Любимая для эльфа - Astra Maore

с ее истериками.

Лукас внутренне сжимался в тоске и гладил свою любимую, удерживая Тамико от бурных проявлений чувств: она хотела разбить кулачки в кровь, желала украсить гладкую тонкую кожу синяками и ссадинами, жаждала выразить свои мучения.

Она любила Магнуса не только умом, но и совершенно по-животному, и едва его не оказалось рядом, иллюзии о каком-то еще увлечении схлынули вмиг.

Когда Тамико приходила в себя, то целовала Лукаса и нежила его совершенно по-дружески, прося прощение за свои легкомыслие и несдержанность.

Тамико объяснила, что не верила, будто бывает так хорошо, как было ей с Магнусом, и потому подсознательно желала испортить отношения, опустить их до более привычного уровня.

Лукас знал, что это неправда. Что причина ее чувств к Магнусу в другом.

Но сам Лукас любил Тамико, на самом деле любил, и пламя отчаяния, горевшее в Тамико, выжигало его.

Лукас решил ограничиться платоническими проявлениями чувств к Тами, маленькой и заблудившейся.

Стереть свое пагубное для Тамико влечение.

Тем более, дома его ждала Лалия, пережившая ради него… многое.

Эх, почему намного больше ценишь отношения, когда переживаешь в них сам? Аксиома.

Лукас надумал поддразнить и встряхнуть очаровательную «царевну» с круто изогнутыми бровями, снять пелену ее невыплаканных слез. Внешне Лалия была горда и величава, но Лукас знал, что ее терзает намного большее, чем она показывает.

Опять же ради него.

Неуместная самоотверженность. Объявить бы такое вне закона!

Эх, Тами, вот Тамико не соглашалась на положение жертвы, даже формально будучи таковой.

Но когда-то Лукас невероятно любил Лалию — как Тамико сейчас — и смог же отключить чувства к Лалии.

Сможет опять… К Тамико…

Кэйли, как договаривались, дала Лукасу с Тамико организационное задание, и они решили вернуться в Анамаорию по выполнении, не задерживаясь дольше.

Поняв, что скоро увидит Магнуса, сразу послав ему телепатическую вестку и получив сонм улыбок в ответ, Тамико прекратила беситься.

Они с Лукасом принялись путешествовать по островам дивной страны, сплошь состоящей из мелких кусочков суши, и захотели заглянуть на бывшую родину Оливера.

Они поспорили, стоило ли притвориться местными, и сошлись во мнении, что нет. Пусть тэнхи плохо относятся к чужакам, если они примут Лукаса и Тамико за тэнхи, их всяко может выдать какая-то мелочь. А результат непредсказуем.

Глава 164. Проклятие вэнков

Лукас, одетый в черный шелковый халат, подчеркивающий цвет его волос и густых, красивой формы бровей, по-турецки сидел на узорчатом ковре и пил кофе. Запасливая Тами предусмотрительно взяла с собой «привет из дома, настоящий, а не похожий».

Сама она расположилась рядом, и, как всегда, глядя сияющими карими глазами, внимательно слушала Лукаса.

— Плетенки у них чудо! Такая простота и вместе с тем изящество. Я бы взял парочку… Может, стоит их продавать у нас?

— Не стоит, — Тамико ласково улыбнулась, обхватив ладошками чашечку из светло-розового фарфора, — вся соль в том, что местные их плетут. Руками. Даже если у нас кто-то начнет плести, все не то…

— Дааа. И ножи. Тааак хочется свистнуть… Но, боюсь, местная магия не даст.

— Это что-то! Оливер, потеряв память, переродившись, все равно под ее колпаком, — Тамико изумленно расширила глаза, тонкие аккуратные бровки поднялись.

Лукас смаковал напиток.

— Сомневаюсь, что дело в магии островитян как таковой, скорее кто-то из его родственников маг и надежно укутал паренька. Выясним. Когда он станет анамаорэ, вспомнит. А пока плохо будет контролировать мысли, узнаем и мы…

— Ты плут, — Тамико легонько толкнула Лукаса в бок.

— А ты маленькая медовая задира. Кстааати, — Лукас сделал страшные глаза, — на Лао-Венте творятся жуткие вещи.

— Ой ли? — Тамико взглянула скептически, она следовала местной моде, выбрав короткую юбку, покрывающую три четверти бедра, и лиф без бретелей. — Жуткие для нас?

Лукас потянулся к ней и легонько провел кончиками пальцев по ее персиковой щеке. Волосы любимой отливали медом, и в цвете ее кожи, впрочем, достаточно светлой, тоже щедро разгулялось солнце.

— Особенно для тебя. Ты юна и прекрасна.

— И? — Тамико вскинула подбородок.

Лукас принял таинственно-зловещий вид, его радужки покраснели. Смотря в упор, заговорил медленно и серьезно, и от его глухого сейчас и низкого голоса у Тамико поползли мурашки.

— А вэнки прокляты. И проклятие падет на каждого мужчину их рода. Некто, самонадеянный и неразумный, в стародавние времена обидел колдунью из рода Оливера, и та возвестила, что отныне в племени вэнков не родится ни одна девочка. Им придется похищать жен из окрестных мест, вызывая на себя новые проклятия, позор и бесчестье, вся жизнь их станет протекать под знаком вечной борьбы и страха за свои жизни. Местные горды и свободолюбивы, никто не захочет, чтобы его дочь где-то удерживали силой… Война и кровь их удел.

— Ужас! А ну прекрати меня запугивать! — Тамико, подвинувшись ближе, хлопнула Лукаса по плечу.

— Эйей, кофе разольешь. Все истинная правда. И я думаю прогуляться туда, где они живут, — Лукас дерзко улыбнулся, — С тобой, разумеется.

— Со мной?!

— А ты боишься?

Тамико выглядела обескураженной.

— Ты же не любишь драться.

Лукас ответил с мальчишески-шкодливым видом.

— Дома да, но тут-то я отдыхаю.

— Нууу, если это тебя развлечет, я согласна… Хотя стой, меня же будут лапать и куда-то тащить, и зажимать рот, и…

— Недолго. А тебе уже разонравились такие игры?

— Нее, укушу или лягну я кого-нибудь с удовольствием!

— Угу… Только это не закончится так, как любишь, — Лукас сказал и тут же пожалел о вырвавшемся.

Тамико на миг помрачнела, а затем опять воссияла.

— Да уж, им я не достанусь!

— Только помни о непревышении. Это практически люди, какими отчаянными они бы ни выглядели… А может, — Лукас мечтательно улыбнулся, — мне самому прикинуться вэнком и похитить какую-нибудь девицу?

Они выпили кофе и сидели плечом к плечу, при том голова Тамико лежала на плече Лукаса, и тот обнимал ее за талию.

Открытая веранда, устланная коврами, выходила в сад, а за кромками деревьев и цветочных кустов виднелось море.

Тамико была неумолима к мечтам Лукаса.

— Девицу? Я это не прощу, это раз. Как же Лалочка, два? Что ты будешь с девицей делать, три? И ладно, эти несчастные вэнки, которым достанется от тебя, но я не хочу, чтобы Оливеровы маги разбили мое любимое лицо, — Тамико подняла голову и посмотрела Лукасу в глаза. — Помни, что я все равно люблю тебя и буду любить.

Лукас поцеловал ее тонкие пальчики, которые держал в своей руке.

— Вэнки тоже маги. Чуууть похуже. Думаешь, я пошел бы сражаться с совсем безоружными людьми? Боишься, Тами?

У Тамико промелькнули мысли,