась к допросу, однако, на этот раз, решив зайти к нему немного с другой стороны.

— Почему ты просто не сбежал? Видел же их состояние! Мы бы с лёгкостью оторвались.

— А если нет? Если бы что-то пошло не так? Ты хоть представляешь, что тогда б они с тобой сделали? Изнасилованием всё точно не закончилось бы… Я лучше умру, чем позволю случится чему-то подобному.

— Нат, ты… Идиот! — выкрикнула я, начав заматывать бинтами его больную голову с двойной интенсивностью.

Сейчас, когда, вступив в должность парисы, я стала находиться у всех на виду, встречи с Натом пришлось свести до крайнего минимума. В прошлый раз мы виделись неделю назад и, по правде сказать, я уже успела соскучиться. Вот только произошедший в тот раз разговор всё никак не хотел выходить из моей головы.

— Есть кое-что, что ты должна знать, — сообщил Нат, когда мы сидели на нашем излюбленном месте, уже одной этой фразой заставив меня насторожиться. — В скором времени «Красное пламя» перестанет скрываться в тени и перейдёт к решительным действиям. Мы собираемся забрать себе то, что по праву принадлежит нам, и начать глобальное уничтожение эксильского рода. Для этого у нас, наконец, стало достаточно как людей, так и заговорённой стали.

Самособою, мне сразу же не понравилась эта идея (любая идея, несущая в себе угрозу жизни для Ната, всегда воспринималась мною в штыки). Конечно, я знала, насколько глупо пытаться отговорить друга от того, что он уже успел вбить себе в голову, однако, всё равно решила рискнуть.

— Нат, пожалуйста, не нужно! Оставь это мне. Обещаю: я справлюсь. Только, пожалуйста, не надо так рисковать. Я чувствую, что это не доведёт до добра.

— Не волнуйся: всё будет хорошо. Я не такой дурак, чтобы думать, будто умнее всех. Но в тоже время и не такой эгоист, чтобы перекладывать всю грязную работу на плечи одной-единственной девушки.

— Да, знаю… И это именно то, что я в тебе так ненавижу.

До сих пор помня тот ужас, что мучал меня, когда Нат был заперт в горящем здании, я не хочу испытать его снова. Поэтому мне стоит поторопиться. Если не перестану медлить, то с каждым днём Нат будет продвигаться всё ближе и ближе по направлению к смерти. Не знаю, смогу ли выдержать нечто подобное.

«Просто признайся уже себе в том, что он тебе нравится вовсе не как друг», — вдруг зазвучали в голове слова Венди. Это не так, но всё же… Возможно, я бы действительно хотела, чтобы мой первый поцелуй забрал не Сирил, а Нат вместо него.

***

Постучав в дверь Вика, я, как и всегда, толкнула её, не дожидаясь ответа. Он всё также лежал в своей кровати, укрытый одеялом чуть ли не под самое горло, и наслаждался постельным режимом. После произошедшего инцидента Вик находился практически под круглосуточным контролем докторов, и ему было категорически запрещено самостоятельно передвигаться ещё как минимум неделю. Однако, с какой стороны ни посмотри, это не такая уж и большая цена за то, что он всё-таки выжил: в тот раз Вик действительно находился на грани между жизнью и смертью.

Мне весьма повезло застать его в полном одиночестве, а не окруженным отарой эксильских докторов, что уже практически поселились в маленькой комнатушке. Увидев меня, Вик тотчас заулыбался, попросил быстрее заходить и располагаться (оно и не удивительно: любому надоест целыми днями смотреть в одну точку).

По установленному между нами обычаю, я заварила себе чай, взяла пару шоколадных конфеток из фарфоровой