Мошка в зенице Господней - Джерри Пурнелл

Но однажды интерес вернулся к Бакмену. Делая одолжение Хорвату, он изучал орбиты астероидов, когда глаза его вдруг вспыхнули. Он лихорадочно ввел в компьютер какие-то данные и подождал результата.

– Невероятно…

– Что невероятно? – терпеливо спросил Хорват.

– Каменный Улей был мертвенно холоден.

– Да, – у Хорвата уже имелся опыт вытягивания информации у Бакмена.

– Предположим, что остальные астероиды тоже. Я верю в это. Эти орбиты совершенны… можете продлевать их взад и вперед на сколько угодно, и они никогда не столкнутся. Эти камни должны быть здесь уже долгое время.

Хорват вышел, разговаривая сам с собой. Действительно, насколько стара эта астероидная цивилизация? Бакмен думал в масштабах жизни звезд! Ничего удивительного, что Каменный Улей холоден: мошкиты не корректируют орбиты. Они просто выводят астероиды туда, где хотят их видеть.

Ну, что же, подумал он, пора возвращаться на подаренный корабль. Вскоре нам придется оставить его… Интересно, добился ли Блейн какого-нибудь успеха?

Род и Сэлли в этот момент беседовали с адмиралом. Они собрались на мостике: насколько было известно Роду, никто, кроме адмирала и его стюарда, никогда не бывал в каюте Кутузова. Возможно, там не бывал и сам адмирал, поскольку казалось, что он постоянно находится на мостике, разглядывая экраны, подобно маньяку-наблюдателю, вечно выискивающему признаки измены.

– Очень жаль, – говорил Кутузов. – Этот корабль должен быть весьма ценным. Однако, мы не можем рисковать и брать его на борт. Кто знает, для чего служат его механизмы? К тому же имея на борту мошкитов… – Кутузов пожал плечами.

– Да, сэр, – вежливо согласился Род. Он сомневался, что подаренный корабль несет угрозу, однако, на нем имелись агрегаты, назначения которых не понимал даже Синклер. – Но я думал о некоторых других вещах. Небольших частях. Скажем, статуэтки, которые так нравятся священнику Харди. Мы можем залить все пластиком, поместить в запаянные стальные контейнеры и разместить на корпусе, внутри Поля. Если у мошкитов найдется что-либо, что повредит нам после всех этих предосторожностей, нам, пожалуй, лучше вообще не возвращаться домой.

– Гмм, – адмирал коснулся пальцем бороды. – Вы верите, что эти вещи ценны?

– Да, сэр, – когда Кутузов говорил «ценный», он имел в виду нечто отличное от того, что подразумевали под этим словом Сэлли и Хорват. – Чем больше мы узнаем о технологии мошкитов, тем лучше мы с Каргиллом сможем оценить угрозу с их стороны.

– Да. Капитан, я хотел бы услышать ваше мнение. Что вы думаете о мошкитах?

Сэлли с трудом сдержала себя. Ей было интересно, что скажет Род. Он уже доказал, что является абсолютным гением в общении с адмиралом.

Род пожал плечами.

– Я согласен и с доктором Хорватом, и с вами, сэр. – Когда глаза Кутузова расширились от удивления, Род торопливо добавил: – Они могут быть и потенциальной опасностью, величайшей из всех, с которыми мы сталкивались, и величайшим счастливым случаем, подвернувшимся нам. А может, и тем, и другим. В любом случае, чем больше мы о них знаем, тем лучше – учитывая, конечно, принятые предосторожности.

– Угу. Капитан, я ценю ваше мнение. Если я дам разрешение, примете ли вы на себя персональную ответственность за нейтрализацию любой угрозы от артефактов мошкитов, взятых с этого корабля? Мне нужно не просто ваше повиновение, я хочу вашего сотрудничества и вашего слова, что вы не будете рисковать.

Это не добавит мне популярности у Хорвата, подумал Род. Поначалу министр по науке будет рад, что может взять хоть что-то, но вскоре он захочет чего-нибудь такого, в чем я не буду уверен.

– Да, сэр. Я должен отправиться туда и увидеть все лично. И… мне необходима мисс Фаулер.

Глаза Кутузова сузились.

– Да? Вы будете отвечать за ее безопасность?

– Разумеется.

– Очень хорошо. Вы свободны.

Пока Род и Сэлли уходили с мостика, командор Борман удивленно посмотрел на своего адмирала. Он не мог понять, видел ли он улыбку. Нет, конечно же, нет. Это было просто невозможно.

Если бы в этот момент здесь присутствовал офицер более высокого ранга, чем Блейн, Кутузов мог бы объясниться, однако, он не собирался обсуждать капитана – и будущего маркиза – с Борманом. То, что он мог сказать, звучало бы примерно так: «Чтобы поддержать активность Блейна, стоило рискнуть мисс Фаулер. Он хороший офицер, если не думает много». Пусть Кутузов никогда не покидал мостика, но моральное состояние подчиненных было его обязанностью, и как ко всяким обязанностям, он относился к этому серьезно.

Разумеется, немедленно начались конфликты. Хорват хотел все и полагал, что Род просто не желает тревожить адмирала. Когда же он понял, что Род относится к своему обещанию серьезно, его медовый месяц кончился. Он испытывал что-то среднее между гневом и страхом, когда люди Блейна начали разбирать подаренный корабль, разрезая на части хрупкие агрегаты и пакуя их в пластиковые контейнеры.

Для Рода это было время возвращения к полезной деятельности, и на этот раз – в обществе Сэлли. Когда не было работы, они говорили часами. Они пили бренди и приглашали к себе священника Харди. Слушая споры Сэлли и Харди о теоретических тонкостях культурного развития, Род начал учиться кое-чему из области антропологии.

Когда они добрались до точки Безумного Эдди, Хорват почти впал в неистовство.

– Вы нисколько не лучше адмирала, Блейн, – глядя, как техник подносит режущее пламя к агрегату, генерировавшему сложное поле, изменявшее молекулярную структуру еще одного магического кофейника. – У нас уже есть один такой на борту «Ленина». Чем может повредить еще один?

– Тот, что у нас на борту, мошкиты делали, не зная, что он окажется на борту линкора, – ответила Сэлли. – И этот отличается от того…

– Все, что делают мошкиты, отличается друг от друга, – фыркнул Хорват. – А вы еще более осторожны, чем Блейн. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Сэлли сдержанно улыбнулась и подкинула монету.

– Пожалуй, разрежьте это и здесь тоже, – сказала она технику.

– Да, мисс, – мужчина передвинул резак и начал снова.

– О!… – подавленный Хорват отправился на поиски Харди. Священник взял на себя роль миротворца, и это было хорошо, поскольку без него связь с катером прервалась бы в течение часа.

Техник закончил срезать устройство и уложил его в подготовленный ящик. Залив его пластиком, он запечатал крышку.

– Снаружи находится стальной ящик, сэр. Я пойду заварю его.

– Хорошо, продолжайте, – сказал ему Блейн. – Я осмотрю все позднее, – когда мужчина покинул помещение, он повернулся с Сэлли: – Знаете, я никогда не обращал внимания, но ведь Хорват прав. Вы действительно более осторожны, чем я. Почему?

Сэлли пожала плечами.

– Не тревожьтесь об этом.