Заря империи - Сэм Барон

— Тебе надо заняться собственным мужем, Аннок-сур, — заметил Эсккар и с благодарностью принял кубок у нее из рук. Запах жареного мяса напомнил ему, что он тоже давно не ел. Он обедал еще до начала атаки.

— О нем я уже позаботилась, — ответила она. — Он вернулся час назад и уже спит. — Она сурово посмотрела на Эсккара. — А тебе надо побеспокоиться о жене. Она сегодня трудилась в два раза больше, чем кто-либо, Проверь, чтобы она поела и выпила вина. Ей нужны силы.

Она опустила руку на плечо Треллы, а потом вышла из комнаты. Трелла снова улыбнулась, на этот раз немного веселее.

— Аннок-сур напоминает мне старшую сестру, которой у меня никогда не было. Она постоянно из-за меня беспокоится. Но я немного поем.

— Нет, ты съешь половину и вина выпьешь, — заявил Эсккар, протягивая руку за куском мяса. — И я тоже, пока Аннок-сур не вернулась и не отругала нас обоих.

Ели они молча. Эсккар прожевал мясо и сделал большой глоток вина. Он наблюдал за Треллой, пока она не доела свою долю.

— А что тебя сейчас беспокоит?

Трелла выпила еще вина, хотя обычно ограничивалась несколькими маленькими глотками.

— Когда началась атака, я наблюдала за ней с крыши дома через улицу. Я видела, как ты стоишь на стене, как стрелы пролетают у твоей головы. Через стену перелетело много стрел. — Она отвернулась. — Я подумала, что могу увидеть, как ты умираешь, прямо у меня перед глазами. Если не сегодня, то завтра или послезавтра. — Она встретилась с ним глазами. — Что случится со мной, если ты умрешь, Эсккар? Что со мной станется?

Этот вопрос удивил его.

— Если деревня падет, Трелла…

— Нет, я не это имела в виду. Что случится со мной, если ты умрешь, а варваров прогонят?

У него от изумления открылся рот. Значит, вот что ее теперь беспокоит. Не то, что она может умереть, а то, что она может выжить. Он не удосуживался подумать о последствиях своей смерти. Он слишком много раз рисковал жизнью, чтобы об этом беспокоиться. В битве ты или выживаешь, или умираешь, а те, кто слишком сильно беспокоятся о своей судьбе, чаще умирают.

Если деревня падет, то Трелла станет рабыней у какого-то варвара, будет жить в шатре, ее будут бить, когда захочется, регулярно передавать другим воинам, которые любят новых рабынь. Ею станет пользоваться любой, кому ее предложит новый хозяин, ей придется терпеть издевки и оскорбления постоянных жен и детей хозяина. Многие женщины предпочитали самоубийство такому существованию.

Но сегодня не эта судьба занимала ее мысли. Трелла, вероятно, станет одной из тех, кто совершит самоубийство, только бы не попасть в плен. Для нее нет пытки хуже, чем невозможность думать и распоряжаться своей судьбой.

Эсккар поднял кубок и осушил его. Кувшин с вином искушал, но он наполнил кубок водой, думая, что ответить.

Трелла терпеливо ждала, как и всегда. Она никогда не торопила его, зная, что ему обычно требуется больше времени, чем ей для обдумывания разных вещей.

— Если я умру, у тебя останется дом и золото. Гат с Бантором будут тебя защищать, пока…

Он замолчал. Солдаты могут погибнуть точно так же, как и он сам; кроме того, у них есть собственные жены. У Треллы нет родственников, к которым она могла бы обратиться. Но есть собственность — значит, начнутся требования, чтобы она снова вышла замуж. Семьи могут выбрать для нее нового мужа. Это их долг в отношении вдов, у которых нет семьи.

— Для тебя найдут нового мужа, или ты сможешь сама себе его выбрать, поскольку тебя знает и уважает так много людей. Ты молодая, а в Семьях много сыновей…

— Значит, меня продадут еще раз, — резко ответила она. — На этот раз из-за моего золота и моей репутации. И будут выставлять напоказ, пока новый муж от меня не устанет и мои слова не начнут его раздражать.

Эсккар думал, что сказать. Ему захотелось еще вина. Жаль, что она не выбрала какой-то другой день для обсуждения этого вопроса.

— Я не могу сказать, что принесет будущее. Давай поговорим об этом завтра, после того как отдохнем.

Она ничего не сказала, просто продолжала сидеть на одном месте, глядя в пол. Когда молчание слишком затянулось, он встал и отправился спать. Эсккар разделся и рухнул на постель, страстно желая спать, но мысли о Трелле не давали уснуть. Хуже всего было знать, что она сама не может найти приемлемого решения этой проблемы. Иначе она бы его предложила.

Он пытался думать, но тело устало так, как устают те, кто участвовал в сражении. Оно предало его, и он глубоко заснул. Эсккар не проснулся, когда Трелла после долгого ожидания затушила лампы и проскользнула под одеяло рядом с ним. Она обняла его и молча заплакала, а потом, наконец, заснула.

Прошло четыре дня. Времени на сон и на разговоры почти не оставалось. Все внимание было обращено на то, что происходило за стенами Орака. Основная группа алур мерики появилась на второй день после атаки, уже после полудня. Остаток того дня и весь следующий они разбивали лагерь. Вскоре на вершинах гор появились сотни женщин и детей, которые разглядывали Орак и его стены. Жителям деревни было точно так же любопытно, и они, в свою очередь, разглядывали противников. Эсккару пришлось выделить для любопытных участок стены, чтобы не мешали солдатам.

Даже на Эсккара произвело впечатление происходящее. Кочующая деревня устраивалась на новом месте, как делала почти каждый день. Большая часть лагеря оставалась скрытой за низкими возвышенностями, примерно в двух милях от Орака, но он знал, что лагерь будет разделен на две части широкими открытым участком, На стороне, ближайшей к Ораку, шатры поставят воины. Там будут работать походные кузницы, там же будут лошади и все, что требуется для сражения. Семьи, телеги, скот расположатся на другой стороне. Напрягая зрение, Эсккар видел, как погонщики гонят крупный рогатый скот и коз, которые давали молоко, сыр, мясо и шкуры. Лошади паслись у реки, тремя отдельными табунами. Их насчитывалось свыше двух тысяч.

Никар отправил писарей считать количество алур мерики. Это заняло большую часть дня и сопровождалось долгими спорами. Наконец они пришли к выводу, что противников насчитывается свыше пяти тысяч семисот человек. Никар в отчаянии покачал головой от общей цифры, а Эсккар только тихо выругался.

На четвертый день Эсккар позвал Треллу в башню. Они сидели там большую часть дня, пока он объяснял обычаи алур мерики, их образ жизни. Дым от сотен костров поднимался в небо. Они уловили запах горящего навоза, который смешивался с запахом горящего дерева. Стоило ветру изменить направление, и этот запах долетал до Орака. Они также видели, как группы рабов, подгоняемые кнутами, строят лестницы и готовят шесты. Еще одна группа занималась изготовлением тарана. Несколько лошадей притащили для этого ствол большого дерева. Приезжали и уезжали телеги с древесиной, которая будет использоваться для изготовления щитов лучников.

— Там очень много народу, Эсккар, но большинство — женщины, дети и рабы, — заметила Трелла. — И больше тысячи лошадей. Что они будут есть? Сколько времени они смогут тут оставаться, пока не закончится трава?