Союз Нерушимых? - Ftr

Ментальных магов. И Приручателей тоже поставит в невыгодное положение.”

А ведь Дедион прав. Ментальное воздействие не оставляющее следов. Ментальных магов затравят просто за сам факт существования таких заклинаний.

– “Скажу честно: думаю, Тко Ган ошибается – нет таких заклинаний. Они значительно нарушают баланс, Система такого не допустит. Донкри, гениальный Приручатель, не смог ни одного такого заклинания открыть, с чего бы Гроникулу, даже не Ментальному магу, это оказалось бы под Силу?”

– “Я тоже так считаю. Но всё равно надеюсь.”

Попробую встать. Отлично. Я полностью восстановился.

– Сколько я провалялся без сознания?

– Час.

Не так уж много. Хорошо.

– Ладно, Тко Ган. Я пойду, продолжу пытаться помочь рабам своим способом.

– А я продолжу своим.

Я направился к выходу. Неплохо Тко Ган его замаскировал – долго придётся через эту кучу веток пробиваться.

Пора прощаться:

– Надеюсь, когда-нибудь твоя родина не будет выглядеть в глазах остальных прибежищем жестоких и опасных злодеев.

– Постой! – остановил меня Тко Ган. – … Как ты понял?

– Ты слишком привычно назвал Гроникула Владыкой. Так только местные делают.

Тко Ган замолчал, видимо, вспоминая, когда прокололся.

– А ты всё-таки не такой уж плохой разведчик. Да, раньше в моём Статусе в пункте Привязка было написано: Ширцентия, Мискерия. Когда я понял, что Приручатель, на пороге сразу возникли подчинённые Гроникула, сулили всевозможные выгоды от сотрудничества, обещали Закписи, золото, артефакты. Всё, чтобы облегчить мне жизнь – только работай на благо ферм. А когда я отказался, начали делать всё, чтобы моя жизнь усложнилась. Рассчитывали, что я сдамся и передумаю.

– Но ты ведь здесь не ради мести?

– Нет, конечно. Ширцентия уже давно не является мне домом, но я всё ещё желаю для неё лучшего. Я здесь для этого.

Я хочу помочь рабам, Тко Ган помочь Ширцентии. Может, вместе мы в итоге чего-нибудь сумеем добиться.

С этими оптимистичными мыслями я направлялся обратно в Мискерию.

***

– “Ты уверен, что тебе стоило возвращаться в город? И так нагло топать прямо к таверне? Фастон тебя запомнил и наверняка не с лучшей стороны. Послевкусие от вашей последней встречи он не забудет никогда.”

– “Я не могу решать проблему избегая проблему.”

– “Надеешься столкнуть лбами Одиронта и Гроникула?”

– “Это вряд ли отменит рабство, но чем злее и дотошнее будет проверяющий, чем лучше станут условия для рабов. Какой-никакой, а первый шаг в нужном направлении.”

Таверна появилась в зоне видимости. Почти пришёл. Осталось…

Я остановился.

– “Что случилось?”

– “Ничего.”

Ничего уже не изменить.

За стойкой стоял всё тот же демон. По идее его уже должен был сменить “дневной” напарник, но знакомые лица успокаивают и ослабляют бдительность. Видимо, не только мне это известно.

– Господин, доброе утро. Чем вам помочь?

– Не бойся ты так. Я демонов только по вечерам ем.

– Что?

– Я спрашиваю, где девушка, с которой я приходил? Её вывели? Или она всё ещё в комнате?

В комнате. Странно. Я был уверен, что меня там ожидают другие посетители.

– Влад, не пугай несчастного парня. Мы и так с трудом уговорили его помочь.

По лестнице со второго этажа спускался Одиронт. Его я не ожидал здесь увидеть.

– С девушкой всё в порядке. Сейчас её приведут, чтобы отдать владельцу, у которого ты её похитил.

Вот значит как. Прежде чем я начал это делать, преступником хотят выставить меня самого. Впрочем, это занятие не сложное – я действительно совершил преступление по местным законам.

– Ты уже знаешь, где я был этим ранним утром?

– Знаю.

– Я кое-что там увидел. То, чего ты обещал не допускать.

– Знаю. Мне жаль.

Рахлес! Он обо всём знал с самого начала! Но как же убедительно он рассказывал свои байки! Старший сын короля – надо было сразу сообразить, что имею дело с прожжённым политиком.

Рахлес! Он даже сейчас мне кажется искренне грустным и сожалеющим.

– Пообещай, что не будешь устраивать бой посреди города, тогда мы выйдем и спокойно поговорим на улице.

– Если на меня никто не станет нападать.

– Не станут.

Ну а какой у меня выбор?

– Пойдём.

На улице больше никто не прятался. Из переулков, окон и крыш домов на меня смотрели те, для кого граница между моей жизнью и смертью – приказ командира. Если предположить, что бой всё-таки завяжется, единственный мой шанс – использовать принца как щит. Иронично, учитывая, что щиты – это его специализация.

И в целом, это он меня размажет.

В таких вот смертельно-грустных ситуациях у меня зачастую происходит экспоненциальный рост безбашенной наглости.

– Ты обещал, что не позволишь причинить насилие ни одному зверолюду на ферме, – начал я буквально наезжать на принца.

– Я помню. Это моя ошибка. Нужно было лучше подобрать формулировку.

Формулировку? Он думает, проблема в неправильном порядке слов в предложении?

– Причём здесь?..

– Прошу, дай мне договорить, Влад. Зверолюды, смерть которых тебе не посчастливилось увидеть, были на ферме, но ферме они не принадлежали. Это проданные рабы. У них были хозяева.

Ничего не понимаю. Это должно иметь значение?

– И что уже проданные рабы делали на ферме? Тот самый период разведения? Тоже гаденько, но выглядеть это должно не так.

– Это была казнь. А зверолюды были признаны преступниками.

Что он несёт? Очередная ложь! Зверолюды – преступники? Сомневаюсь.

– И за какие преступления у вас предусмотрена такая казнь?

Одиронту мой вопрос не понравился. Лицо его скривилось, как от сильной зубной боли.

– За причинение рабом смерти или тяжких повреждений Разумному. Речь идёт не о злонамеренном преступлении, а о несчастных случаях: зверолюд, уронивший что-нибудь на Разумного, сам неаккуратно на него упавший, нянька уронившая ребёнка.

Звучит… честно. И Пу говорила, что никого из них в тот дом не забирали. Неужели, правда?..

– Пытать за несчастный случай?

– Это ненормально и неправильно. Просто кое-кто пользуется возможностью.

– Фастон?

– Да. С палачами на остальных фермах я договорился о безболезненной казни одним движением. Но Фастон… ему плевать на моё пожелание. И на моё положение.

– Почему вообще казнь? Зверолюды не желают никому вреда.

– Ты будешь об этом думать, если твой ребёнок умрёт? Или близкий родственник? Или лучший друг? Ярость, гнев и желание мести неизбежны. Ты должен понять – у тебя явные проблемы с контролем всего вышеперечисленного. Другое наказание близкие жертв принять не смогут. Поэтому… казним.

– На фермах?

– Верно. Нельзя поощрять насилие в народе. За самосуд – наказание. Если это сделает хозяин раба – запрет на продажу новых, если кто-то другой – более суровое. С самого начала у нас было принято возвращать таких рабов на ферму для казни без свидетелей. Хозяин получает