Цугцванг - Ария Тес

я не хочу ее видеть в своем доме, но это квартира твоей матери, черт возьми! Чего стоят мои хотелки?!

— Амелия…

— И что насчет замужества?! Ты думаешь, что мне этого не хочется?! Карьеры?! Детей?! Это нечестно! Ты лишаешь меня всего этого из эгоизма и…Черт, Макс, отпусти меня!

На секунду мне кажется, что он меня услышал, ведь Макс стоит и смотрит на меня так долго, так проникновенно и отчаянно, но потом резко открывает дверь и бросает тихое:

— Нет.

Я понимаю, что он сейчас уйдет. Точка. Все. Поэтому бегу в сторону двери в надежде успеть, но не успеваю. Врезаюсь в нее, а потом начинаю колотить в каком-то безумном припадке.

— Не уходи! Пожалуйста, не уходи! Мы не договорили! Пожалуйста, Макс!

Как рыба об лед. Все проходит почти сразу и также внезапно, как началось. Съезжаю на пол, ведь отчетливо слышу, как створки лифта открываются, закрываются, и он идет вниз. В итоге я ударяюсь головой о дверной косяк, а потом закрываю лицо руками и начинаю плакать.

«И на что я рассчитывала, казалось бы, да?…»

Наверно на него. Наверно, я слишком сильно в него верю, но вера уходит вместе с какой-то надеждой.

«Все зря…я навечно здесь…» — но у меня есть надежда, что это, все же, не так, ведь на следующий день мы созваниваемся, и Макс говорит кое-что туманное…

— …я хотел бы поговорить.

— О чем? — бесцветно спрашиваю, а он как-то странно выкручивается.

— Давай вечером? Будь готова к девяти. Съездим кое куда.

«Больше нет смысля прятаться, когда ты знаешь о его жене, дура…» — немного медлю, но киваю. Это ведь шанс вырвать свободу…точнее надежда. Вдруг?

— Хорошо.

— Чудно.

В назначенное время я готова, а он не опаздывает. Едем в тишине, долго из-за пробок, так что примерно через час с копейками, оказываемся у какого-то шикарного дома. Территория здесь охраняется, но у него не требуют документов, разумеется. Спокойно въехав в пустой, тихий и офигеть-какой-шикарный двор, Макс паркуется, а потом смотрит на меня. Я же обращаю внимание на это лишь где-то на задворках сознания, потому что больше уделяю тому факту, что дом то еще не сдан. Явно. Здесь еще осталась кое-какая техника, строительный мусор, полиэтилен…

— Где мы?

— Сюрприз.

Выходим. Сюрприз, так сюрприз, кто я, чтобы мешать? Плетусь за ним следом по огромному, бежевому холлу и убеждаюсь, что была права. Мимо нас снуют рабочие, тащат что-то в ведрах, да и вся эта пленка, закрывающая плитку, ясно дает понять — дом на финишной прямой, но пока не пересек границу «все». Тем не менее лифт работает, там он нажимает кнопку последнего этажа, а потом ведет меня по длинному коридору до последней двери, которую открывает и пропускает меня вперед. Я подныриваю под рукой и захожу, но жмусь, жду его, и только когда включается яркий, но узконаправленный свет от одной, «строительной» лампочки, вижу — в квартире нет ничего. Серьезно. Абсолютно ничего. Голые стены и голый пол. Прихожая не очень большая, но в принципе добротная, еще один длинный коридор, по которому я иду, после того, как Макс указывает рукой. Справа от меня большая комната, думаю, что будущая ванная, прямо еще одна, но побольше (наверное кухня) и слева одна. Самая большая. Огромная даже! Здесь окна в пол идут полукругом, открывая волшебный, фантастический вид на ночную Москву, и я подхожу к ним, чтобы полюбоваться вдоволь…

«Красиво…» — Москва, как на ладони.

Я легко узнаю это место — Кадашевская набережная, напротив Болотная. Это прямо самый центр столицы, шикарный район. Роскошный.

— Теперь объяснишь, что мы здесь делаем?

— Тебе нравится?

— Голые стены? Очень.

Макс усмехается. Руки в карманах, сам опускает голову и пару раз ей кивает, потом резко смотрит на меня.

— Здесь нет ремонта, потому что я посчитал, что хозяйка сама захочет его сделать.

Сердце замирает. Намек вполне себе жирный, я прекрасно понимаю, к чему он ведет, но молча жду объяснений. Даже отворачиваюсь обратно к окну, чтобы скрыть свое смятение, но, наверно, слишком все очевидно — он ведь смеется. Слышу шаги за спиной, от которых тело покрывается мурашками, потом чувствую его жар, долбящий в лопатки, который только множит стайки, а потом и руки, что привлекают к себе за бедра. Прижимают.

— Она — твоя.

Резко оборачиваюсь на него, прижимаюсь спиной в стекло, а Макс, сделав шаг, упирает руку чуть выше моей головы и смотрит-смотрит-смотрит.

— Я тебя услышал. Ты хочешь свой дом? Квартира твоя. Документы будут готовы через пару дней, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Ключи у тебя тоже будут. Тебе нужно будет придумать проект для ремонта. Если хочешь, наймем дизайнера — мне плевать, я все оплачу, только скажи. Универ? Хочешь восстановлю в твоем прошлом, хочешь другое? Тебе нужно лишь выбрать. Будет тебе карьера…Машина? Я…

— Что насчет остального?

Меня "остальное" волнует куда сильнее, чем квартира, которую по факту я могу себе позволить и сама, как и машину, как и универ. А вот остальное? Что с этим делать? Макс молчит, смотрит на меня долго, и, признаюсь, я снова надеюсь на лучшее, но…

— Я не могу отменить эту свадьбу, Амелия.

Макс поднимает мое лицо излюбленно за подбородок, хмурит брови. Сейчас он абсолютно серьезен, собирается наговорить мне кучу прелестей, а по факту ничего это не меняет. Он предлагает мне очередной «золотой» контракт, а я хочу совершенно не этого…

— Да, я буду женат официально, но…это ничего не меняет, малыш.

— Ты будешь с ней спать?

Молчит. Конечно будет, ответ очевиден, и я кладу руку ему на грудь, чтобы восстановить дистанцию, отпихнуть от себя. Выходит. Макс отступает от меня на шаг, но не отступает от намеченного, вместо того начиная разматывать клубок бесполезных объяснений.

— Послушай, Амелия, ты должна понять кое что. В моем мире так принято. Мужчины женятся на определенных женщинах, потому что так надо, а не потому что это их выбор. У меня много женатых друзей, у каждого были свои причины, кроме самой очевидной. И у каждого, ты слышишь?! У каждого! Есть кто-то еще…Брак — это лишь договор, взаимная выгода, расчет, и ничего общего с любовью не имеет.

— А для «любви» нужны такие, как я?

— Я не это сказал.

«Да ну?!»

— Что будет, когда я тебе надоем, м? Ты просто вычеркнешь меня из своей жизни, так получается?

— Это может произойти итак в любой момент. От расставания и выгорания чувств никто не застрахован. Даже штамп в паспорте не гарант, Амелия.

«Согласна,