Легкомысленные - С. Стивенс

На второй строфе мне сделалось безразлично, видны ли кому-то мои слезы. Голос Келлана прожигал меня насквозь, и я не могла не отзываться.

«Мы знали, что делать, и знали, как быть, – потрясное время, его не забыть. Мне будет больно, тебе станет жаль, но все проходит – гони печаль. Ты не сломаешься, он поймет – но знай, что моя любовь не умрет».

Слова были прекрасны, они разрывали сердце. Он прощался, на сей раз всерьез. Когда он вторично пропел: «Я предал тебя, обманул опять», – по моим щекам заструились слезы.

И вот Келлан взглянул прямо на меня. Пристально смотря на меня, он повторил припев: «Незачем прощаться, чтобы не лгать, – довольно уехать и ни о чем не знать». Я увидела, как и он уронил слезу, ничуть о ней не заботясь. Голос его звучал по-прежнему твердо и ровно. Мне стало трудно дышать. Боль пронзила желудок. Сердце затрепетало, и капли слез превратились в ручьи.

– Мисс?..

Меня окружал невнятный гул, но слова Келлана пронзали все мое существо… И им не было конца. За очередным «прощальным» фрагментом незамедлительно последовало: «Ты будешь со мной в любой дали – неважно, за сколько миль», – и я вся зашлась, прикрыв рот ладонью и отчаянно пытаясь подавить рыдания.

Когда музыка и пение Келлана вознеслись на небывалую высоту, кто-то тронул меня за плечо.

– Не здесь, Кира, – прошептала мне в ухо Дженни.

Я не сумела оторваться от зрелища и даже не взглянула на нее. Келлан беззастенчиво вонзал в меня взор, слезы текли по моим щекам, и я понятия не имела, кому видно нас. Я не знала, следит ли за нами Денни, и могла различать только лицо Келлана, слышать – только его слова. Рыдания прорвались.

Дженни потянула меня за руку. Я упрямо сопротивлялась.

– Кира, не здесь. Денни смотрит… Не здесь.

Я перестала упираться и позволила увести себя в кухню, покуда Келлан выпевал последние строки: «…Но знай, что моя любовь не умрет». Он провожал меня взглядом, разрывая мне сердце, и голос его надломился лишь раз, когда мы с Дженни скрылись из вида. Я сразу расплакалась навзрыд, и Дженни обвила меня руками.

– Ну-ну, Кира. Все будет хорошо. Главное – верить.

Она повторяла это снова и снова, поглаживая меня по спине, а я немилосердно рыдала у нее на плече.

Он уходил…

Когда я выдохлась, Дженни привела мое лицо в порядок и принесла мне что-то в стакане… Это была не вода. Я села у барной стойки и выпила залпом. Келлан тоскливо наблюдал за мной с края сцены. Мне отчаянно хотелось метнуться к нему, повиснуть на его шее и целовать его, умоляя остаться. Но я была связана по рукам и ногам: Денни был здесь, и он смотрел на меня. Впервые в жизни я пожелала, чтобы он уехал.

По окончании концерта Денни приблизился к Келлану и о чем-то его серьезно спросил. Тот стрельнул в меня взглядом, и мое сердце пропустило удар. Затем Келлан непринужденно улыбнулся, покачал головой и хлопнул Денни по плечу. Денни с белым лицом следил, как он прячет гитару в футляр и выходит из бара; с порога Келлан рискнул посмотреть на меня в последний раз. Выходя, он потирал переносицу.

Денни сел на свое место и мрачно ждал окончания моей смены. Я собрала вещи, и он наконец подошел ко мне. Кровь застыла у меня в жилах, но Денни ничего не сказал. Он просто взял меня за руку, и мы молча вышли наружу.

Когда мы добрались до дома, Келлан уже был там. Свет у него не горел, как я заметила украдкой, пока шла мимо, но из-за двери доносилась тихая музыка, и мне стало ясно, что он не спал. Денни без слов разделся, время от времени посылая мне странные и печальные взгляды. Он ничего не сказал о моей лжи. Не стал выяснять, с чего меня повело на последней Келлановой песне. Но в глазах у него стояли вопросы, в которых сложилось все: моя недельная хандра, внезапное появление Келлана в баре минувшим вечером и прочувствованные взгляды, которыми мы с ним обменивались сегодня. Я обмирала от страха, чувствуя, что скоро все тайное станет явным.

По-прежнему молча я переоделась ко сну и негромко сказала, что иду в ванную. Денни юркнул под одеяло и проследил за моим уходом. Я оставила дверь открытой, чтобы снять возможные подозрения, но это не удержало меня от тоскливого взгляда на комнату Келлана. Он уезжал, и мне было не вынести этого. Я должна была найти способ его удержать.

В ванной я дала себе время поразмыслить, снова и снова смывая страхи холодной водой. Келлан уезжал. Денни был в высшей степени насторожен. Моя вселенная рушилась.

Сделав последний глубокий вдох, который меня ничуть не успокоил, я вернулась к Денни. Он все еще не спал и не сводил глаз с двери, дожидаясь моего возвращения. Я попыталась перехватить его взгляд, гадая, о чем он думал, что чувствовал, насколько был уязвлен. Почему не спрашивал меня ни о чем.

Денни простер ко мне руки, и я вползла к нему в объятия, благодарная за небольшую передышку от постоянного посягательства на мои эмоции. Однако не этого я хотела. Не по этим рукам томилась. У меня сжалось горло, и я была рада, что Денни молчал. Закрыв глаза, я ждала.

Секунды казались минутами, минуты – часами. Я напрягала слух, внимая дыханию Денни. Какое оно – медленное и ровное? Заснул? Но он шевелился, вздыхал, и я понимала, что сна нет ни в одном глазу. Я постаралась притвориться спящей, в надежде, что Денни расслабится и задремлет сам. На глаза наворачивались слезы досады, но я придержала их. Мне хотелось уйти из этой комнаты, но приходилось терпеть.

Чтобы убить время, я начала представлять, чем занимается у себя Келлан. Музыка смолкла. Спал ли он? Или лежал и смотрел в потолок, гадая, не сплю ли я в объятиях Денни? Жалел ли он о сказанном с утра? Ждал ли, что я проберусь к нему в постель? Или обдумывал свой отъезд?

В конце концов дыхание Денни замедлилось и выровнялось в несомненной дреме. Я открыла глаза и осторожно подняла голову, чтобы взглянуть на него. Красивое лицо Денни было спокойным и умиротворенным впервые с того момента, когда он поймал меня на лжи. Я тихо вздохнула и аккуратно сняла с себя его руку. Не просыпаясь, он, по своему обыкновению, повернулся на бок, и я тихо встала. В голове выстроился перечень отговорок на случай, если Денни засечет мой уход, но этого не случилось, и я бесшумно выскользнула за дверь.

Сердце неистово колотилось, когда я проникла к Келлану. У меня вдруг не на шутку разыгрались нервы…

Он сидел на краю постели ко мне спиной. Он оставался одет и что-то внимательно разглядывал. Пребывая в глубокой задумчивости, он не заметил, как я вошла.

– Келлан? – шепнула я.

Он вздрогнул и сжал кулак, скрывая предмет своего интереса. Повернувшись ко мне, он сунул что-то под матрац.

– Что ты здесь делаешь? Мы же договорились. Ты не должна приходить.

Лицо у Келлана было бледным, он был буквально раздавлен горем.

– Как ты мог?

– Что? – спросил он устало и смятенно одновременно.

– Спеть мне эту песню, у всех на глазах. Ты убил меня. – Мой голос надломился, и я тяжело опустилась на кровать.