Антиглянец - Наталия Осс

Аня задремала. Слава богу, теперь и я могла немного расслабиться. Открыла журнал, апрельский номер, который сдавали без меня. И тут же наткнулась на две ошибки. В заголовке стояло: Harrord’s. Культовое место для настоящих it-girl.

С ума сойти! Для Лии, так любившей английские выражения, это было непростительно.

Вообще, манера всюду пихать английские слова, нагромождая их друг на друга на одном квадратном сантиметре текста, всегда казалась мне дурным тоном. Когда я только пришла в журнал, Островская дрессировала меня под глянцевый формат, заставляя заменять русские слова иностранными эквивалентами. И я, как всякий гламурный журналист, переключала регистры с латиницы на кириллицу по тысяче раз на дню.

Теперь я заставляла Лию делать наоборот, избегая, где возможно, ненужного языкового кокетства.

Английских слов в глянце и так полно. Полистаешь журналы – на одни только названия рубрик ушло полсловаря: look, backstage, fashion, beauty, must have, it-girl. Очевидный too much. Да, я тоже говорю теперь на Glossy-English.

Но мы все продолжаем терзать словарь, потому что:

1. модный английский элементарно экономит место;

2. освобождает редактора от необходимости перебирать скудный запас русских слов, описывающих глянцевый процесс;

3. в чужих словах много нужного нам пафоса и энергии (сравнить хотя бы вяловатый «образ», не в последнюю очередь завяленный учебниками по русской литературе для седьмого класса, и мощный английский look);

4. латинские шрифты смотрятся на бумаге лучше кириллических. И это самая смешная и самая гламурная причина!

В этом и заключается суть глянца – слова, за которыми должен, по идее, стоять смысл, мы превращаем в картинки, в криптограммы из букв и символов.

Теперь и я в совершенстве овладела искусством художественного рисования букв на глянцевой бумаге. Когда мы при­думываем заголовок, всегда прошу Артюхову написать его дизайнерским шрифтом на странице. И даже если заголовок прекрасно подходит по смыслу, я его убиваю, если в нем есть некрасивые буквы – например «Щ» или «Ы». Тяжеловато смотрятся на глянцевых страницах слова с буквой «Ц». Да, я теперь стала почти как Винни-Пух – его расстраивали длинные слова, а меня смущают некрасивые.

Это как цензура. Цензура гламура. Любая индивидуальная мысль видоизменяется, проходя через нее, становится стандартной. Если купить три любых журнала за последний месяц, в которых разные люди описывают одни и те же события, можно обнаружить дословные совпадения. Хотя авторы – разные люди. Не исключено также, что найдутся одинаковые заголовки к совершенно разным статьям. Ручаюсь, что одновременно с Лииным заголовком «Гости из будущего» (к тексту про футуристические вещи) выйдет еще парочка таких же в других журналах.

Мысль глянцевых редакторов движется по кругу. В заголовках и текстах должны обыгрываться модные смыслы – последний фильм, название телепередачи или сериала, актуальные понятия и явления. Задача – погрузить читателя в атмосферу сладкой жизни, поэтому неплохо идут слова: Канны, Голливуд, французский, шик, глянец, модный, роскошь. И никаких грубостей и скабрезностей. Циничные игры со словом секс – прерогатива мужских журналов. В настоящем дамском глянце шуток на эту тему избегают.

Поэтому и мучилась бедняга Кузнецова, пытаясь найти синоним к слову пенис. А нет его. Отлакировать животный оргазм до состояния гламурной роскоши на уровне текста невозможно. Секс можно впихнуть в глянец только в виде картинки – поставить кадр из фильма или фотографию: она в бриллиантах, его почти не видно, только кусочек упругого зада. И чтобы торчала резинка от трусов Calvin Clain.

Нашла свое интервью с Хайди Моравец, «создателем make-up шедевров, мировых бестселлеров с логотипом Chanel, гуру мировой beauty-индустрии». Узнаю руку Островской.

А.Б.: В России ваш лимитированный продукт помада Red Square (Красная площадь) линии Rouge Allure имеет огромный успех. Знаю, что эту линию вы выпускаете и еще для ряда столиц мира.

Х.М.: Первым продуктом линии стал Red Bus цвета тех самых знаменитых лондонских красных автобусов, которых больше не существует. Мы создали ее для Лондона как воспоминание. А в России теперь продается помада Red Square.

Так, а это не дурной знак? Во время интервью я пропустила это мимо ушей, а на бумаге рифма между автобусами и Красной площадью смотрелась мрачновато. Надеюсь, пока мы будем в Лондоне, ничего плохого с Кремлем, тоже красного цвета, не случится?

– Алена!

Я отложила журнал и повернулась к Ане.

– Я все о вас думаю.

Боже ты мой! За что такая честь?

– У меня к вам предложение… Хочу, чтобы вы стали совладельцем издания. Хочу, чтобы у вас были акции!

Опа! Я была ошарашена. Ирка когда-то поднимала этот вопрос, но была жестко опущена на место. Грань, разделявшая хозяев и наемную рабсилу, охранялась бдительно.

– Это разве возможно? У вас же с Мариной бизнес! – Я не понимала, как Ане самой пришло в голову покушаться на святое.

– Это не важно сейчас. Я планирую заниматься другими проектами. А этот ваш будет. Вам ведь интересно? Я не хотела бы отдавать журнал в руки людям, которым все равно.

– Э… это как-то неожиданно. – Я не была уверена, что готова стать владельцем чего бы то ни было. – И ведь это деньги. Я же не могу акции выкупить.

Аня закурила.

– Про деньги – это сейчас не тема. Есть разные формы.

– Как не тема? Если бы я и хотела стать акционером, то не смогла бы. Это же несколько миллионов?

– Так вы что, не хотите?

Я тоже схватилась за сигарету.

– Я… я не знаю даже. Если становиться акционером, это серьезно. То есть я должна буду только этим заниматься, понимаете?

– А вы не хотите брать такие обязательства, да? Вы не готовы к тому, что это станет вашим делом навсегда, так?

Про «всегда» я никогда не думала. И уж точно не хотела, чтобы журнал Gloss стал моим последним местом работы. Интересно, чего я вообще тогда хочу? Если я не готова быть главным редактором лет десять, что я вообще делаю в этом журнале? Неожиданный Анин вопрос поставил передо мной проблему, которой я до сих пор не замечала.

– Значит, вы еще не стали глянцевой. Девушки мечтают сюда попасть, вон, посмотрите на них! А вы отказываетесь… Это же ваш шанс! Вы же не хотите все время быть зависимой? От меня или Марины, от любых людей, которые будут вас нанимать. Я думала, для вас это унизительно. Вы же гордая, Алена!

– Независимость – это не обязательно быть владельцем бизнеса. Вы же тоже зависите от других.

– Отчасти да. Но это совершенно другой уровень! И деньги другие. Вы об этом подумайте! А вообще вы меня удивили… Я была уверена, что вы хотите к нам. Хотите стать одной из нас.

– Стать одной из вас?!

Черт! Это прозвучало грубо. Волкова нахмурилась.