Мечты Энни - Маурин Ли

— Я позвоню, Энни. Как-нибудь, когда Валерии не будет рядом. — Он, пятясь, вышел из двери.

Энни шла следом за ним через столовую.

— Нет!

— Мы могли бы снять номер в отеле.

— Ничего не получится, Кевин.

Она толкнула его в холл. Он, спотыкаясь, вышел задом наперед из входной двери, угодив прямо в руки своей жены.

Когда Каннингхэмы стали отъезжать, Энни с чувством исполненного долга помахала им на прощание рукой. Но как только машина скрылась из вида, она залилась раскатистым смехом. «О боже! Вот уж никогда бы не подумала, что такое может произойти со мной. В моем-то возрасте!» И она тут же, пошатываясь, направилась к телефону. «Я должна немедленно рассказать обо всем Сильвии».

Веселость Энни несколько поубавилась к тому времени, как она набрала номер подруги и в трубке зазвучал гудок. «Бедная Валерия», — подумала она.

Все выходные в доме номер восемь стояла гробовая тишина, однако в понедельник, возвратившись домой, Энни увидела на окнах плотные тюлевые занавески. Она позвонила в дверь, чтобы представиться. Валерия сказала, что дом купила какая-то пожилая вдова, некто миссис Винсент, живущая с незамужней дочерью.

Дверь открыла женщина лет пятидесяти. У нее были короткие седые волосы и круглые очки, делавшие ее похожей на сову. На ней была одежда, уже лет двадцать назад вышедшая из моды: подогнанная по фигуре шерстяная блузка, юбка из твида и туфли на плоской подошве. Женщина не пользовалась косметикой, однако ее лицо выглядело великолепно. Ее единственным ювелирным украшением был крошечный золотой медальон, висящий на цепочке.

— Привет, я Энни Менин, ваша соседка. Я зашла поздороваться.

Женщина робко заморгала.

— А я мисс Винсент, то есть Моника, — застенчиво пролепетала она.

— Кто там, Моника? — крикнули изнутри.

— Это леди, живущая за стеной.

— Ну так впусти ее в дом, глупая ты женщина.

— Вы хотели бы познакомиться с моей мамой?

Энни переступила через картонные коробки, стоящие в холле, и вошла в гостиную, в которой уже было некое подобие порядка. У стены стоял дорогостоящий дубовый шкаф, до сих пор ничем не заполненный, а напротив двустворчатых окон, доходящих до пола, — столовый гарнитур из шести стульев.

Миссис Винсент восседала на парчовом диванчике персикового цвета и смотрела телевизор. Она выглядела слишком моложаво для женщины, приходящейся Монике матерью. Ее лицо густо покрывал макияж. Одета она была в пурпурный мохеровый свитер и кремовую юбку, а волосы новой соседки напоминали белоснежное облако. Миссис Винсент бурно поприветствовала Энни.

— Милочка, что предпочитаете — кофе или чай? Моника! — Она щелкнула пальцами.

— Спасибо, ничего не надо, — поспешно сказала Энни, увидев, как Моника тут же вытянулась по стойке «смирно».

— Так вот, милая, — с преувеличенной вежливостью сказала миссис Винсент, — раз уж мы будем соседями, нам нужно знать друг о друге все. Я так думаю, вы замужем. И чем занимается ваш муж? У вас есть дети?

Энни еще никогда не приходилось делиться таким большим количеством информации за столь короткий промежуток времени. После того как она закончила, миссис Винсент поведала историю своей жизни. Ее супруг умер двадцать лет назад. «Поэтому я, как и вы, стала вдовой. К счастью, после него осталась пенсия, благодаря которой я могла жить припеваючи». В то время Моника работала медсестрой, однако у миссис Винсент пошаливало сердце. «Я ужасно боялась, что у меня случится один из этих приступов, когда моя дочь будет работать в ночную смену». Поэтому Моника стала патронажной сестрой, хотя в том, чтобы работать, не было никакой необходимости. Миссис Винсент с презрением взглянула на дочь, которая нервно теребила свой золотой медальон.

— Похоже, мама считает, что можно жить, питаясь святым духом, — детским голосом сказала Моника. — Пенсия отца не увеличилась, а инфляция растет.

— На самом деле она уже завтра отправляется на работу, и мне одной придется разгребать этот бедлам, — раздраженно сказала миссис Винсент.

Моника посмотрела на Энни умоляющим взглядом, словно ища у нее поддержки.

— Есть несколько семей, которые мне не хотелось бы подводить. А к завтрашнему утру я просто обязана привести это место в более-менее надлежащий вид.

— Да вы и так сотворили чудо, — заметила Энни.

Попрощавшись, она направилась к двери. Моника пошла за ней.

— Вы ведь меня не помните, правда? — спросила она. — Я училась в школе Гренвиля Лукаса, на год младше. Я сразу поняла, что мы где-то встречались, но лишь когда вы заговорили с моей мамой, вспомнила, где именно.

Энни никогда бы не подумала, что эта женщина моложе ее.

— Боюсь, мы тогда не замечали школьников, которые были младше нас.

— Вы еще дружили с той прелестной итальянкой, Сильвией.

— Мы по-прежнему дружим. Она замужем за моим кузеном, и у нее четверо детей.

Моника погрустнела.

— Я очень хотела создать семью, однако жизнь, похоже, не всегда складывается так, как мы того хотим, не правда ли?

— Да, не всегда, — сказала Энни. — Кстати, если вы помните меня, то наверняка вспомните и учителя английского языка, мистера Эндрюса. Он живет прямо через дорогу.

— Когда-то я была им сильно увлечена, — зардевшись, призналась Моника.

— Думаю, мы все были в него влюблены.

…К тому времени как Энни закончила писать доклад об Эрзе Паунд, было уже далеко за полночь. Она сделала чашку какао и взяла ее с собой в гостиную. Из соседнего дома доносился шум. То и дело слышался визгливый голос миссис Винсент.

— Не туда, дура!

Раздался звук разбившегося стекла, должно быть, что-то упало, и почти тотчас последовал пронзительный вопль миссис Винсент.

— Ты глупая, глупая и еще раз глупая! Я берегла эту вазу еще с довоенных времен.

Энни включила телевизор, чтобы как-то заглушить шум. Возможно, временами она и чувствовала себя подавленной, но, по сравнению с некоторыми женщинами, ей все же невероятно повезло.

Работа над второй частью сериала «Он и она» подошла к концу, и продолжения не намечалось. В центре внимания была искрометная коммуникабельная Лорелей. Телезрителям уже сообщили о том, что в следующем году на экраны выйдет новый сериал под названием «Лорелей».

Мари была на седьмом небе от счастья, когда позвонила сестре.

— Это действительно происходит наяву, сестренка. Моего продюсера завалили предложениями об участии в очередных кинопроектах, а журналисты стоят в очереди, чтобы взять у меня интервью.

— О большем я и мечтать не могла, Мари, — ласково произнесла Энни.

— Может, приедешь на Рождество? Меня уже пригласили на несколько вечеринок.