Дисфункция реальности. Увертюра - Питер Гамильтон

Атлантис был абсолютно голубым, и только сверху вились белоснежные облачка. Здесь штормы были гораздо реже, чем в обычном мире, где морские и континентальные ветра втягивают верхние и нижние воздушные слои в постоянный водоворот. Большинство штормов внизу сосредоточивались в тропических зонах, образовываясь в результате эффекта Кориолиса. Полярные ледовые покрытия были почти одинаковы и обладали удивительно ровными краями.

Рубен, сидевший рядом с Сиринкс на фигурной койке в ее дневной каюте, крепче сжал ее руку.

— Великолепный выбор, дорогая. Настоящее новое начало нашей гражданской жизни. Ты знаешь, я еще здесь не бывал ни разу.

Сиринкс знала, что она все еще остается напряженной после каждого пространственного маневра, ожидая столкновения с вражеским кораблем. Настоящая военная паранойя. Она позволила внешней картине завладеть ее мозгом и успокоить старую привычку к стрессу. Океан излучал великолепное сапфировое сияние.

— Спасибо. Мне кажется, я даже чувствую запах соли.

— Это до тех пор, пока ты не попробуешь выпить этот океан — так же, как ты попыталась это сделать на Уйгуре.

Она рассмеялась, вспомнив, как он учил ее кататься на виндсерфинге в прекрасной пустынной бухте на курортном островке. Это было четыре… нет, теперь уже пять лет назад. Как летит время!

Не прекращая недовольно брюзжать, «Энон» спустился до пятисоткилометровой орбиты. Гравитационное поле планеты оказывало безжалостное влияние на близлежащий космос, нарушая стабильность искривляющего поля космоястреба, требуя дополнительной энергии для компенсации, неприятность, которая постоянно усиливалась по мере приближения к поверхности планеты. Когда «Энон» достиг точки накачки, то он едва мог развить ускорение в половину g.

На стандартной экваториальной орбите одновременно уже находились шестьсот космоястребов (и Сиринкс с оттенком раздражения заметила тридцать восемь черноястребов), а также около тысячи кораблей адамистов. Чувствительная к массе система «Энона» отпечатала их в мозгу Сиринкс, как грязные следы на белом снегу. Время от времени солнечные лучи, отражаясь от серебристых поверхностей, выдавали их местоположение и оптическим датчикам. Катера связи «поверхность-орбита» постоянно сновали между космическими кораблями и плавучими островками, находящимися далеко внизу. Она обратила внимание, что большинство из них было скорее космопланерами, чем новыми кораблями на ионных полях. Из-за того, что космоястребы постоянно переговаривались и обменивались астронавигационными данными, в родственной связи стоял постоянный гул.

— Ты можешь найти для меня Эйска? — спросила Сиринкс.

— Конечно, — ответил «Энон». — Остров Перник находится как раз над горизонтом, у них сейчас полдень. Это проще сделать с более высокой орбиты, — добавил он с подчеркнутой наивностью.

— Не получится. Мы здесь всего лишь на неделю.

Она почувствовала, как открылась родственная линия с Эйском. Они обменялись представлениями и приветствиями. Эйску было пятьдесят восемь лет, и он был старшим в семейном бизнесе, который заключался в отлове рыбы и сборе различных водорослей с последующей их упаковкой для перевозки.

— Моя сестра Помона сказала, что мне следует с вами связаться, — сказала Сиринкс.

— Даже не знаю, радоваться мне или нет, — ответил Эйск. — Мы еще не совсем пришли в себя после ее последнего визита.

— Все правильно, это моя сестричка. Но решать вам. Я сижу здесь с трагически пустыми грузовыми трюмами, которые надо бы наполнить. Четыреста тонн самого отборного, самого вкусного продукта, который только у вас есть.

На это в родственной линии раздался смех.

— Не в Норфолк ли случайно собираетесь?

— Как вы догадались?

— Взгляните вокруг себя, Сиринкс: половина кораблей на орбите уже загружена и готова к подобному полету. А они заключали контракты за год вперед.

— Я не могла такого сделать.

— Почему же?

— Мы только три недели как закончили службу в военном флоте Конфедерации. После этого «Энон» стоял в доке для того, чтобы снять вооружение и поставить грузовое оборудование.

Она почувствовала, как он закрыл свой мозг для родственной линии, обдумывая ее запрос.

Рубен скрестил пальцы и скорчил гримасу.

— Возможно, у нас есть кое-что в загашниках, — наконец заявил Эйск.

— Великолепно!

— Это будет не дешево, и там далеко не четыреста тонн.

— Деньги не проблема.

Она почувствовала, как ее команду с испугом передернуло от такого ее нахального заявления. Они сложили свое военное жалование и взяли большой кредит в Джовиан-банке в надежде провернуть дело с Норфолкской торговой ассоциацией. Вопреки твердому убеждению адамистов, Джовиан-банк не давал деньги никому из эденистов по неподтвержденному запросу. Честно говоря, команда «Энона» еле собрала нужное для залога количество фьюзеодолларов.

— Почту за счастье хоть чем-нибудь помочь старым воякам, — сказал Эйск. — Вы определились, что вам надо?

— Однажды я брала разделанных крабов. Они были великолепны. Красную рыбу, конечно, если у вас есть.

— Фатчи, — подсказал Кейкус.

— Серебряных угрей, — вмешался Эдвин.

— Думаю, вам лучше будет спуститься и устроить дегустацию, — сказал Эйск. — Вы тогда лучше представите, что у нас есть.

— Хоть сейчас. А вы не подскажете нам еще какие-нибудь семьи, у которых тоже можно что-нибудь купить из загашника?

— Я поспрашиваю. Увидимся за ужином.

Родственная связь начала ослабевать.

Сиринкс хлопнула в ладоши. Рубен звонко поцеловал ее.

— Ты просто чудо, — сказал он ей.

Сиринкс поцеловала его в ответ.

— Но это еще только первая половина сражения. Теперь я надеюсь на твои контакты, когда мы прибудем в Норфолк.

— Успокойся. Они там сами не свои до морской пищи.

— Оксли, — позвала она, — подготовь к спуску катер — похоже, мы в деле.

* * *

Джошуа не ожидал столкнуться с таким чувством. Он жил космосом, далекими мирами, жестокой борьбой за выгодный груз, бесчисленным количеством любительниц приключений в портовых городах. Но сейчас, когда однообразная красновато-коричневая поверхность Транквиллити заполнила половину визуального массива «Леди Мак», она казалась просто великолепной. Он вернулся домой.

Теперь можно будет отдохнуть от вечных подвываний Эшли о том, насколько была лучше жизнь двумя столетиями раньше, от постоянного недовольного ворчания Варлоу, конец педантичным и вредным придиркам Дахиби к мелочам. Даже Сара уже приелась, в конце концов невесомость не означает бесконечное число позиций, а если отбросить секс, то больше между ними ничего общего и не оставалось.