Катарсис-1. Подноготная любви. Психоаналитическая эпопея - Алексей Меняйлов

В.: А они между мной и Богом не стоят.

П.: Так ты ко Христу обращаешься непосредственно?

В.: Да. Знаешь, в этом Центре учат, что надо обязательно выбрать себе какого-нибудь святого, чтобы он был покровителем. Учителем тоже. И не просто так, случайно, выбрать, а искать, от которого тепло становится… Я ходила, искала… А потом подхожу к иконе, где Христос нарисован, и думаю: «Ну Кто ещё может быть для меня Учителем? Только Он…»

П.: А то, что между тобой и Им никого нет, ты это ощущаешь?

В.: Ну, ты мне и вопросы задаёшь!

П.: Тогда икона зачем?

В.: Помогает сосредоточиться, говорят. Помогает создать внутренний образ. Кому как не тебе знать, какую великую силу имеет внутренний образ?

П.: Знаю. Так этот внутренний образ тебя к Богу приближает?

В.: Нет, не приближает.

П.: А кого-нибудь в состоянии приблизить?

В.: Вряд ли.

П.: Но способствует?

В.: М-м-м…

П.: Образ, тем более внутренний, не может быть совершенно нейтрален. Он непременно влияет на душевное состояние, а, следовательно, на события жизни; мы с тобой, как специалисты, действительно, это хорошо знаем. А если влияет, но не приближает, следовательно, отдаляет. Это и понятно: вместо духовного общения сознание ограничивается созерцанием внутреннего визуального образа, как правило, искажённого. Отсюда и заповедь: «не делай изображения и не поклоняйся».

В.: А никто иконам и не поклоняется.

П.: Но ведь внутренний же образ от созерцания, то есть от рассмотрения с любованием, создаётся?

В.: Создаётся. Неизбежно создаётся.

П.: И не приближает?

В.: Не приближает.

П.: Уф!.. Скажи, Бог для тебя реальность?

В.: Реальность.

П.: Как я?

В.: Да.

П.: Так разве для того, чтобы со мной поговорить, когда я сижу напротив, неужели тебе нужно на полку оглядываться, где моя фотография стоит, чтобы лучше меня представлять?

В.: Что ты такое говоришь! Нет, конечно!

П.: Так. Если для тебя Бог реальность, если, как Он Сам обетовал, Он всегда рядом и всё знает, то разве икона не та же фотография? На полке и за спиной? Чтобы от Бога отвернуться?

В.: Н-н-н… Нет, конечно. Говорят, что она помогает сосредоточиться.

П.: Ты на ней сосредотачиваешься, когда обращаешься к Богу?

В.: Я?! Нет. Она к Богу не приближает.

П.: Уф! На каком мы уже витке?.. Третьем? Четвёртом? Так, вижу, можно до бесконечности… Не приближает… В таком случае получается, что ты еретичка, если с Богом напрямую общаешься. Но зачем тогда иконы на стенах?

В.: Ведь не всегда же удобно обращаться к Нему Самому с какой-нибудь мелочью… Не хочется беспокоить. А вот к кому-нибудь помельче…

П.: Но ведь ты же сама говорила, что Бог знает тобой просимое ещё до того, как ты даже собралась произнести слова просьбы.

В.: Да, это так. Он такой. Отец.

П.: Предположим, ты потеряла что-нибудь… Какую-то мелочь… Что бы такое придумать?.. Чтобы поярче пример был — чем ничтожней просьба, тем ярче пример… Карандаш, к примеру! Ты потеряла карандаш, не можешь его найти, а карандаш необходим — так Бог знает, что тебе он нужен?

В.: Знает. Он всё про меня знает.

П.: Он знает о всякой твоей нужде, очень желает принять участие в твоей жизни, а ты Его оскорбляешь тем, что отказываешься к Нему обратиться с тем, о чём Он и без твоей словесной просьбы знает?

В.: А… Э-э…

П.: Я уж не говорю о том, что те, кого люди признали как Божьих угодников, — умерли, нет их, и обращаться к ним — всё равно что в ямку выкопанную говорить.

В.: Задавил.

П.: Я?

В.: Ты.

П.: В каком смысле? Энергетически?

В.: Нет, энергетически ты чистый. Логикой задавил.

П.: А тебе как женщине это не нравится? Но пойдём дальше. Получается, что вместо того, чтобы говорить к Богу, воспарить в духе, чтобы более не опускаться, человеку внушают отдать силы, энергию на создание образа того угодника, который мало того что признанный, причём людьми признанный, но и которого попросту нет. Вот и получается: вместо уровня духовного — картинки психики. Разве могут они приблизить к Богу?

В.: Нет, конечно.

П.: Так нужны иконы?

В.: М-м-м… Да.

П.: Четвёртый круг. Или пятый? Как с переселением душ. Сбой в элементарной логике. Может, у тебя кодировка и на этот счёт? Хочешь проверить?

В.: Хочу. (Закрывает глаза и расслабляется в кресле, в котором сидит.) В голове.

П.: В голове? А что это? Форма?

В.: Не знаю.

П.: Хорошо. Сосредоточься на этом. Какого цвета?

В.: Тёмного. Чёрного.

П.: А сколько процентов энергии это чёрное у тебя отнимает?

В.: Не всегда… отнимает не всегда.

П.: А когда это задействовано, то сколько процентов отнимает?

В.: Не так много. Процентов 20.

П.: Действительно, немного… Но согласись, что и не мало… Это чёрное ставит тебя в зависимость к иконам?

В.: Да.

П.: А что это? Какой это формы?

В.: Не знаю… Не могу определить.

П.: Кто автор? Опять те из Центра?

В.: Нет, это более старое… И форма… Как будто из многих предметов состоит.

П.: А может быть, эти предметы не за один раз внедрялись, а за несколько?

В.: Да. Потому и форму не могу различить, что предметов много… А знаешь, что вспоминается?

П.: Что?

В.: В детстве, когда на лето в деревню приезжали… Сидим, помню, за столом… Икона в углу… А знаешь, бабушка мне часто говорила: «Не отрицай того, чего не знаешь…»

П.: С этого момента — страх?

В.: Нет… Страха нет.

П.: Тогда своего рода ностальгия? В воспоминаниях прошлое всегда лучше настоящего?

В.: Не знаю.

П.: Так… А нужно тебе это чёрное?

В.: Нет, не нужно.

П.: Мешает оно тебе здраво мыслить?

В.: Мешает. Немного давит… Разумеется, надо от этого избавиться. Оставить только как память.

П.: А воспоминание о бабушке красивое?

В.: Да, красивое.

П.: А остальные предметы-случаи в этом тёмном следует разбирать? Твоё ощущение? Стоит?