Мемуары генерала барона де Марбо - Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо

Наступила ночь. Сражение остановилось и в центре, и на правом фланге. Маршал Ланн решил отправиться к императору, лагерь которого находился возле предмостных укреплений. Но едва мы тронулись в путь, как маршал, заслышав стрельбу в Асперне, где командовал Массена, захотел посмотреть, что происходит в этой деревне. Он приказал своему штабу отправляться в императорский лагерь, оставив при себе только меня и еще одного офицера.

Он приказал мне проводить его в Асперн, куда я ездил несколько раз в течение дня. Мы поехали в этом направлении. Было светло от луны и пожаров, бушевавших в Эсслинге и Асперне. Многочисленные тропинки, проходящие по равнине, часто скрывались в высоких посевах, я боялся заблудиться и спешился, чтобы лучше осмотреться. Вскоре маршал тоже слез с лошади, и мы пошли рядом, обсуждая дневное сражение и то, что может произойти завтра. Через четверть часа мы дошли до Асперна, около которого горели костры войск Массены. Маршал Ланн хотел поговорить с ним и приказал мне пройти вперед, чтобы узнать, где он находится. Едва мы сделали несколько шагов, как я заметил на краю лагеря Массену, прогуливавшегося вместе с маршалом Бессьером. Из-за раны головы, полученной в Испании, я не мог носить гусарский кивер, и один среди адъютантов был в шляпе. Бессьер узнал меня по этой детали, но маршала Ланна он еще не видел. Он подошел ко мне и сказал: «А! Это вы!.. Если то, что вы мне сказали, происходит исключительно от вас, я научу вас лучше выбирать выражения, когда вы говорите с командирами. А если вы выполняли приказ вашего маршала, он ответит мне за такое оскорбление. Я вам приказываю передать ему это!» Тогда маршал Ланн, как лев, устремился вперед, взял меня за руку и сказал: «Марбо! Я ваш должник. Хотя я и был уверен в вашей преданности, у меня еще оставались некоторые сомнения в том, как вы передали мой приказ. Признаю, что был не прав по отношению к вам!..» Затем Бессьеру: «Я нахожу, что слишком смело с вашей стороны отчитывать одного из моих адъютантов! Того самого, кто первым штурмовал Ратисбонн, рискуя жизнью, переплыл Дунай, получил ранение в Испании, тогда как некоторые так называемые военные, не получив и царапины, добиваются повышений, шпионя и донося на своих товарищей. В чем вы упрекаете этого офицера?» — «Ваш адъютант передал мне, что вы мне приказываете атаковать решительно. Я нахожу, что это неподходящие выражения». — «Они верны и продиктованы мной! Разве император вам не сказал, что вы находитесь под моим командованием?» Тогда Бессьер ответил с некоторым смущением: «Император сказал мне, что я должен прислушиваться к вашему мнению». — «Знайте, — вскричал Ланн, — что в армии не прислушиваются, а выполняют приказы! Если бы императору пришла мысль поставить вас моим командиром, я бы тотчас подал в отставку, но, пока я ваш командир, я буду отдавать вам приказы, а вы их исполнять. Иначе я отстраню вас от командования войсками. Что же до решительной атаки, я отдал вам этот приказ, потому что вы этого не делали — с самого утра вы гарцуете перед неприятелем, а не атакуете по-настоящему!» — «Но это оскорбление! — гневно воскликнул Бессьер, — вы мне ответите за это!» — «Прямо сейчас, если хотите», — ответил Ланн, берясь за шпагу.

Во время этого спора старый Массена стоял между противниками, безуспешно стараясь их успокоить. В конце концов он возвысил голос: «Я старше вас, господа, и вы в моем лагере. Я не потерплю, чтобы мои войска были свидетелями скандала, когда маршалы хватаются за шпаги рядом с неприятелем! От имени императора я приказываю вам тотчас же разойтись!» Затем, смягчившись, он взял маршала Ланна под руку, новел его к краю лагеря, а Бессьер направился в свой лагерь. Можете себе представить, как на меня подействовала эта сцена, о которой можно только сожалеть!

Наконец маршал Ланн сел в седло и поехал в сторону предмостного укрепления. Как только мы оказались в императорском лагере, где уже были все мои товарищи, Ланн в личной беседе рассказал Наполеону все, что произошло. Тот тотчас же послал за Бессьером и принял его очень плохо. Затем, отведя Бессьера в сторону, Его Величество взволнованно ходил большими шагами, скрещивал руки и, казалось, упрекал его. У маршала Бессьера был смущенный вид, особенно когда император, садясь за стол, не пригласил его к ужину, а Ланна усадил справа от себя.

Насколько мы с товарищами были веселы прошлой ночью, настолько грустны ночью с 21-го на 22-е. Погиб д’Альбукерке, ужасное ранение получил Лабурдоннэ, его стоны разрывали нам сердце. И у нас были грустные предчувствия по поводу исхода сражения, первая часть которого была разыграна сегодня. К тому же мы не спали всю ночь, помогая при переправе через Дунай корпусу маршала Ланна, состоящему из трех дивизий отборных гренадеров Удино, под командованием генералов Тарро, Клапареда и Демона, и пехотной дивизии Сент-Илера, а также кирасирам Нансути. За этими войсками шла Императорская гвардия.

Однако вода в Дунае прибывала на глазах: деревья, которые неслись по воде, налетали на понтонные мосты и неоднократно прорывали их. Но их тут же восстанавливали, и, несмотря на эти прорывы, части, которые я только что перечислил, перешли через них и дошли до поля боя, когда с первыми лучами солнца 22 мая гром пушки возвестил о возобновлении сражения.

В распоряжении императора было теперь вдвое больше войск, чем накануне, и он решил атаковать. Маршал Массена и его три первые пехотные дивизии остались в Асперне. Четвертая, генерала Буде, осталась в Эсслинге под командованием маршала Ланна, корпус которого занял пространство между этими деревнями, во второй линии стояла кавалерия маршала Бессьера, которой тоже командовал Ланн. Императорская гвардия стояла в резерве.

Видно, урок, полученный Бессьером от императора, был так суров, что, когда тот увидел Ланна, он подошел и спросил у него, как ему расставить свои войска. На что маршал, желая утвердить свой авторитет, ответил: «Я вам приказываю расставить их вот в этом пункте и ждать моих приказаний». Эти выражения были жесткими, но не надо забывать, как вел себя Бессьер по отношению к Ланну во времена Консульства. Бессьер был смертельно оскорблен, но молча подчинился.

Эрцгерцог Карл, который накануне мощной атакой мог бы прорвать нашу слабую линию между Эсслингом и Асперном, возобновил свои атаки против этих деревень. Но если 21-го мы противостояли всей его армии единственным корпусом Массены и частью нашей кавалерии, то тем более мы могли это сделать теперь, когда к нам подошли Императорская гвардия, корпус маршала Ланна и дивизия кирасир. Мы отбросили австрийцев отовсюду. Одна из их колонн была даже отрезана в Асперне и захвачена в плен. Она насчитывала тысячу солдат под командованием генерала Вебера и шесть пушек.

До сих пор император только оборонялся в ожидании войск из-за Дуная, но когда число его солдат удвоилось, когда корпус маршала Даву, собравшийся в Эберсдорфе, стал переправляться через мосты, Наполеон счел, что пора от обороны перейти к наступлению. Он приказал маршалу Ланну возглавить пехотные дивизии Сент-Илера, Тарро, Клапареда и Демона, за ними должны были следовать две дивизии кирасир. Все они должны были прорвать центр вражеской армии…

Маршал Ланн гордо устремился в долину! Ничто не могло его остановить… За одно мгновение он захватил целый батальон, пять орудий и знамя. Сначала австрийцы отошли, соблюдая порядок, но с нашим наступлением их центр все время был вынужден расширяться, и наконец он оказался прорван! Тогда неприятельские войска охватил беспорядок. До такой степени, что мы видели, как офицерам и сержантам приходится палками бить своих солдат, чтобы удержать их в рядах. Если бы наше наступление продлилось еще немного, с армией эрцгерцога Карла было бы покончено!