Изгнанник - Аллан Фолсом

В ее собственной душе бушевали страсти, достойные библейского сказания, шекспировской пьесы, древнегреческой трагедии. Проникшись садистскими наклонностями, баронесса сама превратила себя в богиню тьмы. Со временем возраст и высокое положение в обществе стали мешать ей продолжать ее миссию. Но продолжателем своего дела она сделала Александра, с младенческих лет приучив его ненавидеть Китнера с тем же безумным упоением.

Китнеру следовало своими руками убить ее. Если бы жива была его мать, та, скорее всего, именно так и поступила бы. Но он на такой шаг был неспособен, несмотря на всю свою внутреннюю силу. Потому-то и пошел на заключение соглашения, намереваясь не подпускать близко к своему дому убийцу, подосланного лично баронессой.

Внимание Китнера вновь привлекло собственное отражение в зеркале. И он вдруг обнаружил, что выглядит постаревшим, напуганным и беззащитным, как если бы в одну секунду утратил контроль над своей жизнью. Только человеку с черной душой, как у баронессы, могла прийти в голову мысль убить Альфреда Нойса в парке Монсо — там же, где был убит Пол. Теперь, когда Нойс, единственный свидетель убийства Пола, мертв, а орудие убийства и кинопленка, вне всякого сомнения, находятся в руках Александра, соглашение утрачивает силу.

Китнер будет присутствовать в Давосе вместе с женой и детьми. Баронесса и Александр тоже будут там. Никто не в силах ничего исправить. Они знают о предстоящем важном объявлении, и им не составит труда узнать о его точном содержании. И кто знает, не велит ли эта дьяволица предстать своему посланцу с ножом в руке перед Китнером, его женой, Майклом или одной из дочерей?

При этой мысли он содрогнулся.

Настенный телефон был под рукой. Китнер без промедления снял трубку:

— Вызовите Хиггса.

— Слушаюсь, сэр, — ответил в трубке голос Барри, и Китнер услышал, как тот нажал на своем пульте кнопку быстрого набора. Не прошло и минуты, как начальник службы безопасности вышел на связь.

— Хиггс слушает, сэр.

— Мне нужно знать, где в настоящий момент находятся Александр Кабрера и баронесса де Вьен. Как только их разыщете, установите за ними наблюдение. Ресурсов не жалеть. Задействуйте столько людей, сколько потребуется. Я желаю знать, куда они ездят, с кем встречаются, что делают вообще. Не выпускать их из поля зрения ни на секунду. Наблюдение должно быть круглосуточным вплоть до особого распоряжения.

— Потребуется некоторое время, сэр.

— Вот вы и не теряйте его. — Китнер повесил трубку.

Впервые со дня убийства Пола он ощутил, как им овладевают паника и растерянность. Может быть, он сходит с ума или становится параноиком? Немудрено. Ему приходится иметь дело с опасной сумасшедшей.

Отель «Сент-Оранж». Время то же — 18.45

— Расскажите мне о Китнере. — Николас Мартен, облокотившись на небольшой письменный стол, впился глазами в лицо Коваленко, сидевшего напротив.

— Он Романов, но живет под другой фамилией. А его сын живет в Аргентине под испанской фамилией.

Коваленко добавил себе в стакан немного водки, но пить сразу не стал.

— Китнер развелся с матерью Кабреры еще до рождения мальчика. Не прошло и года, как он женился заново. Его нынешняя жена Луиза — кузина испанского короля Хуана Карлоса. Четырнадцать месяцев спустя мать Кабреры утонула в Италии. Что-то случилось с судном, на борту которого она находилась…

— Так кто же его мать?

— Швейцарка немецкого происхождения. Познакомилась с Китнером, когда училась в университете. В общем, после смерти этой женщины опеку над мальчиком юридически оформила ее сестра. И вскоре вышла замуж за француза, очень состоятельного дворянина. Позже, когда Кабрера был подростком, она перевезла его на принадлежащее ей ранчо в Аргентине. Он сам избрал себе фамилию Кабрера, по всей видимости, в честь основателя города Кордовы.

— Почему в Аргентину?

— Не знаю.

— А Кабрера знает, что Китнер — его отец?

— Этого я тоже не знаю.

— Знает ли он, что принадлежит к семейству Романовых?

— Вынужден ответить так же.

Мартен еще несколько секунд не спускал с Коваленко проницательных глаз, а затем показал на портативный компьютер русского:

— Большой объем памяти?

— О чем это вы?

— Если, как вы утверждаете, Реймонд целенаправленно охотился за Китнером, то у вас на Китнера, по идее, должно быть много данных. Не так ли?

— Так.

— Причем самая разнообразная информация, вплоть до фотографий Китнера и его семьи. А поскольку Кабрера, в своем роде, тоже принадлежит к этому семейству, то у вас в файле может оказаться и его снимок. Если верить записям Хэллидея, Кабрере была сделана пластическая операция. Может быть, существенная, а может быть, и не очень. Фотография Реймонда у нас есть, а если окажется и фото Кабреры, — Николас улыбнулся краешком рта, — то посмотрим, насколько они похожи.

— Похоже, вас окончательно одолела навязчивая идея о том, что Александр Кабрера и Реймонд Торн — один и тот же человек.

— А вы, похоже, зафиксировались на идее о том, что этого не может быть. Даже если они отличаются друг от друга как день и ночь, я хотя бы буду знать, как выглядит Кабрера. Так есть у вас его фотография или нет?

Все еще четверг, 16 января, 19.00

Улицы Парижа опустели, став почти непроходимыми из-за сугробов. Тем не менее небольшая «альфа-ромео» ползла по заснеженной дороге. Свернув на авеню Георга V, Октавио начал вглядываться в таблички, ища дом номер 151.

Сидевшая за его спиной великая княгиня Екатерина украдкой покосилась на сына, а также на свою мать, занявшую место посередине, между ними. Затем ее задумчивый взгляд заскользил по улице, укутанной снегом, словно одеялом. Это была их последняя поездка в подобных условиях: никому не знакомые люди в неприметной машине, чуть ли не беженцы.

Через два часа, самое большее три, все должно решиться. Конечно, представители партии князя Дмитрия могут поднять шум и даже перекричать сторонников сына великой княгини. Тогда она будет вынуждена предъявить им письма поддержки, которые получила от президента России, губернатора Санкт-Петербурга и мэра Москвы. Плюс приложение на нескольких страницах с подписями трехсот из четырехсот пятидесяти членов Государственной Думы. А завершающим ударом должно стать личное письмо его святейшества Григория Второго, Патриарха Московского и всея Руси. Так что триумф в любом случае обеспечен — великий князь Сергей станет царевичем. Пусть метель, пусть хоть буря — из дома номер 151 по авеню Георга V они уедут не на заднем сиденье заурядного автомобиля, за рулем которого сидит бандит со шрамом на физиономии, а в сверкающей кавалькаде лимузинов, в сопровождении Федеральной службы охраны, или сокращенно ФСО, которая обеспечивает безопасность самого президента России.