Распутин - Эдвард Радзинский

Аудиенция состоялась. Юсупову «холодно приняли». И как только она начала разговор о Распутине, ее «попросили покинуть дворец». Но Зинаида заявила, что прежде обязана исполнить свой долг перед Государыней и «сказать все».

Аликс слушала ее молча. Когда Зинаида закончила, царица сказала: «Я надеюсь больше вас никогда не увидеть».

После чего к Аликс приехала главная подруга Зинаиды – великая княгиня Елизавета Федоровна. Когда-то столь любимая сестра Элла... Императрица выслушала ее также молча. И молча проводила до кареты. Как вспоминал Феликс Юсупов: «Элла... пришла в слезах: „Она меня выгнала, как собаку... Бедный Ники, бедная Россия...“

И это не фантазии Феликса. В архиве я прочел письмо самой Эллы, написанное царю уже после убийства Распутина. Она описала там это свидание:

«В отчаянии я бросилась к вам, которых я искренне люблю, чтобы предупредить вас, что все классы, от низших до высших, дошли до предела... Она мне велела ничего не говорить... и я уехала с чувством: встретимся ли мы еще когда-нибудь... какие еще трагедии могут разыграться, какие еще страдания у нас впереди...»

К промозглой, дождливой петроградской осени заговор, видимо, сформировался окончательно. Как вспоминал Юсупов: «Великие князья и некоторые аристократы составили заговор, стремясь удалить императрицу от власти и добиться ее удаления в монастырь. Распутин должен быть сослан в Сибирь, император смещен, а цесаревич коронован».

Той осенью Пуришкевича позвали во дворец к великому князю Кириллу Владимировичу. И будущий убийца Распутина, монархист Пуришкевич записал в дневнике: «Выходя из дворца великого князя, я под впечатлением нашего с ним разговора вынес твердое убеждение, что он... затевает что-то недопустимое в отношении Государя».

Однако «недопустимое» по старой российской традиции было только в разговорах. Нарушить присягу никто не посмел.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Но великим князьям надо было спешить, ибо заговор зрел и в Ставке – опасный заговор генералов и думской оппозиции. «Между Коноваловым (депутатом Думы. – Э. Р.), Крымовым (генералом. – Э. Р.) и Алексеевым (начальником штаба Верховного главнокомандующего. – Э. Р.) зреет какая-то конструкция», – писал генерал Брусилов. А офицер Ставки, штабс-капитан Лемке меланхолично отметил в своей записной книжке: «Меня ужасно занимает вопрос о зреющем заговоре...»

И Романовская семья в самый последний раз попыталась разрешить ситуацию «по-семейному», как когда-то предлагал «Грозный дядя».

В то время готовилась свадьба (последняя в царствующей династии) – очередной морганатический брак, нерадостный для престижа Романовых. Сестра царя Ольга наконец развелась с мужем – милейшим и добрейшим Петей из древнего рода принцев Ольденбургских. Он был гомосексуалистом, так что с решением Ольги в семье смирились. Теперь порфирородная сестра Николая выходила замуж за адъютанта бывшего мужа – ротмистра кирасирского полка Николая Куликовского. В большой Романовской семье начались совещания. Но говорили на них не только (и не столько) о свадьбе...

Результатом этих совещаний и стало «семейное посольство». 2 ноября в Ставку приехал великий князь Николай Михайлович, известный историк Именно он, слывший «мастером беседы», и должен был довести до царя мнение Романовской семьи.

После длинного разговора он вручил Николаю заранее написанное письмо: «Я долго колебался открыть тебе всю истину, но после того, как твоя матушка и сестры убедили меня это сделать, я решился...» Это было как бы «коллективное письмо» от семьи...

На следующий день Ники написал Аликс «Моя бесценная... Николай Михайлович приехал сюда на один день, и мы имели с ним вчера вечером длинный разговор, о котором я расскажу тебе в следующем письме, сегодня я очень занят... Навеки твой старый Ники».

Он не посмел ей пересказать содержание тяжелого разговора и предпочел попросту переслать письмо Николая Михайловича.

«Неоднократно ты мне рассказывал, – прочла царица, – что тебе некому верить, что тебя все обманывают. Если это так, то же происходит и с твоей супругой, горячо тебя любящей, но заблуждающейся, благодаря злостному, сплошному обману окружающих ее людей. Ты веришь Александре Федоровне... оно и понятно. Но то, что исходит из ее уст, есть результат ловкой подтасовки, а не действительной правды... Если ты не властен отстранить от нее эти влияния, то по крайней мере огради себя от постоянных вмешательств и нашептываний через любимую тобой супругу...» Далее великий князь пояснял, что решился на эту миссию «ради надежды... спасти тебя, твой престол и нашу дорогую родину от самых тяжких и непоправимых последствий... Ты находишься накануне эры новых волнений, скажу больше – эры покушений...» В заключение он просил царя «дать ответственное перед Думой министерство».

Так царя в последний раз предупредили о том, что наступает «эра новых волнений... эра покушений». Предупредила вся Романовская семья.

Аликс пришла в ярость. «4 ноября... Я прочла письмо Николая и страшно им возмущена... Почему ты не остановил его среди разговора и не сказал ему, что если он еще раз коснется этого предмета или меня, то ты сошлешь его в Сибирь?.. Он всегда ненавидел меня... Но во времена войны... прятаться за спинами мама и сестер и не выступить смело на защиту жены своего императора – это мерзость и предательство... Ты, мой дорогой, слишком добр, снисходителен и мягок Этот человек должен трепетать перед тобой. Он и Николаша – величайшие твои враги... Женушка – твоя опора, она каменной стеной стоит за тобой...»

И приписка: «Я видела во сне, что меня оперировали – отрезали руку... А после этого я получила письмо Николая».

В следующем своем послании она продолжила ту же тему, но уже опираясь (как всегда) на мнение «Нашего Друга»: «По прочтении письма Николая Он сказал: „Не проглянуло нигде милости Божией, ни в одной черте письма, а одно зло – как брат Милюкова, как все братья зла... Господь показал маме, что все это ничтожно, во сне...“

И о грядущей свадьбе великой княгини Ольги она осуждающе написала мужу словами Распутина: «Наш Друг очень недоволен браком Ольги... Он находит, что это было нехорошо по отношению к тебе и что это не принесет ей счастья». Аликс, естественно, волновалась: Николай поедет на свадьбу сестры в Киев, где соберется вся Романовская семья. Нетрудно представить, какие там будут разговоры...

Скромное венчание великой княгини и ротмистра состоялось в темной маленькой церкви. Невеста была в униформе сестры милосердия.

Ольга была потрясена – так изменился Ники: исхудавшее лицо, мешки под глазами... После невеселой свадьбы царь тотчас уехал в Ставку – чтобы избежать новых разговоров о Распутине.

«ЭРА ПОКУШЕНИЙ» НАЧИНАЕТСЯ

Не зря Аликс видела страшный сон... Именно тогда, в начале ноября, тотчас после неудачного визита Николая Михайловича, Феликс Юсупов возобновляет знакомство с Распутиным.