Трон Знания. Книга 3 - Такаббир Эль Кебади

Ориенты наводили в пещерах порядок, просушивали на ветерке матрасы и одеяла, сворачивали сети, убирали в грот лодки, чистили песком котелки и плошки. Детвора собирала водоросли, выкинутые волнами на берег. И лишь один Вилар вышагивал взад-вперёд, злясь, что не уехал час назад.

Солнце жгло нещадно. Море было, как никогда прежде, солёным и тёплым. Альбатросы, чайки, бакланы усеяли шапки рифов и затихли в ожидании вечера — рыба ушла на глубину и поднимется, когда спадёт жара. Вилар с удивительной лёгкостью преодолел расстояние до подводной скалы — вода выталкивала тело будто пробку, и каждый гребок руками приравнивался к двум. Пронзительным свистом согнал птиц и взобрался на горячий камень. Чайки с визгливыми криками покружили над головой и, обронив несколько перьев, растворились в знойной дымке.

Вилар взглянул на обрыв, падение с которого познакомило его с морским народом. Каменная лестница дотянулась почти до вершины крутого откоса. Скоро можно будет убрать канаты, установить перила и проложить резиновые ленты по краям ступеней, чтобы ни дождь, ни снег не стали помехой для безопасного подъёма и спуска.

Его внимание привлекли стражи на краю обрыва. Прикладывая ко лбу ладони козырьком, они смотрели на горизонт. Ориенты толпились возле кромки воды и, оживленно жестикулируя, что-то обсуждали.

Вилар понял, что находится за его спиной. Первым желанием было броситься в воду и поплыть к берегу. Он даже сделал шаг, но ноги и руки вдруг стали чугунными. Захотелось упасть, прижаться грудью к камню, слиться с ним, превратиться в тень облака, чтобы тот, кто украл сердце Малики, не заметил его и проплыл мимо.

Стиснув зубы, Вилар обернулся. Недалеко — примерно в миле отсюда — виднелись очертания двух шхун. Двух! Их рассмотрел и морской народ. Ветер донёс крики: «Их две! У нас две шхуны!» Вскоре с парусников сбросили якоря, спустили лодки. По трапу сошли люди.

Первым к Вилару подплыл Парень. Взгромоздив лапы на камень, вывалил язык. Лодка приблизилась к подводной скале намного позже зверя. Стражи подняли вёсла. На носу стоял Адэр. На скамьях сидели стражи и Малика. На корме развалился Иштар. Вторая лодка, не останавливаясь, понесла к берегу ветонов.

— Ты не терял время зря, — произнёс Адэр, рассматривая Вилара.

— Здравствуйте, маркиз Бархат, — проговорила Малика, устремив на него безмолвный взгляд. Вилар ответил кивком.

Адэр снял рубашку и сапоги. Перешагнув через борт лодки, встал на камень:

— Чёрт! Рядом с тобой я, как бледная поганка. Может, и мне взять отпуск?

Вилар пожал плечами, чувствуя себя неловко в штанах из тонкой, прилипшей к ногам ткани.

— Как вода? — спросил Адэр.

— Тёплая.

— Поплыли?

— До берега слишком далеко.

— Можешь сесть в лодку, — сказал Адэр и прыгнул в море.

Вилар плыл за ним и поражался: как друг умудрился сохранить форму? Гребки сильные, симметричные. Мощные движения бёдер и ног выносили на поверхность воды то спину, то голову и плечи. В Тезаре Адэр почти каждый день тренировался до седьмого пота (если не уходил в затяжной загул). Здесь же, в Грасс-Дэморе, иногда бегал по лестницам в заброшенном крыле замка, порой подтягивался в саду на ветках деревьев, несколько раз Вилар видел, как Адэр отжимался на кулаках.

И всё же силы были уже не те. Выбравшись на берег и упав на горячий песок, Адэр с трудом перевёл дух:

— Вернусь в Лайдару, буду каждый день плавать. — Похлопал Вилара по колену. — И ты со мной.

Детвора восторженно заверещала. Парень решил найти себе друзей, которые не будут щёлкать перед носом пальцами, дёргать за ошейник, прижимать ногой к полу и спихивать с постели. Зверь носился по воде, прыгал, падал, окунался с головой. В перерывах между трюками замирал, глядя на детей. Получив порцию визга и смеха, продолжал представление.

Не смея приблизиться к правителю, ориенты окружили ветонов и Иштара и возбуждённо обсуждали шхуны: новую и отремонтированную старую. Неожиданный подарок — после ста лет взаимной ненависти двух древних народов — стал бальзамом для израненных душ.

Йола подсел к Адэру и повёл тихую беседу. Вилар подозревал, что разговор идет о нём, но не слушал. Малика разбередила сердечные раны. Какой же она стала хрупкой. Вилар мог обхватить её талию ладонями и соединить пальцы. Взять на руки и взобраться на скалу. Ветер трепал подол её платья, и казалось, будь порыв чуть сильнее, Малика взметнулась бы к солнцу.

Вилар поднялся, хотел подойти к ней, но Малику окружили ориентки и повели в пещеру. Переступил с ноги на ногу, испытывая неловкость, присущую незваному гостю. Окинул взглядом побережье. Каждый чем-то занят, и только он никому не нужен.

— Вилар!

Он оглянулся. Йола уже ушёл.

— Иди ко мне, — позвал Адэр. — Побеседуем.

Вилар сел, принялся стряхивать со штанин песок.

— Почему не писал?

— О чём писать? О песке и море?

— Я не знаю, что между вами произошло…

— Тебе не надо знать. — Вилар обхватил колени и подставил лицо солнцу. — Это наше с ней дело.

Адэр оглянулся на скалу:

— Ты здесь упал с обрыва?

Вытянув руку, Вилар указал вдоль берега:

— Там. В пяти милях отсюда. — Указал на одну из пещер. — Там я очнулся. А здесь… — Вилар кинул ракушку в кострище. — Они решали: нести меня в замок или нет.

Адэр набрал пригоршню песка, высыпал тонкой струйкой:

— Зря ты с ней так.

— Зачем вы приехали?

— Ориентам нужны шхуны.

— Зачем приехали ты и она?

Адэр вновь набрал пригоршню песка:

— Есть три причины. Первая: мне нужен перерыв. Я перетрудился. Вторая: хотел прервать твой отдых. Я тебе завидую.

Договорить помешал Хатир. Заметно волнуясь, паренёк протянул Адэру соломенную шляпу с большими полями:

— Йола просит вас надеть.

Адэр возмутился:

— Я буду похожим на гриб!

Вилар взял шляпу и водрузил ему на голову:

— Лучше на гриб, чем на варёного краба. — Подождал, когда отойдёт мальчишка. — Какая третья причина?

Адэр снял шляпу, положил рядом с собой:

— Завтра день рождения Малики. Она молчит, будто забыла. Я решил сделать ей подарок и привез её к тебе. Только не вижу радости. Ни её, ни твоей. Ты не рад?

— Рад.

Приготовления к праздничному ужину шли полным ходом. В воздухе витали аппетитные запахи варёной рыбы и трав. Женщины стелили вокруг кострища отрезы холста, устанавливали посуду, помешивали что-то в котелках. Им помогала Малика, одетая как ориентка: в льняные штаны и рубашку навыпуск с подвёрнутыми до локтей рукавами. Волосы стягивал перекрученный платок, повязанный вокруг головы.