Знак расставания - Лиз Райан

Бен взглянул на заходящее солнце.

— Ты все еще злишься, Эран? Злишься из-за того, что я был не уверен? — спросил он.

Ее глаза наполнились слезами, в горле все горело.

— Бен, пожалуйста. Я слишком устала, слишком много боли… Не сейчас, — попросила Эран.

Половина ее души хотела оттолкнуть его, другая — наоборот, обнять, погрузиться, как в зыбучий песок, исчезнуть. Бен отклонился от Эран и понизил голос:

— А Рафтеры? Ведь причина в тебе — что они со мной не разговаривают?

— Что? — переспросила Эран.

— Дэн и Аймир, которые подарили мне пианино! Я хочу поговорить с ними, но они избегают меня с момента моего приезда сюда. Они что, злятся, что я на тебе не женился? — спросил Бен.

Ее голова поникла при мысли о Рианне.

— Нет, они на тебя не злятся, — ответила Эран.

— Так в чем тогда дело? Они ведут себя так, словно я совершил что-то преступное! Если ты мне не скажешь, я сам пойду к ним и узнаю. Спрошу их и об этом человеке, об этой свадьбе! — воскликнул Бен.

— Нет! И близко не смей к ним подходить! — запротестовала Эран.

Эран поняла из выражения его лица, что ведет себя как истеричка. Вдруг Бен стал очень обеспокоенным.

— Эран, что с тобой? Что не так? — спросил он.

Она вырвалась из его рук.

— Оставь меня, Бен! Оставь нас всех в покое!

Бледная как смерть, Эран рванулась прочь и побежала через дюны. Она бежала до боли в ногах, пока не увидела свой дом и Тьерри, выбежавшего ей навстречу. Тогда она упала в его объятия и потеряла сознание.

Еще целую неделю Эран оставалась в Данрасвее, и ее уносили в нереальность навязчивые грезы.

Это не были грезы о море, шторме и акулах. Такие вещи ты принимаешь спокойно, когда вырос на берегу океана, когда океан кормит твою семью. Атлантика была опасной и непредсказуемой, она могла погубить, и губила людей много раз. Если ты выбираешь такой образ жизни, то приемлешь все законы, настроения, силу этой жизни. Горожан такая трагедия потрясает, но Эран знала, что для их семьи это было предначертано, неизбежно и избрано добровольно.

Ее грезы о невинных вещах превращались в кошмары. Она видела маргаритки на солнечном лугу, у которых вдруг вырастали зубы и вцеплялись ей в лодыжку; они преследовали и хватали ее, когда она убегала. То вдруг щенок Рафтеров Оскар превращался в тигра, и Эран защищалась от него в смертельной схватке. Ноты превращались в вампиров, деревья нависали над ней, как гигантские башни, пытаясь проглотить, хлеща ветвями. Тьерри пытался связать ее, а она съеживалась в углу, упираясь и визжа.

В реальности же вряд ли можно было найти более внимательного и чуткого человека, чем Тьерри. Он отпросился на работе, чтобы быть рядом с Эран, поддерживал ее, когда она плакала, пытался собрать вместе всю разрозненную семью Кэмпионов, как будто она была его собственной семьей.

Помогая организовать все после похорон, Тьерри заказывал продукты для поминок, делал телефонные звонки, даже готовил. Даже Молли не могла не оценить его заботу. Но их свадьба, несомненно, должна была быть отменена. Тьерри принял это, понимая, что надо будет соблюдать траур какое-то время.

— Ты имеешь в виду — отложена. Эран? Мы назначим позже новую дату, когда ты поправишься, — сказал он.

Эран автоматически кивнула, продолжая выполнять то, что требовалось от нее сейчас: быть с матерью, Акилом и сестрами, выражать благодарность всем, кто проявил к ним сочувствие, приехал на похороны, прислал цветы. Было много дел и разговоров, и Эран редко оставалась одна. Но вечером она гуляла босиком по пляжу, думая о Дерси, чья жизнь была так нелепо прервана, о Коноре, который за полвека так мало успел! Думала о том, что они могли бы сделать, но не сделали.

Потом Эран сидела с Рианной на коленях в саду у Дэна и Аймир, наполнялась неукротимой энергией девочки, бегающей по траве, качающейся на качелях. До ребенка не дошло всеобщее горе. Девочка понимала, что этих людей с ней больше нет, и только. Как и все дети, она чему-то радовалась и смеялась.

Эран думала о Бене, глядя на свою дочь. Она не знала, что и думать. Он уехал так внезапно — сопровождать тело Эмери в Нью-Йорк. Уехал… Выразив свое огорчение при виде Тьерри, он все равно уехал.

Через пять дней Тхан забеспокоился и решил позвонить Рани, спросить, не слышно ли чего от Бена. Она сказала, что Бен звонил из Ирландии, объяснил, что случилось и куда он направляется. Тхан подтвердил, что Бен тоже звонил ему по этому поводу, но что еще случилось с тех пор?

Рани не знала. С растущим чувством беспокойства Тхан обзвонил подряд Майлса, Кевина, Джейка, даже позвонил Диве, хотя и не хотел ее волновать. Они все знали, что Бен был в Нью-Йорке, но с тех пор, как он туда уехал, не поступало никаких новых сообщений. Оставив Бет на квартире в Кенсингтоне дежурить на телефоне, Тхан отправился в аэропорт и следующим же рейсом вылетел в Нью-Йорк.

Даже в больших количествах алкоголь, имеющийся в квартире у Эмери, не подействовал на Бена. Вернее, не подействовал желаемым образом. И хотя семейная пара, присматривающая за квартирой, знала Бена достаточно хорошо, чтобы предложить ему остаться, он чувствовал, что за ним наблюдают. Наблюдают и не одобряют его действий. Захватив с собой только кредитки, он вышел, нашел банк и снял со счета большую сумму наличных.

Так было проще. Спустившись по Аппер-Ист-Сайд до Гринвич-Вилледж, Бен вышел на Вашингтонскую площадь и вскоре нашел что искал.

В черной куртке, бейсболке и темных очках — в таком виде Бена никто не узнал, никто не видел, как он сунул пачку денег в руку парню, взяв взамен небольшой пакет. Через полчаса он зашел в комнату незнакомого отеля и вскоре сидел прямо на полу, пробуя первую порцию кокаина и удивляясь, как и почему он так долго сопротивлялся этому раньше.

— Французский или итальянский?

— Что? — переспросила Эран.

Тьерри жестами показал, как едят и пьют.

— Ужин, Эран. Я пригласил тебя, помнишь? Я знаю, что ты предпочитаешь французскую и итальянскую кухни, а сегодня — какую именно?

— Итальянскую, — ответила Эран.

Тьерри снял трубку телефона и заказал столик в «Понтевиччо» в Графском замке. Это было дорогое заведение, но в эти дни все делалось им только для Эран. За прошедший месяц, что они вернулись из Ирландии, Тьерри делал все, чтобы как-то утешить Эран, отвлечь ее.

— Почему бы тебе не принарядиться? — предложил он.

Эран посмотрела на себя в зеркало: полосатая футболка и короткая хлопчатобумажная юбка не очень-то соответствовали «Понтевиччо», а Тьерри очень нравилось, когда она надевала длинные развевающиеся платья нежных пастельных оттенков.

— Хорошо, — кивнула Эран.