Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - Адриан Голдсуорти

Люди, подобные Теодориху, кое-что знали о ритуалах и символах, которыми изобиловал быт римского императора. В этой связи кажется еще более поразительным, что они не копировали их, а представляли себя как носителей меньшей власти. Ибо весь церемониал, ритуалы и почести при дворе в новых королевствах были куда скромнее, чем при императорском дворе. Короли веци себя скорее как римские магистраты или губернаторы провинций, нежели как императоры. Сидоний Аполлинарий, подробно описавший повседневную жизнь вестготского короля Теодориха, замечает, что во время придворных церемоний он сидел на стуле, подобно магистрату, а не на императорском троне. Вначале все это могло поддерживать иллюзию, будто все королевства во многих отношениях оставались частью империи. В провинциях континентальной Европы продолжали руководствоваться римским правом; короли не присваивали приличествовавшую императору прерогативу издания новых законов. Вместо этого они модифицировали уже имевшиеся и в некоторых случаях издали новые кодексы, сводившие воедино существовавшее законодательство, а также юридически описали взаимоотношения между варварами и римлянами. Варварам всегда давалось право быть судимыми своими соплеменниками. Представляется, что законодательные принципы в новых кодексах более обязаны римским идеям, нежели какой бы то ни было «германской» традиции. Ключевым моментом стало то, что они узаконили более высокий статус одного из элементов общины. Нельзя сказать, что королевства варваров не придерживались закона — они просто изменили его в пользу оккупационной власти.

У нас имеется мало свидетельств того, что стандарты жизни провинциального населения немедленно и неожиданно пришли в упадок. В случае ряда областей вообще трудно увидеть какие-либо отличия между римским и пос-леримским периодами. Некоторые из варваров-монархов продолжали устраивать игры — обычно звериные бои, и многие цирки и амфитеатры продолжали использоваться в течение некоторого срока. Системы водоснабжения также продолжали поддерживаться в прежнем состоянии во многих городах. Велось и строительство; обычно возводились храмы, и так как они были по преимуществу арианские, то этим фактам обычно уделялось не слишком большое внимание в источниках, по преимуществу католических. В целом они были меньшего размера, нежели церкви, строившиеся под патронажем императора. Более обширная работа велась по починке и поддержанию уже существовавших зданий. Вестготы восстановили центральные пролеты большого арочного моста, который и по сей день стоит в Мериде (тогда называвшейся Августа Эмерита), в Испании. Новые памятники значительной величины почти не создавались или не создавались вовсе, но после расцвета, пережитого империей во II веке, это касалось многих городов Поздней империи. Технические навыки, по-видимому, утрачивались медленно. Наступил момент, когда недостаток знаний, равно как и средств, уже не давал возможности создавать более сложные конструкции, требовавшие инженерного мастерства, столь распространенные в годы владычества Рима. Даже базовые технологии вышли из систематического употребления. Практически по всей Европе на смену черепичным крышам пришли соломенные, и деревянные или глинобитные постройки стали куда более распространены, нежели каменные или кирпичные.

В целом более благоприятная ситуация сложилась в районах, имевших наилучший доступ к морю, — прежде всего омывавшихся Средиземным морем или находившихся неподалеку от него. В этих областях продолжала идти торговля с удаленными землями (правда, в качестве товаров выступали прежде всего предметы роскоши — легкие по весу и наиболее доходные). Восточная Римская империя по-прежнему поставляла шелк, специи и другие экзотические товары из Индии и более далеких стран, и некоторые из них попадали на Запад. В отдалении от Средиземноморья торговля, по-видимому, в значительной мере приобрела локальный характер (в некоторых случаях такое наблюдалось еще в годы правления римлян). Подавляющее большинство населения стало использовать грубую керамику, распространенную в прошлом. Экономика в новых королевствах, похоже, вообще не росла; то же можно сказать и об уровне комфорта их обитателей. Самое лучшее, что в этом случае можно сказать о начинаниях новых властей, сводится к тому, что они не оказали такого воздействия на вышеуказанные сферы, которое явилось бы непосредственным и определяющим. И все же, безусловно, тенденция сводилась к снижению уровня жизни, отказу от технических достижений, уменьшению благосостояния. «Роскошества» цивилизации — застекленные окна, центральное отопление, банные комплексы и сами по себе товары народного потребления во всем их объеме — не доставались всем без исключения, но получили широкое распространение. Со временем же они вовсе исчезли из обихода жителей Европы времен Раннего Средневековья.

Перемена эта, разумеется, не явилась делом чьих-то рук и в большинстве случаев осуществлялась постепенно, в течение жизни нескольких поколений. Сами по себе размеры Римской империи, существовавшая в ней единая политическая власть, общие для всех закон и валюта, а также сложная система налогообложения оказывали на экономику стимулирующее воздействие. Однако учтем такой простой факт, как различие условий, сложившихся к концу V и в VI столетии. Произошло не только масштабное сокращение торговли — жизнь вообще стала проще и приобрела, если так можно выразиться, локальный характер. Даже обмен идеями значительно замедлился. Ведь по крайней мере в течение жизни нескольких поколений уцелевшие в западных провинциях бывшей империи аристократы продолжали давать своим детям во всех отношениях традиционное образование. Большинство отличалось начитанностью, некоторые — изрядной. Но мало кто (а быть может, вообще никто) владел и латынью, и греческим, что прежде встречалось нередко и являлось показателем подлинной образованности.

Латынь сохранялась в обиходе во многом благодаря церкви; церковь также поддерживала связи между областями, невзирая на политические границы. Однако нам следует соблюдать осторожность в оценках. Институт средневековой католической церкви не вошел готовым в жизнь людей, но развивался весьма постепенно. Со временем папа римский приобрел роль, чем-то напоминающую роль императоров Запада, и даже частично принял их титулы и церемониал. Однако власть папы была чрезвычайно ограниченной и временами оспаривалась. Хотя различные церковные институты приобретали богатство и земли, центр мало влиял на их распределение. Короли Запада — в особенности остготские короли в Италии — в целом уважали епископов, прежде всего римских. Они делали это не оттого, что подчинялись тем или иным правилам, а потому, что это имело важное политическое значение. Благодаря их уважению к церкви новые подданные были довольны властями.

Сохранение таких явлений, как язык, культура и разные институты, — важное явление, однако оно не должно скрывать от нас масштаба перемен. Королевства на территории бывшей Западной Римской империи пользовались полной независимостью. Они поддерживали дипломатические отношения с константинопольскими императорами, но никоим образом не подчинялись им. Они вели между собой торговлю, иногда воевали друг с другом, и у их обитателей было немало общего с народом в других королевствах. Однако все же они были полностью обособлены друг от друга — обособлены в куда большей мере, чем соответствовавшие им области в прежние времена, когда они имели статус провинций. В современном мире во многих бывших колониях сохраняется очевидное наследие долгосрочной оккупации со стороны империи. Пережитки прошлого обнаруживают себя в языке, законодательстве и формах политических институтов. Очертания границ зачастую соответствуют тем, что некогда были проведены имперскими властями, и в результате возникает смешение групп, различных в этническом или культурном отношении. Отпечаток, оставленный имперской властью, нельзя не заметить. Но несмотря на это, жители чрезвычайно удивились бы, если бы им сказали, что их независимость в чем-то неполна.